Волны вдруг разбушевались, разошлись...
И на берег гром-потоком пролились.
И стихии разрастающийся пыл
На своем ходу живое поглотил.
Наблюдал, с нависшей над море'м скалы,
Странник старый эти тучные валы,
И его опустошенный, влажный взгляд
Еще большей, страшной бурей был объят:
Если б он со всей природой в бой вступил,
То, наверно, в миг ее же усмирил;
Из груди его б такой раздался крик,
Что затихло б все вокруг на сотни лиг!
Но а старец, словно онемев, стоял,
И о грудь его железный крест стучал.
Без вины он был в неволе сорок лет,
Но сумел бежать и вырваться на свет...
Чтобы долгий путь проделав, пробежав,
К брегу дальнему, родимому припав,
Увидать хотя б в последний в жизни раз
Ширь свободы, потерявших ее глаз...
Сердце замерло, едва качнулся он,
И как-будто всей природой окрылен,
Полетел на встречу со стихией сей,
Вновь обретши тот простор в душе своей.
21 июня
Свидетельство о публикации №116062106224