Записки девушки-реконструктора, ч. 1

На любом военно-историческом фестивале немало таких историй, как та, которую я опишу ниже. Но моя история не обычная, она имеет продолжение.
Как обычно, за день до боя приехали реконструкторы из других городов. Так как я люблю обнимашки, я сразу заметила парочку знакомых фигур в толпе. Они и стали моими первыми жертвами. Обойдя приехавший автобус, я заметила стоявшего особняком ото всех молодого человека. Вживую мы ни разу не общались, но друг друга знали благодаря Интернету. Поэтому, недолго думая, я подошла к нему, обняла и сказала, что очень рада его приезду. Он бросил в ответ пару стандартных фраз, принятых в нашем сообществе как фразы, которые произносят гости, чтобы отвязаться от надоевших хозяев. Тогда я ещё не знала, что все эти слова являются в большей степени искренними, чем шаблонными.
Не надоедая последующими зарисовками того, каким образом дальше развиваются события, напомню лишь о том, что после приезда в нашей среде обычно ставят палатки и пьют.
В следующий раз я увидела этого молодого человека лишь вечером. Честно говоря, днём я и забыла о том, что обняла его, да и вообще забыла, как его зовут...Но это ничего, такое со всеми легкомысленными девушками бывает. Обстоятельства нашей вечерней встречи были таковы: я шла по направлению к цивилизации (сам лагерь, где мы обитали, стоял в поле), как вдруг услышала, что кто-то зовёт меня по имени. «Как странно», - подумала я. Это было где-то возле эпохи Средневековья, где я почти никого не знала...Обернувшись, я заметила его. Такой же одинокий скиталец, которым я его видела ранее. Небрежная борода, слегка вьющиеся волосы, прелестная улыбка, как у Чеширского кота, одет в форму Первой мировой войны, в руках современный фотоаппарат. Ничего необычного – скажете вы. Тогда мне так не показалось. Реконструкторы обычно держатся все вместе, а ещё лучше в палатке, скрываясь от палящего Солнца. А он, этот чудесатый мальчишка, убежал из лагеря в поисках спокойствия и уединения. Мои мысли прервал его низкий, гипнотизирующий голос:
- «Ты куда?» - спросил он у меня с удивлением.
- «Да, знаешь, слишком одиноко сидеть в лагере. Должно быть, я слишком устала».
- «Мы же живём в одном лагере, значит...Значит, увидимся вечером?» - с надеждой и чарующей улыбкой спросил парень.
- «Должно быть так. Если я в очередной раз не убегу куда-нибудь», - я улыбнулась в ответ.
На том и расстались. Уходя, я заметила, как он снова приступил к фотосъёмке. Это сосредоточенное, прекрасное лицо я не забуду никогда. Оно настолько обольстило меня, что я побрела, сама не зная куда и зачем...Даже не понимала, почему я иду, а не стою рядом с ним.
Вернувшись в лагерь Первой мировой, я первым делом заметила, что костёр уже давно разведён и ждёт возле своего играющего огонька любого, кому не хватает тепла. Но почему-то мои товарищи были не возле него, а сидели за столом, выпивали и закусывали. Все, кроме одного. Пока я гуляла по полю, стало холодно, и я решила, что лучше погреться первое время у костра, чем сразу идти к народу. К тому же, я не люблю такие многочисленные посиделки. Я подошла к безумно взлетающему вверх пламени и почувствовала, как тепло начинает разливаться по телу.
«Я знал, что ты подойдёшь ко мне, а не к ним. Ты не такая, как все», - услышала я знакомый голос, больше напоминавший шёпот.
Я залилась смехом. «Конечно, я подошла к тебе. Ведь здесь тепло».
«А тепло здесь потому, что ты не одна...»
Я задумалась. В это время уже потемнело, у огненного «обогревателя» стали собираться люди. В итоге получилось так, что между мной и моим собеседником встал Анатолий Вениаминович. Как человек почтенного возраста, много повидавший в жизни, он быстро понял что к чему, поменялся местами с Лёшей (так звали того парня), отшутился насчёт того, что именно мой приятель должен стоять возле меня и подтолкнул ничего непонимающего молодого человека ко мне. Я засмущалась, но отнекиваться не стала. Как говорится, бери, пока дают. Долгое время мы с Лёшей разговаривали о всяких пустяках и смеялись, будто маленькие дети, но вот кто-то затянул «Марш сибирских стрелков» и мы не могли ничего сделать, кроме как присоединиться к хору. Спустя какое-то время полифония затихла, и я вновь услышала голос моего друга:
- «Маша, ты замёрзла?»
- «Нет, с чего ты взял?»
- «Показалось, значит...»
- «Не волнуйся. Если мне станет холодно, я возьму свою шинель из палатки».
- «А она у тебя далеко? Просто мне не трудно...»
- «Не беспокойся. Если замёрзну, ты узнаешь об этом первым».
На самом деле мне было ужасно холодно и мелкая дрожь уже пробегала по моему телу, но я не хотела заставлять моего новоприобретённого друга отдавать мне свою шинель, хотя такая же шинель лежала в моей палатке...Прошло ещё некоторое время (забавно, я не замечала, как утекает время), и вот я услышала встревоженное «Скоро вернусь». Самое главное, что ты всё-таки вернёшься... Дул лёгкий ночной ветерок, на небе сияли звёзды, я стояла одна и думала: куда же он делся? Услышав лёгкие шаги сзади, я выдохнула. Вернулся. И тут внезапно почувствовала, как мои плечи накрывает что-то тяжёлое, и в то же время мягкое, уютное. Это была его шинель. «Тебе не стоило, но...Спасибо», - промолвила я. Мы много разговаривали, вследствие чего я поняла, что он совсем не такой, как собравшиеся здесь люди. Его юмор больше похож на чистый литературный, в то время как из уст моих товарищей доносились только похабные шуточки. Он занимался фотографией и хорошо рисовал, как никто из здесь присутствующих. С ним я могла поговорить абсолютно на любую тему, он был хорошим собеседником, умел слушать и умел доносить свои мысли. Это можно продолжать вечно, но я остановлюсь на главных его отличиях от моего привычного окружения.
Было полпервого ночи, когда к нам пришёл повар и объявил, что мы можем пойти перекусить. Первое, второе – всё как положено. Никто не хотел есть. Я вопросительным взглядом посмотрела на Лёшу, мол, можем прогуляться, если ты не против. В итоге общим количеством было решено идти в составе пяти человек. Но с остальными тремя мы немного разминулись и пошли по другой дороге, которая считалась основной. Было скользко, и я была на каблуках, а потому схватилась за руку моего спутника, чтобы не упасть. Он и не собирался возражать. Тогда я впервые подумала, что ему нравится моя компания. Побродив по ночному густому туману, мы поняли, что еды не найдём и отправились обратно в лагерь. Луна была кроваво-красная, о чём я, конечно же, сказала своему другу. В ответ он лишь рассмеялся и сказал, что, если мне интересно, его товарищ, приехавший из Шадринска, может рассказать, почему так происходит. Впрочем, дойдя до лагеря, мы уже напрочь забыли о кровавой Луне.
Два часа ночи. Лёша сказал, что нужно с «этим» что-то делать и снял с меня шинель. Мужчины, стоявшие рядом, пришли в недоумение. Кем же нужно быть, чтобы снять в такое холодное время шинель с дамы, которую ты сам ранее ей дал? Но парень не растерялся: он надел на себя шинель, подошёл ко мне сзади (сказать, что я была удивлена – ничего не сказать), обнял и накрыл меня полами своей шинели. Ещё большее тепло накрыло меня изнутри. Это было Его тепло. В этот момент мы почти не разговаривали, лишь слушали дыхание друг друга..Мне даже показалось, что я слышу, как быстро стучит его сердце. Ребята начали расходиться, и мы сели на скамейку, так как устали стоять. Я сказала ему, что он очень тёплый, но этот озорник всё отрицал, якобы во всём «виновата» шинель. Окутанная в его мягкость, уютность и тепло я провела почти всю оставшуюся ночь. Примерно в 4 утра, пожелав ему и его товарищам доброй ночи, я со всей своей нежностью обняла и поцеловала его. Пусть и в щёку, но для меня это уже был подвиг...