Посреди миров

Джессика танцует и стук её каблуков, отбивающих пол, звучен и дерзок, как ассамблея лучших стихов. Она, словно нимфа из снов изголодавшихся по женщине моряков. Она танцует и мне, право, не хватает слов, рвётся наружу сердце, некогда запертое на засов. Её всяк пустил бы в свой альков, и джентльмен влюблённый и гладиатор и даже священник, что стоит на страже Богов,

Но она танцует в хмельном угаре кабацкого застолья, потерявшаяся где-то посреди миров, танцует для пьяных, безнравственных мужиков, заблудших в этот край, избавившись от оков, она танцует для лицедеев и дураков. Стрелка часов

Показывает: 12 ночи. Она снимает каблуки, отталкивает от себя омерзительных и пьяных мудаков, стремящихся достать купюры из кошельков и предложить ей воплотить с ними весь спектр сексуальных грехов. Джессика получает пару неблагодарных шлепков от этих чудаков и спешит собраться домой, в свой кров…

По пути из бара до дома она видит мост, что настолько высок, что едва ли не касается облаков. Джессика взбирается на него, и, взобравшись, пишет:

«Прости меня мама, я желала в этом краю обрести любовь, а встречала лишь обманщиков и скотов. Мечтала о торжественном, благоговейном звуке фанфар и меня встречающих колоколов, мечтала о сцене и шла на её зов, но меня приветствовал лишь гул бесчинствующих мертвецов. Самое время простится, мне более не хватает строф.»

Джессика  делает шаг и сбрасывается в бездну, чувствуя жар погребальных костров…

Её находят через 3 дня мертвой и вспухшей, где-то на окраине, средь смрада зловонных песков, средь чистилищ и Богом забытых городов…

 
Но я то точно знаю, что где-то на переферии миров она всё так же танцует свой танец и на паркете остаются отпечатки её следов… Я то точно знаю, где-то на периферии миров, она обрела свою любовь, не встречая обманщиков и скотов. И где-то там, так же, посреди миров

Для неё звучит торжественный и благоговейный звук фанфар, да колоколов. Она повелительница сцены, ибо всегда шла на её зов.

Но это реальность

Где-то там

 
Посреди миров…