Гараж

Гараж

В Тобольске автоцентр «Лада»,
За ним есть гаражи, ограда,
И если вправо ты пойдешь,
То в гости к Толе забредешь.

В гараже тут лавки, стол,
Рыбы вдоволь к пиву,
На газетах хлеб и соль,
Спартански, но красиво.

Сидим у Толи в гараже
И третий ящик пьем уже,
А холодильник за углом,
Снежок там спрятался с пивком.

До мая будет он лежать,
И жажду нашу утолять,
Прохладным, свеженьким пивом,
Но речь сегодня не о том.

Гараж в один четверг собрал,
Всех, кого Толя видеть пожелал,
Хоть было двадцать первое апреля,
Но мы сидели, вовсе не потея.

Особенно под вечер холодало,
И у ворот есть место для мангала,
Углей горелкой быстренько нажгли,
Сарделек тут же напекли.

Тут щуку принесли горячего копченья,
Ох, с хлебом, солью просто объеденье!
Умяли махом мы две половинки,
Лишь косточки остались, ни мясинки.

Компания здесь из пяти мужчин,
Хозяин, как вы поняли, один,
Еще Эмиль был, Николай-молчун,
Вадим - доцент, Валера-говорун.

Толя

Итак, компания  мужская собралась:
Толя – тут хозяин, старый ловелас,
У него агентство, короче, он юрист,
Любит погулять, иногда речист.

Наш Толя высокого роста,
Где-то под метр девяносто,
Очень похож на медведя Балу,
Такой же упрямый и добрый. Угу.

У него мечта – сауну достроить,
Как бы в гараже ее быстрей устроить,
Деревом обшита часть уж гаража,
Доски повела весной талая вода.

И теперь хозяин ночами все не спит,
Пиво попивает, горелкой шерудит,
Газовый баллон в гараже стоит,
Пламя разгорается, дерево трещит.

И чем больше выпито, тем более задор,
И среди собравшихся слышен разговор,
Мол, пора бы сушку эту прекратить,
Как чего бы лишнего тут не запалить.

Эмиль

А вот Эмиль – похож на шарнир,
Полутатарин, полубашкир,
Когда-то следователем он был,
Теперь инженерит по мере сил.

Цепкая память довольно у него,
Помнит, что сказал, где и кто.
Любит он прозу, стихи и театр,
Классику он изучать всегда рад.

Канал же «Культура» самый родной,
Смотрит его – отдыхает душой,
Он уважает тех, кто творит,
Стихи и прозу людям дарит.

Он по «Культуре» два года назад,
Слышал, про «Мандарин» говорят,
Что один тоболяк-писатель,
Диплома премии стал обладатель.

Николай

А Николай – завидный молчун,
Сразу не тронешь души его струн,
Привык что-то делать, меньше болтать:
Щуку коптить, воду качать.

По кабинетам не любит сидеть,
Ему бы на воздух, лес посмотреть,
Как там журчит по трубам вода,
И выключать мотор ли пора?

Спокойно он делает дело свое,
Пусть у кого-то мечт громадье,
А он четко знает – это его,
И сколько, куда воды утекло.

Молча он в сторонке щуку покоптил,
Не спеша принес, пред нами положил,
И не торопился, сидел и ждал похвал,
Соли не хватало, он об этом знал.

Вадим

Еще за столом быть дядька один,
Ученый, писатель, и не блондин,
Уже лысоват он, и полноват,
Еще к тому же – сутуловат.

Дочка его гориллой зовет,
Так как шерстистость его узнает,
В той обезьяне, что в книжке сидит,
И из подлобья на мир он глядит.

Вадим еще к тому же пишет стихи,
От совершенства они далеки,
Впрочем, об этом судить не ему,
А тем, кто собрался в узком кругу.

Поэт стихами своими тут не блистал,
Лишь пиво пил, да рыбу жевал,
Общался с Эмилем больше доцент,
В основе был литературный акцент.

Вадим стихи когда-то ранее учил,
И строки Сельвинского он повторил,
И гарнизон Аджимушкая, как живой,
Представили мы вместе всей гурьбой.

Валера

Валера – увлеченный маргинал,
В Аджимушкае двадцать лет копал,
Все тратит на раскопки отпуска,
Ведь заедает в городе тоска.

И едет он останки поднимать,
Бойцов погибших имена узнать.
И отслужив, поехал он копать,
Чтоб время свое летом не терять.

Домой бы надо, чтоб парадку снять,
Родителей своих, друзей обнять,
Но в сумку аккуратно форму положил,
И в Керчь прямой дорогой покатил.

Упорен наш Валера, как барсук,
Его однообразен быт, досуг,
Но он всегда идет к своей мечте,
Дать имя всем погибшим на войне.

Ох, накопилось баек у него,
Про непростое это ремесло,
В соседнем государстве, как бывали,
Чего нашли, как СБУ втирали.

Десант

Он лишнего с собой не брал,
А потому парадку надевал,
Когда случался редкий выходной,
Ходил он прогуляться. Вот такой!

Шевроны, аксельбанты – красота,
Та форма очень видная была,
К бабульке наш Валера подрулил:
На местном рынке семечек купил.

Бабуля семечки в кулек ссыпает,
И на Валеру глаз не поднимает,
Когда же деньги начала считать,
Тогда вопросы стала задавать.

Мол, ты, милок, из армии какой?
Ты из российской армии? Постой?
А как же к нам, родной, сюда попал,
Ты от десанта вашего отстал?

Валера приосанился слегка:
Да, бабушка, нелегкая судьба,
Десантом контролируем пролив,
Окрестности тихонько захватив.

Бабуля сморщенным лицом светлела,
Бесплатно даже семечек хотела
Отсыпать уж в карман второй стакан,
Валера же отправился в свой стан.

Наутро прилетела СБУ,
Искать десант, и поиграть в войну,
Палатки все в округе обошли,
И дембеля Валерия нашли.

Ленд-лиз

Американцы в сексе понимали,
Пайками по ленд-лизу нас снабжали,
Не только там тушенка и галеты,
Да, шоколад, и разные конфеты.

Была еще коробочка такая,
Хранилось в ней, резиной отдавая,
Изделие, что номер два зовется,
По-прежнему в магазе продается.

И судя по цене, то импортный продукт,
С ним не сравнится даже крупный фрукт,
Какой-нибудь объемный ананас:
В коробочке три штуки без прикрас.

И на войне случается любовь,
Когда в сосуды приливает кровь,
Хоть ты в пещере и не надо забывать,
Что гигиену нужно соблюдать.

Валера поначалу обозлился,
И даже про себя заматерился,
Когда в пещере презик он нашел,
Неужто и разврат сюда дошел.

У  молодежи нынче нет святого,
Ну, занялись любовью. Что такого?
Пусть здесь когда-то люди погибали,
Война прошла, о том позабывали.

Презерватив был абсолютно свеж,
Свидетель чьих-то чаяний, надежд,
И разбирая рядышком завал,
Валера и второй в коробочке достал.

И понял он тогда простую вещь:
Никто из молодых мог залезть,
И место памяти солдат не осквернял,
Боец тут сам любовью воспылал.

Презервативы эти мысль дают,
Что поиски, как следует, идут,
Что дальше нужно продолжать,
И в том же направлении копать.

Чепики

Долго немцы примерялись,
Наших выкурить пытались,
Из проклятых катакомб:
Для солдат надежный дом.

Крепость и для обороны,
И для отдыха хоромы,
Есть колодцы, где вода
Наберется от дождя.

Немцы это все терпели,
Штурмовав, несли потери,
Но потом они решили,
И породу просверлили.

В эти дыры газ пустили,
Многих наших поморили,
Гарнизон на треть полег,
Но усвоен был урок.

Только дырка появилась,
К ней команда устремилась,
Чепиком быстрей забили,
Газ тем самым устранили.

Эти чепики, как раз,
И сегодня на показ
Из породы все торчат,
И о сметке говорят.

Наша русская смекалка,
И природная закалка,
Пересилит и спасет,
И победу принесет.

Предатель

И был предатель – военный инженер,
Он справиться с собою не сумел,
И гарнизон свой полностью предал:
Он немцам сдался, планы передал.

Всей обороны, размещения солдат,
И где  запасы под землей лежат.
И было среди наших много жертв,
Что под завалами лежат десятки лет.

Один предатель и такой урон,
А был ведь обладателем погон,
Такой вот народился офицер,
Для молодежи явно не пример.

Колодцы

Вообще, колодца было три,
Но третий  не могли найти,
И ветераны даже говорили,
Что два их только и нарыли.

И катакомбы-то не каждый знал,
Один участок кто-то защищал.
Не все известно было даже и своим,
Запас воды был так необходим.

Колодец третий удалось найти,
Дошли, когда до самой глубины,
Еще бы и архивы обнаружить,
Тогда б усильям не было цены.

Пошутил

Набрали мин, снарядов и пошли,
И повстречался дед с козою по пути,
Железо это в сумки грузанули,
Пока тащили, руки оттянули.

И  деду местному вдруг стало интересно,
Чего так много тащат - неизвестно.
Один парнишка с дедом  пошутил:
Медали, ордена несем, уж нету сил.

Утром рано СБУ, уж тут, как тут,
Они мечтают, что ценности найдут,
Покажите, говорят, где, чего нашли,
К своду непростому тогда их отвели.

Из него еще торчали мины и снаряды,
Если надо, ковыряйте, мы не виноваты,
Если же снаряд возьмет, да и вдруг взорвется,
Детонация немалым эхом, может, отзовется.

СБУ же с катакомб быстренько смоталась,
И уже совсем, потом ни разу не являлась.

Ирина

В гараже вдруг появилась некая Ирина,
Штатная тусовщица местного разлива,
И черные штаны кожзам
Стройнят ее не по годам.

Давно штаны такие уж не в моде,
Зато, наверно, по погоде,
Хозяйка их решила приодеть:
Уж лучше не замерзнуть, чем потеть.
Она полжизни где-то пролетала,
По дискотекам, барам зависала,
Ей любопытны новые мужчины,
Она меняет их, как мокасины.

Наверно, ищет все свой идеал,
Но где он? Еще кто бы знал?
Ей непонятна психология мужчин,
А потому не приглянулся ни один.

На пару с ней девица молодая,
Студентка бывшая, натура заводная,
Ее пока по жизни весело несет,
Какой пример ей Ира подает?

В компании они и не сидели,
Ну, залетели, – снова полетели,
Им главное – по жизни не скучать,
И новых приключений поискать.

В одиннадцать

В одиннадцать все дружно разошлись,
Разъехались, куда-то разбрелись,
Один из миллионов вечеров,
Попили пива. Он и был таков.

29.04.2016.