***

Я с кривою улыбкой скажу
Что, укутавшись в плед, лягу спать.
Но я с правдою не дружу
Быть, сам Господ, велел мне лгать.

Быть, Всевышний отдал мне право
Стать нескромной и матерной.
И под чьим я давлением нравы
Изменила свои, и покой?

В голове моей чёрные ноты
А в ушах чей-то громкий рёв.
Мою душу съедают кислоты
Рассыпая по урнам дворов.

И прохожий в бардовом бушлате
Предлагал мне уплыть в горизонт.
Ну а я, в своём старом халате…
Прикрывает лицо рваный зонт.

Дух Есенина призываю на крови
Для дискуссий и рюмок водки.
Но он с неба мне хмурит брови:
«Мои думы не для «селёдки»».

I'm closer to the edge, уверяю
Что за цепи держу на руках?
Моя дорожка оборвана к раю
Туда не пускают в лиловых туфлях.

Туда не пускают в коротком «Сен-Лоран»
И любителей почитать Бродского.
Как хотите! Уеду в Милан
Прихватив с собой записки Высоцкого.

Уеду, на столешнице бросив записку
Тебе, самый сухой человек.
Не помню, какую по счету в списке
Сожжённом тобой от бачков сигарет.