Брать философию в постель не дело для мадемуазель

   (Из ранней лирики. Фрагмент романа "Евгений и другие".
       предыдущий фрагмент "А эта словно бы Венера, сошедшая с холста!"
           http://www.stihi.ru/2016/06/26/8904)

...Скакать пред нею виноватым
Шкодливым зятем не горазд…
Уж лучше век проезжу фатом
Я по      невестам.      Может глаз
И положу где на … богатство.
За просто так женитьбой в рабство
Не      влезу,      тёща!      Бог      подаст!
Вам угождать я не горазд».
«Уверен,      свидимся      мы вскоре, –
Шептал красавице беглец. –
Важна для любящих сердец
Интимность встреч. От разговора
Что проку, если люди тут
Уединиться      не дадут.

Уж чем бы вы не занимались
Тут, в этом доме, по ночам,
Мне дверь открыть – такая малость,
А грех – начало всех начал».
Татьяна       покраснела      густо
От слов раскованного хлюста.
В плену желаний и затей,
В долгу у собственных страстей,
В мечтах о счастье быть любимой,
Она не смела отказать,
Но не осмелилась назвать
Кумиру собственное имя.
Горя и млея от стыда,
Нет сил сказать мужчине «да».

Когда нескладно встретил Женя
Вдову хозяйку во дворе,
Та завернула    так душевно
Обратно гостя до дверей!
Мол, не отпустит так вот просто
Она некормленного гостя.
Мол, кто ж сбегает из гостей,
Лишив хозяйку новостей?
 – Я рада, свет моих очей,
  Что вы без      Ленского      сегодня:
  Оттаю (горько ж быть вдовой!)
  От      невнимания      его.
  Надеюсь, с вами превосходно
  И без      него     поладим мы,
  Как станем близкими людьми.

  Мосье, скажу вам без утайки,
   Вы мне      милей,       чем Вальдемар…
Всего-то      тридцать семь      хозяйке
И лик её отнюдь не стар.
Но был несносен для героя
Сейчас любой её намёк
На      притяженье      половое.
Всё ж он досаду превозмог
И заключил, что видеть проще
В ней      даму,      а не образ тёщи.
На рот свой вешать ли замок,
Коль и     лобок      у бабы взмок,
И  всё  меж ляжек в закуточке?
 – …Ну, как вас привечали дочки?
Онегин хмыкнул:
                – Мёд из бочки
    Я, к сожаленью, не доел,
    А что до дёгтя – дёготь цел.
– Чем так загадывать загадку,
  Не лучше ль будет мне польстить,
  Сказав, что дочек обольстить
  Вам столь же трудно, как и матку!
  О, не смущайтесь, я шучу,
  Весёлой      с вами быть хочу.
  Теперь о     дочках      по секрету…
       Не всё ж цвести на      клумбе      цвету!
  Похоже, Ленский увезёт
  Меньшую      из моих Красот.
  А вот Танюша – одинока.
  Ни с кем не      знается      она.
  Вот будет верная жена!
  Оберегает от порока
   Честь Таня, как зеницу ока.

«Едва ль была бы польщена
Дочь, доведя мать до упрёка.
Мамаша, не хвали до срока, –
Злорадствуя, подумал гость. –
Потом      жалеть      бы не пришлось!
Послужит аргументом веским
Тому Татьянина манда,
И член мой выступит довеском».
Отнюдь не пользуясь гротеском,
Мать не нахвалится, мудра:
– Танюша любит иногда
   Пофилософствовать, да     не    с кем.
   Владеет речью Таня с блеском!
Герой стоял, раскрывши рот:
«Сдаётся мне, мамаша врёт.
Дочь, словно рыба, молчалива,
Но любострастна и красива.
Ей       философия      ль нужна?
Такой не нужно ни хрена
От жизни, окромя кровати.
Средь наших девок нет Ипатий.

Брать     философию     в постель
Не дело для мадемуазель.
Зачем Наташе иль Малуше
Читать трактаты докторов?
Слиянье и борьбу    полов
Пускай штудируют получше.
Всё, что      первично      для мадам,
То и      вторично      я ей дам –
Любовно, без шаров кручёных…
Помилуй Бог, не надо нам
Ипатий новоиспечённых!
Сдаётся мне, труды учёных
Читала Таня от тоски.
А я счёл, что её соски
Есть признак  сладострастья  в жёнах.
И пусть не     целка      уж она –
В меня      всецело      влюблена».

– Дочь – бука,      скромница     большая.
   Немного  оживить  «бревно»
   Надеюсь, в дом вас приглашая.
   В ней разбудить пора давно
    И женственность, и естество, –
Разоткровенничалась дама. –
   Уж драма это иль не драма –
   К мужчинам не стремится дочь…
– Всех отвергает, гонит прочь?
– Да-да. Поклонники в опале,
   А появлялись женихи –
   Так всяк казался ей плохим.
   Теперь и      эти      уж пропали…
   Ужасен старой девы быт!
   Как ей внушить, что ей грозит?

– Вы на своём примере Тане
   Об этом      так      сказать должны:
   «Что девственность! – предмет преданий
   Уже замшелой старины.
   Чураться надо не мужчины,
   А      девственности     как причины
    Недомоганий старых дев.
Порозовев, слегка вспотев,
Вдова сказала с придыханьем,
Немного даже нараспев:
– С чьего, не знаю, потакания
Вы, презирая нареканья,
Проходу      не даёте нам…
– В виду имеете вы дам?
– Должна сказать, что не отдам
  Честь дочки вам на поруганье.
  Хотите близости от Тани?!
  Вам мало      жён?!     Нет? Почему ж
  Вы их чураетесь как муж,
  Другими следуя путями?
  Коль вы есть вы, тогда к чему ж
  Марать своё предначертанье,
  Себя от      страждущих      тая?..
  Вы не подумайте, что я
   С гостями днём и      ночью      лаюсь…

– Кого ж конкретно я чураюсь? –
Удар не в лоб, а прям в висок.
Уж тут вдова глаза, как страус,
Укрыть     пытается в песок:
– Что      говорить      за всех, не зная!
   Люби'те  женщин! – в них весь сок!
– Всем угодить, любя в свой срок? –
   О том не думаю ни      дня      я.
   Вот кабы с      Таней,      хоть разок…
– Нет! Таня дочка мне родная –
   Я ей желаю лишь добра!
   Нетрудно жизнь спалить дотла –
   Впусти лишь огненного гостя
   И пропадёт всё чередом:
   Честь, слава, имя, а потом,
   Глядишь, и      тело      на погосте…
   Девицам есть что поберечь,
    А нам – не грех и с      чёртом      лечь.

– С чего бы, женщины, вы кисли?
   Мужчин      умеете      завлечь…
   Даны и внешность вам и речь…
– Кого по пальцам перечисли –
  Никто не      свяжется      с вдовой,
  Чтоб всласть ей скрасить  путь земной.
  Меня сомненья грызли, грызли –
  Легко ли жить вдове одной!? –
  И довели сейчас до мысли:
  А ну как чёрт передо  мной?!
  И мой запрос тому виной…

Самца смутил не      взор     лукавый,
А сам      напор      хозяйки бравой.
Ужимки все, как на подбор!
И уж совсем не по уставу –
Попытки сблизиться в упор.
«Опять прозрачные намёки,
Совсем вблизи от подоплёки
Её разнузданных речей.
Тепло. Ещё б погорячей»! –
Хозяйке строя глазки мило,
Подумал «свет её очей».

(Не дожила ещё при всей
Тоске  хозяйка до утиля.
Онегин тоже не кощей
И понимает суть вещей.)

– Наверно дочь вас посвятила
   В свои наивные мечты
   Об идеалах чистоты? –
Мать чуть ли не      слезу      пустила.
Гость      снисходителен,      вестимо.
Не хмыкнул, как дошла, мол, ты
До столь наивной простоты?!
«Да, Таня путь мне упростила…
В её мечты вошёл я с тыла
И не с заоблачных высот
К ней прямо в      плоть      проделал вход.
Не      романтические      дебри
Одолевали нас тогда,
А приступ  б***ства  распоследний», –
Так мыслил Женя по пятам,
Внимая «тёщиным» устам.

– Вы, сударь,      слышали      от Тани,
   Вы, сударь осознали  ли,
   Как прочно входит в её планы
        Жизнь в      платонической      любви?
   Уж коль влюблён, то прояви
    И      естество      своё, пусть в тайне…
«Коль появился в жизни Тани
Уже, какой ни есть, Платон –
Большой сам по себе       плут      он –
То Таня будет (в мать плутовкой)
Невинной      притворяться      ловко», –
Гость усмехнулся про себя.
– А я, всё плотское любя,
  Не      разделял      идей Платона
  И никогда не разделю.
  Частенько      стрелы Купидона
  Я телом собственным ловлю.
  И женщины отнюдь не против,
  Что мною правит голос плоти.
   Им не по вкусу домострой, –
С усмешкой подчеркнул герой.
В ответ хозяйка:
                – За  добро я
   Плачу такою же игрой.
   И даже сверх      того      порой.
   Но лишь в устоях      домостроя
    Танюша видит идеал…

Ехидства едкого оскал
Гость скрыл – вот подвиг  для героя!
«Ты мнишь, что дочка твёрже скал
И неприступна, словно Троя.
Но… пресловутый конь построен
И точит ей давно нутро,
А нынче даже сел на трон –
Неописуем и породист», –
Шутил в душе «первопроходец»,
Поскольку первым из мужчин
Снял крышку и залез в колодец,
В котором заточён был джинн.
Хитро  прищурился  наш витязь:
– А не наивно ли кичитесь
  Вы  добродетелью  её?
  Всё, что не правда, то враньё…
– Но Танечка – сама невинность!
  Час пребыванья средь мужчин
  Без основательных причин
   Дочь отбывает, как повинность.
– И до сих пор не возбуждал
  Её никто: ни стар, ни мал?
– Что ж тут поделаешь! Похоже,
  Никто душе её не гож,
  При том, что  местные-то рожи
   Ничем ни хуже      дальних      рож.
– А я вот, к Танечке влекомый,
  В ней вижу      идеал       искомый.
  Её зелёные глаза…
                – Зелёные?! Да кто б сказал?!
  Уж вы-то, сударь, с ней знакомы!
  Цвет глаз её забыть так скоро!
  А ведь они так велики!
  Ну ладно б зелень глаукомы…
  Её глаза, что васильки,
   А вы  –    зелёными      назвали.
– Но ошибаюсь я едва ли…
  Её глаза сегодня, тут,
  Мне      изумруд     напоминали.
  Ну, ежели не изумруд,
   Тогда уж пусть… заросший пруд.

– Послушайте его! Вот мило!
   Вы различаете ль цвета?!
И тут героя осенило:
Татьяна Ларина не та,
С которой он      размялся      малость,
А та, кто      Настей      выставлялась!
И цвет лазоревых очей –
Её и более ничей.
Гость, сделав мысленно прикидки,
Смекнул – ведь был он башковит –
Чьё имя скоро предъявит
Он золотой безмолвной рыбке
С глазами, словно изумруд.

«Ну      девки      обитают тут!
Все до одной искусно врут.
Любой просчёт загладят глянцем», –
Онегин залился румянцем
От возмущенья и стыда.
Шутили с ним, как с новобранцем,
И обманули без труда.
А он, усугубив ошибку,
Так глупо заглотнул наживку!
Гость молвил, подавляя стыд:
 
– Прошу, сударыня, простить
  Меня за то, что был несносен.
По мне дальтоником прослыть
Приятней,      чем остаться с носом.
– Как вообще вас понимать? –
Спросила с беспокойством мать.
– Всё просто. Горничная Настя
   В единоборстве за любовь
  В своём усерднейшем участье
  В финале проливает кровь.
   Турнир замешан на притворстве…
– Чью кровь? В каком единоборстве?
– Боюсь прослыть      нескромным      я,
  Но… претендуют на меня.
  Тут я, зачинщиц не виня,
   Как жертва, меньше      всех      активен…
– Когда сам Приз стал щепетилен,
  Ссылаясь на девичий род,
  То значит чувственный подход
  Был недостаточно субтилен,
   А иначе откуда ж кровь?!

Гость не нашёл щадящих слов
Для разглашенья инцидента
И счёл за лучшее смолчать,
Ввиду пикантности момента.
Уж лучше ей всего не знать,
Чтоб Настей гостю не пенять…

Хозяев       недостойна       челядь,
Чтоб портить кровь из-за неё,
Но оставаться и вечерять
Гость не       желал,       презрев враньё.
Герой, уставший от волнений,
Не снизошёл до объяснений.
Двух дочек      Бог     сберёг вдове,
Но Тань, как будто,      тоже      две.
Не раскусил бы даже гений
Всё сходу:      мысли      б не связал…
Вдове ни слова не сказал
Гость, избегая откровений.
Хозяйке длань облобызал
И поспешил покинуть зал...

          (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/06/27/7926)