Пролог к недописанному роману

Багровый закат окрасил небо,
но на улице снова дождь,
и не прольется слеза,
и будет утро в тот день,
когда ты не ждешь,
позовешь, подойдешь, позвонишь,
а угли будут гореть в камине
завтрашней нашей любви....
Эл тяжко вздохнул, откинул волосы со лба. Такое ощущение, будто за тобой заколотили крышку гроба, а засыпать землей забыли. "Еще!"-громко заревела толпа.
Тем, кто утратит надежду,
останется только спаленка,
в сумерках дня белоснежная нимфа
выдох и вдох учтет,
а Рассвет уже катится
вареным яблоком...
Быстро темнело. На поляне, где Эл Малрой давал свой последний концерт, собрались только избранные, прошедшие тщательный отбор фанаты из "Riverside Bull Club".
"Боже, как они порочны",-подумал Эл, заметив, как белая бабочка презерватива полетела в кусты вслед за банкой колы.-"Как-то им мало!"
Высоко в небе взлетел воздушный шар с надписью:"Эл, мы любим тебя,не останавливайся!"
Свое сценическое имя Леша Малшиков подобрал на улице. Этикетка печенья с клеймом фирмы "Mail Road Est". Он переделал "Mail Road" на русский литературный манер "Мэлрой". Ну, а "Эл", естественно, сокращенное от "Леша":так его называла Нинель, в которую Эл влюбился пять лет назад. Сейчас Нинель осталась в далеком Колорадо, пекла к его возвращению блины с икрой.
Суждено ли вернуться
из неведомых утренников,
запоздалый снегирь на ветке
звонко песню выводит,
а усталый пастух на заре
совершенно один.
Нет, пастух был не один. Внизу теснились его преданные поклонники, для которых пение Эла было радостной причиной общего сбора. Петька Сонюшкин щелкал фотоаппаратом, фиксируя на пленку подробности, супруги Майские жевали пузырящийся бабл-гам, а Дина Метанова танцевала, подпрыгивая так, что юбочка ее задиралась,
обнажая трусики из черного шелка.
"Сюда бы жвачки сейчас и водочки",-лениво подумал Эл и вновь затянул унылую мелодию.
Металлисты и панки,
цепная орава,
по какому же праву,
по какому же праву,
вам убрали любовь
для свободных людей,
жизнь не сахар,
нам все не по нраву,
как наркотик, мы
гадость речную жуем.
Вот дерьмо!
а его мы любовью
зовем.
Толпа лохматых дрогнула. В небе показался огромный серебристый глаз.
-На колени, благоверные,-завопил Эл.
-Нет, сначала ты,-дико завыла толпа,-а потом мы будем лизать тебе пятки.
Эл медленно опустился на колени. Неприятно закололо в области живота.
Эл с досадой выругался:"Чертов пейджер, будь он неладен..."


2003 год.