Нечто совсем не байроническое

                Нет, я не Байрон, я другой...
                М. Ю. Лермонтов


И я – не Байрон, не Бодлер,
Верлен, Лафорг или Кавафис,
О чем, смиренникам в пример,
На память оставляю запись.

Да, я действительно никто,
Несостоявшееся имя,
Пшик! Не оценен ни во что
Со всеми виршами своими.

Таков в провинции удел
Любого мямли, дилетанта,
Который в мэтры не сумел
Попасть за скудостью таланта.

И ни строка, ни полстроки
Так и не преданы тисненью.
Лишь накопляются листки –
Без всякого предназначенья.

Растет горой бумажный хлам;
Но, как собака на соломе,
Себе не впрок, и автор сам,
Не то что черт, тут ногу сломит.

Кошмар! Причудливая смесь
Заумствованья с графоманством
Всецело выдержана здесь
С достойным скорби постоянством.

Когда б хоть часть перечитать,
Не торопясь, да ясным глазом...
Досуга нет! Пошло писать –
Еще четверостишье, разом.

И где взять время оценить
Написанное беспристрастно?
Не до того! Девиз: «Спешить!»
Дни коротки, а жизнь опасна.

Кто может, поручась, посметь
Сказать, что поджидает завтра?
Вдруг «завтра» нет? Раз так – успеть
Сплеча зарифмовать ландшафты;

Почти суконным языком,
Без пауз или переносов,
Успеть – хоть краешком, бочком –
Свой облик занести в набросок;

Без поэтических красот
Гнать плохо скроенные строфы,
Буквально днями напролет,
Ввиду грядущей катастрофы.

Ведь мы по краю острия,
Как знать, с каким гуляем сроком?
Так Веневитинова я
Вот пережил же ненароком,

Но утешаться смысла нет,
Коль непрерывен счет потерям.
Хотя б до лермонтовских лет
Я проскочу ли? Не уверен.

А значит – нечего тянуть,
Рассчитывать на перспективу.
Успеть сейчас хоть что-нибудь
Оставить вечности в поживу.

Пускай мой суетливый труд
Оценит в будущее время
Досужих книгочеев суд –
Увы, чье вымирает племя.

Тогда не так уж, может быть,
Со всеми планами бесследно
Обидно будет уходить.
Я след наметил худо-бедно.

Останутся по мне слова
Ритмичные, по крайней мере.
Об этом нужно думать, а
Не о Верлене и Бодлере.

2 апреля 1995