5. Ступени восхождения...

Концепция Сверхчеловечества и Сверхчеловека – венца творения, покорителя природы, мира и миров, организатора и выразителя идеи научно-технического прогресса, хорошо знакома, понятна и близка современному человеку. С концепцией Богочеловечества намного сложнее. Большинство людей отождествляют ее с религией и религиозной догмой, категорически отказываясь даже обсуждать этот вопрос.

Идея Богочеловечества ведет свою историю с еще дохристианских времен и в той или иной степени присуща всем мировым религиям. Дохристианские философские концепции, близкие по смыслу этой идее, нашли свое отражение в круге тем античного неоплатонизма; в постхристианский период – в трудах св. Августина, Дионисия Ареопагита; во II-III в.в. н.э. идея Богочеловечества стала основой гностицизма.

В дальнейшем гностицизм породил ряд христианских ересей и оказал серьезное влияние на средневековую философию и неортодоксальную мистику нового и новейшего времени. Гностики претендовали на знание особого «тайного смысла» Библии, а также утверждали единство иудаизма, зороастризма, древних религий Египта, Вавилона, Индии.

Они верили, что чувственный мир был сотворен «низшим богом» Иалдаваофом, мятежным сыном Софии (Небесной Мудрости). Именно он выступает под именем Яхве, о котором говорит Ветхий Завет. Для исправления ошибок, совершенных Яхве, Верховный Бог послал своего Сына, вселившегося в человека по имени Иисус и освободившего мир от прежнего «лжеучения».

Эти же мотивы содержатся в Каббале, где отчетливо прослеживаются два Начала: Высшего Творца и Демиурга – Творца формы. Единое Высшее Начало развертывается в серии Божественных эманаций; упоминаемое бытие иерархично. Мир, в котором мы живем, противоположен Богу и предельно удален от него. Между Богом и миром находится серия ипостасей, разделяющих идеальное и материальное (у Василида их число достигает 365).

Человек тройственен и состоит из плоти, души и духа. Душа – это особое Начало, исходящее из надкосмической сферы; плоть сотворена Темными Силами; дух есть истинное и единственное Первоначало всего. По своей духовной субстанции любой человек «не от мира сего», однако он может это или ощущать,или не ощущать. Пробуждение и восхождение человека совершается через постижение Гнозиса – высшего знания о том, кто мы, кем стали, куда идем, куда стремимся, о том, что такое рождение и возрождение. Познавая свое высшее божественное «Я», мы познаем и мир. В Гнозисе человек преодолевает свою двойственность; через человека же Бытие преодолевает свою расщепленность и распавшуюся гармонию.

Концепция Богочеловечества приобретает целостный вид; в ее фокусе рассматриваются проблемы антропологического, культурологического, социально-философского, историко-философского, этического и эсхатологического плана. В XIX-начале XX в.в. эта концепция получила углубленную разработку в трудах русских философов С.Н. Булгакова, Вл. Соловьева, Н.А. Бердяева. Концепция Богочеловечества тесно смыкается с концепциями Всеединства и Софии.

София (Мудрость) возникает как философское понятие еще у Платона. Она представляет собой связующее звено между понятием Первоединства (Единого) и множественностью феноменального мира. В дальнейшем понятие Мудрости преображается в понятие Мировой (Соборной) Души, становясь конкретным выражением идеи Всеединства. Появляется два ее аспекта: единство материального и идеального в самой ее структуре, а также особая роль в космогоническом аспекте.

Душа, являясь прообразом Софии, занимает третью ступень в нисхождении от Единого через Разум во множественность материального бытия. С другой стороны, София есть залог причастности материального мира к «тонкому», «умному» миру идеальных сущностей и к самому Единому. Двуединый характер Софии есть выражение идеи вечного становления, творческой природы мироздания.

В христианской традиции София понимается как Премудрость Божия в личной явленности и в этом плане совпадает с тантрическим понятием Великой Матери и ведантическим понятием Шакти. Далее София трактуется как характеристика Святого Духа.

Софиология приобретает особое значение в русской философии XIX-XX в.в., особенно «в философии Всеединства». Впервые эту концепцию выдвинул Вл. Соловьев. Для него принципиально важным является момент воплощенности Софии, осуществления ее в материи, в конкретности, в реальной личности. У Вл. Соловьева София выступает носителем обобществленной человечности, становясь залогом исторической судьбы человека и мира.

В своем «Чтении о Богочеловечестве» он свел воедино все основные моменты и мотивы Всеединства – иерархии и взаимообусловленности сущностей, единства и различия Начал, универсальности и индивидуальности, Божественного и человеческого, – поскольку София есть «идеальное, совершенное человечество, вечно заключающееся в Божественном Существе».

В методологическом плане София становится не просто носителем и выражением мистической истины, а носителем идеи цельного знания, положительным синтезом всех путей познания реальности, тесно связанным с принятым у гностиков понятием Логоса.

С.Н. Булгаков в своих выводах идет дальше Вл. Соловьева – он признает человека истинным носителем «софийности»: «Мир и природа антропоморфны, они познают и находят себя в человеке. Человек же находит себя в Софии и через нее воспринимает и отражает в природу свет Высшего Логоса; через него вся низшая природа становится софийна». В своей творческой деятельности человек возвышает не только наружную (материальную), но и собственную низшую природу до актуально высшего «райского состояния», возвращая миру его красоту и гармонию.
«Софийность» истории рассматривается Н. Булгаковым с точки зрения «предзаданности ее Богочеловеческого финала».

В начале XX века все предыдущие течения отечественной религиозной, философской и научной мысли породили новое направление – русский космизм. Характерным для этого направления является принцип единства космических процессов и основных направлений деятельности человека. Философия Всеединства и софийности тоже оказалась включенной в эту концепцию, определяя ее философскую и духовную основу. Наиболее существенный мотив русского космизма – идея непрерывной эволюции мироздания с активной эволюцией человека как его основного элемента.

Еще в XVIII веке И.Г. Гердер выдвинул идею о «богоподобной гуманности» как новой фазе «надбиологического развития», а А.Н. Радищев полагал человека верхней ступенью непрерывно эволюционирующей лестницы живых существ. Наиболее влиятельная научная теория в русле русского космизма – теория ноосферы В.И. Вернадского (сам термин был предложен П. Шарденом в 1920 г.). Суть ее в следующем.

Эволюция жизни произвела уникальный феномен и средство собственного развития – разум. С появлением и развитием человечества эволюционный процесс приобретает характер сознательности и целесообразности. Процесс изменения природной среды сопровождается изменением и самого человечества; «собственно человеческая» деятельность становится элементом общего космического процесса развития.

На ранних стадиях эволюции человечества этот процесс носил неуправляемый характер; с приобретением научно-технического могущества и совершенствованием социальных форм он регулируется уже не собственными законами эволюции, а самим разумом. При этом неизбежно возникает опасность искажения стратегии эволюционно-исторического процесса вследствие противоречивости человеческого разума и всей его деятельности. В.И. Вернадский четко видел разрыв между научно-техническим могуществом, социальным развитием и уровнем общечеловеческой разумности, мало изменившейся с античных времен.

Принцип активной эволюции предполагает постепенное перерастание разума в единство совокупного сверхразума, реализующегося в новом статусе человечества и обретающего космические характеристики. Таким образом, ноосфера – это особая реальность, этап в развитии биосферы, сочетание высшего идеала культурно-исторического, духовного становления человечества и перспективы его реализации в качестве главного фактора космических процессов.

Другие варианты космоцентрической и одновременно нтропоцентрической
концепции были разработаны Н.А. Умовым, К.Э. Циолковским, А.Л. Чижевским, Н.Г. Холодовым, С.Н. Трубецким. Для Н. Умова характерны идеи, близкие к ноосферным и теории цефализации Д. Дана. Важным моментом для него является признание особого «технобиологического» бытия, восприятие глубинной сущности «машины» по аналогии с живым организмом; идея постепенного роста и слияния «умной машины» и человека в ходе космической эволюции.

В противоположность теории Н. Умова С.Н. Трубецкой выдвинул тезис о «вселенском существе» (человеке) как субъекте «всеобщей чувствительности в космическом поле сознания», а К. Циолковский – теорию «нового панпсихизма», «сенсуалистического монизма вселенной» и учение о «световом человеке».

А. Чижевский основал новое направление естествознания – космобиологию и гелиобиологию.

Объединенная «ноосферная теория», являясь по своей сути материалистической, делает акцент на техногенном, биологическом и экологическом аспекте эволюции, оставляя в стороне философский, психологический и духовный. Последний воспринимается ею скорее как культурный; основной упор делается на развитие разума с переходом в «единство совокупного Сверхразума», понимаемого как «совокупность разумных и мыслящих индивидуальных существ».

Второе, относительно самостоятельное, течение русского космизма связано с философией Всеединства. Ее основа заложена еще в IV в. н.э. в постулате Василия Великого: «Бог стал человеком, чтобы человек смог стать Богом». Византийский богослов Григорий Палама учил: «Человек столь же неоднозначен и активен в своих потенциальных возможностях познания, преобразования мира и самого себя, как и Бог.

Целенаправленно совершенствуя собственную духовную и телесную природу, он уже в земной жизни способен увидеть нетварный свет Божественного Бытия». П.А. Флоренский был убежден в возможности перерастания «низшей свободы» социально-материального существования на началах духовности. Н.А. Бердяев рассматривал проблему космоантропологии и становления «космического всечеловечества» в двух аспектах:

1) достижение единства Макро- и Микрокосма осуществляется лишь в духовном становлении личности как бытийного центра исторического движения;

2) диалектика творчества и объективизации, приобретающая метаисторическое значение, возможна при слиянии культуры и цивилизации, разума и духовности.

Судьба отдельной личности становится источником, средоточием и идеалом космического единства. Космический «исход» человечества предрешен диалектикой «божественной судьбы», пролегающей через каждого человека.

Особое место занимает в общей линии русского космизма «философия Общего Дела» Н.Ф. Федорова, крайне своеобразно преломившего в своем учении библейский принцип Отца и Сына.
По мысли философа, вся человеческая (и космическая) история есть «пожирание отцов детьми», вследствие чего постоянно нарушается «тонкая связь времен», преемственность развития.
Проблема «возврата к праотцам», их «воскрешения» носит у Н. Федорова не символический, а буквальный характер. «Воскрешение» становится не только актом Божьей Воли, а заботой и целью реальных людей, и реализуется с помощью науки и техники.

Сначала «воскрешению» будут подлежать самые выдающиеся умы «всех времен и народов» и лишь затем, по достижению высочайшего уровня развития общества – и все остальное человечество. Обычное физиологическое репродуцирование становится ненужным, но отменяется лишь постепенно; смерть перестает быть причиной конкуренции и социальной напряженности; молодость, зрелость, абсолютное здоровье и вечная жизнь становятся реальностью. Прежний «извращенный тип бытия» уходит в прошлое; принцип последовательной смены поколений сменяется принципом их сосуществования. Пространственно-физическая организация человека замещается «полноорганностью», способностью перемещения в пространстве-времени, «последовательностью вездесущия».

В этой концепции самым причудливым и парадоксальным образом оказались слиты древняя идея реинкарнации (перерождения); идея «творческого воссоздания своего организма, заменяющего грубое питание», предвосхитившая тезис В. Вернадского об автотрофности человеческого организма; проблема сублимации низшей и грубой сексуальной энергии через высшие творческие возможности и просветления «темной родотворной энергии» в «сознательном антиприродном акте нового рождения», а также идея «воскрешения из мертвых» (уже сегодня ставшая вполне реальной научной задачей клонирования и генного конструирования). Воистину удивительный пример гениального прозрения с одновременным «выворачиванием наизнанку» всего предыдущего опыта философского и религиозного осмысления проблемы жизни и смерти!

Хронологически последней частью общей теории космизма – уже не русского, а мирового – стали новейшая психология, связанная с именами К.Г. Юнга, Р. Ассаджиоли, С. Грофа, и ряд физических наук, исследующих Космос как единое энергоинформационное поле Вселенной. Вся эта огромная и в какой-то степени «живая» структура современного познания существует и как единое целое, и как ряд взаимодополняющих областей, ориентированных на тот или иной аспект.

Эпоха грубого разделения наук на «физические», «естественные» и «гуманитарные», «фундаментальные» и «прикладные» постепенно уходит в прошлое. Человечество готово вступить в царство уже не наук, а единого Логоса. Постепенно начинают проступать и черты нового общества – интеграция человечества в единый социум разумной расы планеты Земля становится уже определенной реальностью, а не утопией; начинают вырабатываться новая философия, мораль, этика.

Основная черта этих сложных процессов – объединение, слияние, преодоление барьеров, разделяющих науки, искусства, национальные, религиозные и прочие барьеры. Несмотря на имеющиеся различия в понимании феномена жизни, человечество подходит очень близко к уровню восприятия и мышления глобальными категориями; само понятие жизни сегодня выглядит по-иному:

«Жизнь – это универсальный принцип развертывания Бытия,запредельный человеческой логике и не нуждающийся ни в нашем «одобрении», ни в каких-либо доказательствах своей истины; Жизнь – Сила, Энергия, Воля; Творческая Энергия Высшего, проявляющая себя в работе Природы». (Шри Ауробиндо).

Изменилось и понятие цивилизации; оно уже не сводится к какой-либо одной системе измерения, а учитывает все сущностные признаки и характеристики организации разумной жизни определенного типа. Одними из таких важнейших характеристик являются биологический тип, схема социальной организации и понятие «экологической ниши». Жизнь – непрерывно развивающийся, но жестко структурированный и абсолютно взаимосвязанный процесс.

В мироздании все есть жизнь, и нет ни единой структуры – от вакуума до звезд и планет – где жизнь не имела бы своих проявлений, одним из которых является разум. Наши понятия о разуме крайне ограничены. Считать эталоном свой, «белково-нуклеиновый с полевой составляющей» – по меньшей мере, неразумно. В современной литературе можно встретить определения, подобные нижеприведенному:

«Цивилизация должна представлять собой коллектив индивидуальных особей, а не быть единой биологической системой, подобной «молекулярному черному облаку» или «разумному океану» (как в «Солярисе» С. Лема). Цивилизация должна состоять не просто из индивидуумов, но из разумных индивидуумов; это должен быть коллектив не просто разумных индивидуумов, но стремящихся к постоянному и непрерывному прогрессу» (Ю.Г. Мизун, Ю.В. Мизун).

Ни одно из этих положений не может иметь всеобщего смысла и не может служить ни опорой, ни ориентиром в понимании жизни, разума, общества и цивилизации. В лучшем случае, здесь можно говорить о «разумной жизни первичного, низшего типа, имеющей планетарный уровень развертывания и состоящей из сообщества индивидуумов».

Понятие же прогресса столь неоднозначно, что вообще не может быть принято без серьезной его детализации. В этом плане вопрос об «экологической нише», а еще более глобально – о пределах развертывания вида и типа разумной жизни в рамках вида – важнейший. Суть его состоит в следующем: может ли разумный вид, выйдя за пределы своего биологического существования, покинув первичную экологическую нишу, изменив свою биологию, структуру разума и сознания, сохранить себя как вид? Или это будет уже нечто принципиально иное?

В нашем случае – будет ли «Сверхчеловечество» или «Богочеловечество» абсолютно новым видом или это – следующая ступень в непрерывном эволюционном развитии человечества? Где заканчивается реальность цивилизации «планетарного типа» и начинается реальность «цивилизации космического типа»? В чем истинная суть такого перехода?

Основным ведущим мотивом современной футурологии является именно «Сверхчеловечество», достигшее немыслимых высот научно-технического и социального прогресса, способное перемещаться в пространстве в технических устройствах, движущихся со сверхсветовыми скоростями, осваивающее звездные и галактические системы, обладающее возможностями терраинформации и т.д. Однако сам человек как биологическое существо остается практически неизменным, живущим к тому же в то же социальной среде, что и сегодня, в качестве «отдельного социального атома».

Развитие человеческого вида традиционно рассматривается как экстенсивный процесс «распространения вширь» в привычной мерности и реальности, хотя и использующего в своих целях «гиперпространство», «многомерности» и «иное время». Философия становления «Богочеловечества» отличается коренным образом, основываясь на понятиях Всеединства, софийности и космизма более тонкого.

«Сверхчеловечеству» придется бороться за право на свое существование, «проламываясь» через давно обжитые экологические ниши других разумных существ, тратить огромные силы и средства на создание пригодной для себя среды обитания,киборгизироваться,приспосабливаться к иным планетарным биосферам и в результате – или исчезнуть, или раствориться, или измениться настолько, что это будет уже совершенно иной биологический вид.

В отличие от этого пути, «Богочеловечество», пройдя ряд преобразований, не завоевывает себе «место под солнцем», а естественно интегрируется в более высокие уровни не Космоса, а всего Мироздания; не перестав быть человечеством. Оно переходит к следующему этапу своего эволюционного развития, воплощая принцип не прогресса, а становления, принцип человека как абсолютной и единственной реальности всеобщего Бытия.

Современный «цивилизованный человек» чрезвычайно плоско и убого воспринимает понятия религиозности, религии, богословия; о философских и онтологических сторонах религиозного учения и говорить не приходится. Высокомерное и покровительственное отношение к верующим, оценка их как людей отсталых, неразвитых и невежественных свидетельствует лишь о вопиющей ограниченности людей «цивилизованных», оценивающих не сущность, а форму. Тем не менее, христианские ценности давно не являются уже просто символами веры – они прочно интегрированы в саму структуру человеческого и социального бытия.

Достаточно вспомнить Германию времен национал-социализма и Германию нынешнюю, объединенную партиями христианско-демократического союза (ХДС) и христианско-социалистического союза (ХСС). Основой для этих и аналогичных им социальных форм стала христология – наука о христианской философской и культурной традиции.

В христологии Святая Троица трактуется следующим образом: Бог Отец - олицетворяет универсальное начало; Бог Сын (Иисус Христос) – личностное начало всеединства (человек), конкретность и материальность универсального; Бог Дух Святой – мистический синтез, завершенность и раскрытие, свершение и полноту начал. Исторические эпохи определяются взаимоотношениями человека и Высшего Начала.

Эпоха Отца – это языческий натурализм, слепое подчинение, диктат, императив. Эпоха Сына есть время осознания и религиозно-культурного раскрытия единства человеческого и Божественного. Эпоха Духа – завершение этого единения не только на уровне личностного
постижения, но и на уровне всечеловеческого бытия.

Христос как символ новой истории – это раскрытие личностного начала, средоточие конкретного всеединства. Реализация этого начала в эпоху Сына не может быть завершенной, полной; личность здесь реализуется не онтологически, а лишь первично-интуитивно, образуя особый разумно-культурный уровень духовности. «Сын» воспринимает реальность «Отца» и стремится к нему, «Отец» же делает все возможное, чтобы путь к нему стал достижимым (но отнюдь не легким и безоблачным).

В эпоху Духа наступает конец истории биологического человека как вида и начинается история уже совсем иного вида – история Богочеловечества. На смену прежнему человечеству приходит новая разумная форма жизни, воплощающая вечный Принцип Человека; по отношению к сегодняшнему человечеству Богочеловечество становится как бы Старшим Братом, хотя эволюционно и является более поздней ветвью единого процесса развития. Христология утверждает два важнейших принципа:

«О человеке нельзя сказать ничего вне его связи с Богом» и «Христос как личность есть носитель универсального космического Закона и личного воплощения Свободы». Взаимоотношения человека и Бога проявляются через индивидуальную внутреннюю связь, личностные глубины «Сверх-Я». Человек несет полную ответственность за последствия всех его социально значимых действий и действий в своей «внутренней вселенной».

Бог открывается человеку как Бытие; Христос, принявший смерть в миру – как общая Голгофа, светлое и чистое, темное и грязное, живое – и сгорающее, ибо постоянное «умирание в миру», в каждом человеке, независимо от того, понимает он это или нет, есть единственная
возможность Христа остаться с человеком до конца его дней. Распятый, сгорающий Христос и его «темная» страдающая сторона – человек – есть единое целое. «Освободиться» они могут только совместно, только через любовь друг к другу, через милосердие, понимание и прощение.

Эпоха Сына лишь начинается. Для большинства людей она не только непонятна, но и совершенно ирреальна. Поэтому основные схемы человеческого прогресса и «космического восхождения» ориентированы именно на материальную реальность, «узкую полосу частоты» жизни и экстенсивное развитие.

Однако есть и другой путь. Для начала придется признать, что реальность – это огромная, сложная, «свернутая» многовариантность, что она взаимопроникаема, взаимопереходяща и не имеет четко очерченных границ. Выбрав несколько фундаментальных характеристик, мы отправляемся исследовать один из вариантов, одну из моделей единого целого в надежде по частям познать это целое. И если Вселенная говорит нам: «Аз есмь», то мы ей отвечаем: «Мы семь!» – и нисколько в этом не сомневаемся. Однако что же мы «есмь» в действительности – уже совсем другая
история.

Выстраивание любой рациональной (т.е. ментальной, «разумной») системы целиком основано на главенствующей парадигме и суммарной биологической подсистеме восприятия и оформления.
Один из исследователей мирового и отечественного космизма, доктор философских наук В.Н. Демин предлагает следующую схему «Космического восхождения»:

1. Народный космизм – архаическое, мифологическое восприятие Вселенной, Земли и человека как единого космического Дома.

2. Литературно-художественный космизм – особое «поэтическое» видение мира, порожденное такими гигантами, как Данте, Байрон, М. Ломоносов, Л. Леонов, Г. Державин, Ф. Тютчев.

3. Философский космизм, выросший из древнего миропредставления и имеющий тысячелетние традиции. Таковы Веды, Упанишады, Дао де цзин, философские системы древнего Египта, Греции, труды Канта, Гегеля, Шеллинга, Вл. Соловьева, Н. Бердяева, П. Флоренского, К. Циолковского.

4. Научный космизм – совокупность кропотливой работы многих ученых – от астрономов древнего Шумера, Китая, Египта, Индии, Центральной Америки до подвижников современной науки.

5. Научно-технический космизм, открывающий дорогу в бескрайние дали Вселенной.

Так как эта схема предложена одним из ведущих специалистов по мировому космизму, на ней следует остановиться подробнее. Любая попытка подобного рода всегда встречает ряд серьезнейших трудностей. В основу данной схемы положены два глобальных понятия: Вселенная и человек, а также два процесса: познания и разумной человеческой деятельности в культурно-историческом аспекте.

В предложенной схеме показано взаимодействие этих принципов и процессов. Однако это взаимодействие настолько сложно и многомерно, что не может быть привязано ни к какой схеме вообще; более того, это нелинейное живое взаимодействие, не приемлющее схемы как таковой.

«Архаическое мифологическое восприятие Вселенной» - что это значит? Доразумный феномен или преобладание прямого, чувственно-образного восприятия реальности? Интуитивное понимание всеединства человека, Земли, Космоса? То восприятие, которое было утрачено в процессе развития научного осмысления мира и к которому так трудно, но необходимо возвратиться?

А «литературно-художественный космизм» – это плод воображения или особый способ познания человеком себя, своей планеты и Вселенной в целом, аналогичный «архаическому»? Что подразумевается под понятием «народный космизм»? Дело в том, что понятия «миф», «мифологема», «архетип», «мифологические» и «архетипические миры» отражает особый тип реальности, не порожденный социокультурным и историческим процессами, а предшествующий им и продолжающий непрерывно совершенствоваться и усложняться. Отнесение этого способа познания мира к архаическому, примитивному не отвечает сущностной глубине этого очень многозначного ментального феномена.

То же недоумение вызывает и понятие «научный космизм», предполагающее антитезу «антинаучный» или «ненаучный». Наука – это всего лишь один из методов познания законов мироздания, причем не самый совершенный; в процессе ее развития то, что вчера считалось «ненаучным», с совершенствованием средств и способов исследования получает полное научное обоснование.

Наука – это ведь в первую очередь общепринятая научная парадигма, определенная методология исследования, способы оценки получаемых результатов, их доказательность, достоверность, воспроизводимость, соответствие общей теоретической научной базе. В XX веке в связи с переходом большей части государств в фазу индустриального общества наука в определенной степени стала некой новой религией, превратившись в своего рода «верховного судию»,
«эзотерическое знание», доступное пониманию лишь узкой касты «посвященных».

Такое положение лишает права голоса всех «непосвященных», к которым относятся и ученые-исследователи «неточных наук» – таких как психология, философия, история, а также большинство естественных и гуманитарных наук. Эта ситуация полностью меняет соотношение «живого» и «теоретического», «фундаментального» и «прикладного», творческого и рационально-механистического знания не в пользу ни знанию, ни науке в целом.

Творчество «научное» также противопоставляется творчеству «ненаучному», познание «научное» – познанию «духовному», «философскому», «психологическому», прогресс научно-технический – прогрессу морально-этическому и культурному. Единственно истинным, реальным и определяющим эволюционный процесс признается только «научное», и это ведет к дегуманизации как науки, так и общества.

Проблема путей познания и творчества не поддается ни чисто научному, ни чисто философскому, ни чисто психологическому объяснению. По своей сути это – действительно космический феномен, одно из высших трансцендентальных первоначал. Сегодня этот вопрос рассматривается как проблема смысла и цели существования человека в мире, его становления, совершенствования, трансформации.

Ноосферная теория предложила новые ориентиры взаимодействия человека и Вселенной, признав разумную деятельность космообразующим фактором. Взгляд эзотерический, духовный, философский предполагает прямое взаимодействие человека и Космоса, реализующееся, прежде всего, в «психотворчестве». «Идеи правят миром»; «идея, овладевшая массами, становится
материальной силой» – эти фразы, ставшие пропагандистскими штампами, на самом деле являются прямой констатацией совершенно реального воздействия мира «невещественного» на мир материальный.

К человеку «приходят» и идеи, и музыка, и стихи, и научные прозрения; преломившись в его сознании, они через акт творчества возрождаются уже как нечто совершенно свое, новое, ранее не существовавшее. Таким образом, человек есть объект, и субъект творчества, включенный как одно из звеньев в единую цепь бесконечного и безграничного космического сотворения.

СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, А НЕ СОТВОРЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ, МАШИН, ПРИСПОСОБЛЕНИЙ – ВОТ ИСТИННАЯ ЗАДАЧА СЛЕДУЮЩЕГО ЭТАПА СТАНОВЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА КАК РАЗУМНОЙ РАСЫ.

Эта задача не имеет общего решения; открытие Бытия и интеграция человека в Бытие достигается только в процессе саморазвития, самотворчества, самопостроения. Творчество всегда – действие, реализующееся во вполне конкретной форме, будь то искусство, наука, техника или духовная деятельность. Мы не можем абстрагироваться ни от средств, ни от способов, ни от сложных систем, в которые укоренен человек – природных, социальных,
культурных, научно-технических,  нравственных, религиозно-духовных и т.д.

Таким образом, если говорить о космизме как направлении человеческой деятельности (познавательной и практической), то его следует понимать как абсолютную сопричастность человека и Космоса как единого целого, находящегося в неотрывном единстве, как соотносимость бытия конечного человека с Бытием бесконечной Вселенной.

Космизм – это не сумма знаний, не осмысливание, не восприятие, а особая реальность, особое мироощущение, основанное на изначальном всеединстве конечного и бесконечного, материального и нематериального, физического и духовного, человеческого и Сверхчеловеческого, Микрокосма и Макрокосма. Отсюда и многомерность понятия «философский космизм».

Опосредованно-разумное и прямое мистическое восприятие – две его стороны, и обе они истинны. У философии вообще судьба очень непростая, во многом трагичная и непонятная. Трагедия ее в том, что она – «непризнанная дочь Логоса», одинокий житель высших уровней Ментала, сестра Сверхразума.

Философия пытается разрешить неразрешимую по сути задачу – свести воедино основные характеристики пребывания человека в мире, высшего смысла человеческого бытия – и в то же время не утратить острого чувствования конкретной проблемности человеческого существования. Философия постоянно пытается перевести космический символический язык на уровень земных понятий, законов, концепций, форм. Она всегда идет впереди науки, а не наоборот. Философская причастность к проблемам человеческого и всеобщего бытия диктует необходимость ясного видения и понимания высших творческих возможностей и путей их реализации.

В XIX веке утвердился тезис о том, что философия не может быть отнесена к научному знанию; в лучшем случае, пределы ее компетентности ограничиваются методологией. Правда здесь в том, что философия в «чистом виде» – как некая абстракция, общая ментальная модель – не может решать конкретные проблемы человеческого бытия.

Задача ее в ином – быть лоцманом, проводником, факелом, освещающим не только дорогу, но и окружающее пространство как впереди и по краям, так и над головой; она раздвигает горизонты, помогает человеческому разуму выйти за пределы косного, приземленного, ограниченного, служа великим интегратором и стимулятором всей человеческой познавательной деятельности.
Философия всегда – метод нисхождения от общего к частному, наука, наоборот – от частного к общему. Они дополняют друг друга, а не стоят в оппозиции. Поэтому разделение на «научный» и «философский» космизм в данном случае весьма относительно.

О путях и перспективах покорения физической Вселенной говорилось и писалось столько, что нет смысла останавливаться на этом. Стоит лишь подчеркнуть, что «метафизическая Вселенная» столь же реальна, как и физическая. Признание физического Космоса как реальности не отрицает существование Психокосма как столь же реальной данности. Проблема познания человеком мира – это основа основ самого понятия разумной жизни.

Смысл знания и незнания, истины и не-истины, субъекта и объекта, проблема соответствия реальности нашим о ней представлениям, проблема верификации языка, символа и знака столь сложна, что не может быть сведена к понятиям «научности» или «ненаучности», «народного»,
«литературно-художественного», «философского» либо какого-то иного космизма.

Человечеству XXI века предстоит серьезная задача глобального синтеза всех без исключения аспектов познавательной деятельности на базе новой научной парадигмы, а не «научной мифологии» с ее собственной «научной религией» и «физическими богами». Очень хорошо сказал об этом В. Савченко в своей тонкой и умной повести «Испытание истиной»:

«Термин «теория» означал у древних греков не только исследование, но и мистическое видение. На сегодняшний день наша механика – это нечто вроде христианства во главе с Ньютоном и его первым апостолом по сверхскоростям Эйнштейном.

Электродинамика – это полевой ислам, возглавляемый Аллахом Максвеллом; квантовая физика смахивает на индуизм с множеством богов; уравнения Шредингера – «Глас Божий»; принцип Паули – «Откровение Господне»; соотношения Гейзенгера и постулаты Бора – «Слово
Божье», а дельта-функция Дирака – так та вообще «Символ Веры»!

Ядерная физика и квантовая механика – темное язычество, где каждый новый опыт, каждое свойство – божок, черт, дьявол, дух, леший в подполье.

И ведь это все не выводится из предыдущих этапов и идей, а просто сваливается на голову, как из прохудившегося мешка! Так и рождаются физические боги – боги формы, структуры, времени и пространства. Все непонятное возводится в ранг объективной реальности, которую нам понять не дано. Но ведь это – не сама реальность, а наше о ней представление!

Вопрос о признании или непризнании Бога как Первоначала касается самого смысла человеческого существования. Мы упорно убегаем в частности, в практицизм, мелкие и бессмысленные препирательства. Но ведь рано или поздно определяться необходимо!

Если мы признаём априорность, несводимость фундаментальных фактов и законов природы к чему-либо более простому и общему,то, явно или неявно, прямо или косвенно вынуждены будем признать существование Бога – некоего Высшего Творца, ньютоновского Бога-Мастера,
Демиурга форм».

Сегодняшнее человечество готовится шагнуть на следующую ступень своей эволюционной лестницы. Выбор пути еще не сделан, но необходимость этого выбора уже остро осознается большей частью человеческого сообщества. Каким он будет – покажет будущее.

*** 

Иллюстрация из Интернета