Любимый Санкт-Петербург

Любимый Санкт-Петербург
Оглавление:
Суровый северный имперский (18.02.2016)
Санкт-Петербург из столицы отличной (февраль-март 2016)
Медный всадник (12.05.2016)
Петербургские поэты (25.05.2016)

***
Суровый, северный, имперский,
Тебя, мой город, ветер резкий
И плеск Невы благословил,
И Ангел, что тебя любил.

Святым Петром одушевленный,
К болотам прочно прикрепленный.
И императором Петром задуман
Город. В нём живём.

И люди – городу под стать:
Исчезла чернь, исчезла знать.
Остались холодность - привитый вкус
(Его судить я не берусь).

Исчезли кринолины и муары,
Потомки черни грезят на бульварах.
Не пишут дневников и мемуаров.
И не наследуют манер дворянских старых.
Увы и ах!
18.02.2016

***
Санкт-Петербург из столицы отличной
Провинциальным стал неприлично.
Знатных фамилий особняки
Все без фамилий. В них - "чуваки".

Схлынул еврейский истеблишмент.
Интеллигенция ловит момент.
"Ах, ивините, побольше бы шарма!
Нету спасенья от смога и хама.

Смотрит на детище бывший царь Пётр:
"К Балтике на ... Россию припёр?"
Батюшка-царь, выражайтесь прилично.
Здесь не кабак, и у нас всё отлично.

Мы с революцией стали "на ты".
И если что, до сто первой версты.
Смилуйся, царь, ты своё отлукавил:
Девку крестьянскую править поставил.

Дале пошла всё одна немчура:
Нету истории, нету Петра."
Логикой сильной разоружён
Царь загрустил и покинул свой трон.
февраль-март 2016

***

Медный всадник


Читаю Пушкина. Для вас
Пишу печальный пересказ.


Уж скоро двести лет назад
С залива волны
Ноябрьским утром
В ранний час


Неве закрыли выход. Полный
Переворот воды в природе
Потопом в городе бурлил
И чуть совсем не потопил.


Сначала выбежал народ глазеть
На чудное явленье.
Потом спасались, кто как мог
У бога вымолить спасенье.


Перед стихией все равны -
Цари и чернь, как перед богом.
Молили все, не все спаслись.
Старушка с дочерью водою унеслись.


Погибших множество людей
(До двух-трёх тысяч), лошадей,
Коров, слона из зоопарка,
Собак, тюленя - всех мне жалко.


В районы сильных разрушений
Тайком приплыл герой Евгений:
За неимением мостов - прыг в лодку,
В лодке был таков.


Один, среди размытой в щепки
На бывшей улице стоит
И на утопших, что повсюду лежат,
Он с ужасом глядит.


Его весь ум от потрясенья
Одною мыслью увлечён:
"Параша где?" Он ищет дом
И не находит.


"Нет?! Распался?!" -
Евгений наш расхохотался:
Вместить в свой ум не может он,
Что нету той, в кого влюблён.


Чего же хуже. И расстался
С рассудком. Более того,
Не помнит вовсе ничего:
Где жил, что делал, чем питался,


Как через реку перебрался...
Но всё же, около моста
Он через месяц оказался.
Не в сроке дело, в месте.Там


Вдруг вспомнил памятник, Петра,
И как на льва в воде взбирался,
Как не утопнуть постарался.
Остался жив, бог знает как...


И месть заныла, как червяк,
Что под копытом извивался
Полураздавленной змеёй.
Глядит на памятник:"Ой, ой!"


Грозит и машет кулачишком:
"Ужо тебе!" Вдруг, как мальчишка,
Сорвался в страхе наутёк:
Размер Петра весь бунт пресёк.


Казалось, наезжает, давит,
Копытом хочет зашибить:
"Как ты царю посмел грозить!
Отсель грозить я буду шведу,


А ты великую победу
Всегда в уме своём держи
И только ею дорожи!"


Одумается: пред Петром
Смущённо шапку снимет он,
Как перед истинным царём,
Но это позже. Всё же в нём


Ума хватило, да и чувства,
В произведении искусства
Увидеть грозного царя.
Хотя грозил, конечно, зря.


- А что же здравствующий царь,
Великолепный государь?
Так, сердобольный потрясён,
Что в помощь выделил "мильён".


Но душу этим не поправил
И год спустя свой трон оставил:
Инкогнито на много лет
В Сибири шубы шил. Обет


Он, видно, богу предоставил,
А людям смерть свою представил,
Надолго съехав со двора,
Чтоб кашу расхлебать Петра.


Но это дивное сказанье,
Сиречь, церковное преданье,
Для тех, кто верит в сей сюжет.
Я верю. Нищему царю зажгла свечу


И говорю: "Благодарю, Феодор Томский,
Что жизнь погибшую мою
(в житейских бурях и волненьи)
Не погубил, но возродил -
Прилежно бога умолил".


А что же Пушкин? Что Евгений?
У каждого своя стезя: Евгений
Трупом бездыханным приплыл на остров,
Но не сам - в домишке милой.


Почему? Нет объяснения тому.
И похоронен. Всё же, сам
Нашёл он дом, но небесам
Он в этой тайне даст ответ.
Для нас пока ответа нет.


Что Пушкин: Александр Сергеич
Все наводненья "прогулял"
В Михайловском. Но всё же, ждал
Какого-либо повторенья
Сего могучего явленья.

Бог миловал!Спустя сто лет
Бог грозный повторил сюжет.
Какая через восемь лет (на юбилей)
Прибудет буря - нам неизвестно,
Но до дури узнать хотелось бы ответ.

P.S.
Спасибо всем, кто прочитал
Сей необычный мадригал царям,
Поэтам, наводненью и Фальконэ,
И провиденью, и современникам,
И предкам, и их хорошеньким субреткам,
Евгениям, Парашам - всем,
Кто в славном граде проживал,
Его стихами прославлял,
Санкт-Петербургом величал,
А Ленина, как самозванца,
Из жизни сей и жизни книжной
Благополучно упразднял!
Держись, наш град!
Держись, Отчизна!
Не обошёл и нас прогресс:
У нас есть дамба, МЧС!
12.05.2016

***

"Свирепствовал Борей,
И сколько в этот день погибло лошадей!
И представлялась страшная картина,
как: ...по стогнам валялось много крав,
Кои лежали там ноги кверху вздрав..."
граф Д.И.Хвостов (сочиненное, было посвящено четвероногим жертвам наводнения -потопа)

Петербургским поэтам

Все пишут всё и обо всех,
Как тот Хвостов и тот Булгарин,
С одной лишь разницей:
Тот - критик, этот - барин.

Мой стих, как не был бы коряв,
Вместить не может, что коровы
Валялись "кверху ноги вздрав".
Так написать способен только граф,

А обессмертить - Пушкин,
Шутя, бессмертным стих назвав.

И популярен был Булгарин
Две сотни с лишком лет назад.
Сегодня помнят: он бездарен
Был за двоих, но критиком

Себя назвав, как моська на слона,
На гения "писках".

О русский наш язык,
Какая же ты сила:
Что раньше было в моде,
Гибнет молчаливо!

Ушли из обихода мадригалы, оды,
Как те, кому писали их поэты из народа.
И всякий, кто стихи писал,
Себя поэтом не считал,

Но лёгкостью и чистотой
(своей ухоженной рукой)
Стих русских прославлял.
Спасибо им за идеал!
25.05.2016
написала Лена Новикова (Ершова)