Я сбилась с пути

Я сбилась с пути. Я стояла, не зная, куда мне,
Но ангелы стихли, и бесы смущать зареклись,
Лиши годы утопий во мху, как дорожные камни,
Из тьмы прожитого взирали на мой обелиск.
Застыла в смоле, в янтаре мотыльком бесполезным,
Зависла в безветрии, жадно ловя сквозняки,
Лишь даты утрат и созвездия нервных болезней
Остались на страже особо опасной тоски.

Я высохла духом: травою в степи ожиданий
И чахлой осиной под грузом иудиных зол,
Балам и разрухам, цветной канители свиданий,
И бурным смертям предпочтя заземление в пол,
Врастание в плоскость – скольжению по вертикали,
И страстным потугам – покой опустившейся ниц…
Я встала в ряды потерявших себя в Зазеркалье
Средь крашеных роз и цветных механических птиц.

Я выспалась всласть! Мне бы истинных смыслов и толков,
Да ангелы медлят и бесы не в силах помочь.
Пресытился взор чехардою витражных осколков,
Кротовых ходов и дорог, расходящихся прочь.
Да новый крестовый за верой, надеждой, любовью,
И вечной Софией, что прячется между троих,
Не станет ли новым падением в нору кротовью,
Последним среди самолетокрушений моих?

Что может терять, потерявшая даже утраты?
Чего опасаться забывшей чужие псалмы,
Шелка и парчу разменявшей на эти заплаты,
Бездомной простуженной тридцать четвертой зимы?
Мне больно смотреть в направлении нового чуда,
Но всласть подниматься с разбитых о землю колен,
И я не могу изменить этой вере, покуда
На фронте надежды бескормица без перемен.

Продолжить себя, но не нового яблока ради,
Не ради того, чтоб циклон воцарился в раю,
А только затем, чтоб искусство стремиться к награде
Оставить, как верного пса, на последнем краю.
На вечном ветру, что хватает за полы кафтана
И тащит наверх равнодушных к паденью во мрак,
Шагнуть в пустоту, в эту бездну густого тумана...
Где феникс становится пеплом, и магом – дурак.