Саше Галицкому от уходящих...

Саша Галицкий (художник,Израиль)работает со стариками:
Мои ученики - люди необыкновенной судьбы. Одни из них в прошлом занимали в государстве высокие посты, были владельцами крупнейших компаний, у других на руках синие татуированные номера немецких концлагерей. А часто это одни и те же люди.
Hапример, один из героев, чье имя ассоциируется с самой израильской историей, вырезает под моим руководством трех пингвинов. Другой (основатель первого в Израиле завода электроники) опасается, что расплывшаяся краска может испортить рельеф лошадки, над которой он столько трудился. Третий (бывший финансист, работавший с крупнейшими международными компаниями) сейчас старательно обводит профиль гуся на деревянной дощечке.
Получается у нас школа такая. А я вроде как в ней и учитель и директор. В моей школе ученики не всегда успевают закончить свои учебные работы. Хотя я и предостерегаю их, что неуспевающих буду оставлять на второй год. На второй год они как раз все дружно хотят оставаться. Но иногда по уважительной причине прогрессирующей болезни или смерти работа остаётся незаконченной. Такая специфика у моей школы.
Большую часть таких незаконченных работ забирает семья ученика на память. Но некоторые остаются невостребованными. И вроде как никому уже не нужными.
Такие работы я решил дорисовать по-своему - как умею.
К примеру, Дорон Вальтер не успел закончить портрет оленёнка. А у меня получился портрет собаки на берегу озера.
Или работа Оры. Ора начала делать копию «Раба» Микеланджело, но у меня получилась коза.
Портрет Николая Васильевича Гоголя сделан совместно с Цвией Левиталь. Она на этой доске не успела закончить портрет своего сына.
Цвия в начале 40-х годов была лихая наездница, скакала по Палестине на белой лошади без седла.
Ривка Витман ещё в 2009 году хотела вырезать итальянскую маску, но не успела. Она была неразговорчивая, Ривка. Специальность такая - разведчица. Вместо итальянской маски получился двойной портрет.
Рахель Лидор. Рахель служила в Британских ВВС в 1944 году в Египте, ей было тогда 18 лет от роду. У меня осталось 2 её незаконченные работы. Из одной получился попугай, а из другой - слон.
Мне странно что эти рельефчики, над которыми совсем недавно кропотливо пыхтели мои ученики, в один прекрасный день вдруг можно перевернуть кверху ногами и нарисовать на них чёрт знает что, без всякой связи с первичным замыслом автора. Думаю, что они вряд ли бы поняли. Kак говорил по похожему поводу Д. Хармс: «Но что-нибудь ведь надо же с ними делать!» Вот я и делаю. Хотя мне и самому не очень понятно зачем.



...нарисуй за нас до конца
Так, как видишь.
Пусть не будет видно лица
И беззвучен наш идишь...

Не успели дорисовать -
Время вышло.
Мы ушли, что теперь горевать.
Письма пишем

Миру мы нетвёрдым резцом -
Руки слабые.
Станут жизни смешным венцом
Доски славные

И каракули, как из детства:
Были не были.
И от них никуда не деться...
Вглубь ли, в небо ли

Унесло нас, урок окончен,
Доски сложены.
Не тобою резец заточен,
Знаешь, можем мы,

Хоть не выполнили задание
И стоит многоточие,
О тебе подумать заранее:
Мы - судьбы твоей старые зодчие.