Время бездушных людей

В одном городишке районных масштабов,
В котором асфальт состоит из ухабов,

Трудясь от темна до темна, как пчела,
На улочке дальней бабуся жила.

На грядках все дни копошилась старушка,
Росли у неё там морковь и петрушка.

Трудами бабули дышал огород,
Воды не хватало … закрыт водовод.

Чтоб репку полить и редиску с бобами,
На пруд ковыляла больными ногами.

Стоял метрах в ста от пруда её дом,
Носила оттуда водицу ведром.

Когда уставала бедняжка под вечер,
Шла в дом, чугунок доставала из печи.

Кормила Мурлыку и ела сама,
Мечтая сложить урожай в закрома.

С копеечной пенсией, дар огорода
Поможет прожить ей не менее года.

Хозяйка одна проживала в избушке,
Всех близких украла война у старушки.

Глазами забитого, злого кота
Смотрела из всех уголков нищета.

Богатства, какие она накопила,
Лишь фото семьи, по которой скорбела,

Немного посуды, одежды чуток,
Да молью побитый, пуховый платок.

Всю жизнь проработав, богатой не стала,
Немало за жизнь лжи и горя познала.

Частенько, намаявшись, видела сны,
Как жилы тянула на благо страны.

Порой, в огороде закончив работу,
Альбом доставала, смотрела на фото.


Пред сном на икону молилась она
За тех, что, когда то забрала война.

При этом, из глаз за слезою слезинка
Текла каждый раз, словно вновь на поминках.

Раз в полдень, как чёрная метка судьбы,
Возник дорогой мерседес у избы.

Проследовал в дом из прибывшей машины,
С портфелем в руке, моложавый мужчина.

Зашёл не спеша в деревенский уют,
Поведал, что он представляет здесь суд.

Спросил у бабуси: « В чём дело гражданка?
Налог почему вы не платите банку?

Долг крупный на вас за землицу и дом».
И, чтоб запугать, пригрозил ей судом.

Прибавил ещё, огорошив старушку:
«Повышен на землю налог и избушку».

Бабуся ему …дескать: «Нечем платить,
Коль всё заплачу - станет не на что жить».

А гость ей в ответ: « Дорогая мамаша,
Ведь это проблема не наша, а ваша.

Отсрочку я дам, но всего на два дня,
Не сможешь платить, пусть поможет родня».

Тут видит альбом, пожелтевшие фото.
Майор на одном, в синей форме пилота.

Висят на груди у него ордена,
Спросил: « Это кто? »  « Муж » - сказала она.

Вновь глянул чиновник на фото майора,
Корысть пробудилась в глазах визитёра.

Он тут же: « А где все награды, вдова? »
Ответ был: « Храню их, покуда жива, »

Чинуша предложил: « Продайте награды
И можете дальше сажать свои гряды.

Той выручки хватит налог заплатить
И  что то, чтоб впредь припеваючи жить».

Но бабушка с гневом отвергла идею:
« Не к месту об этом нести ахинею ».

Добавив: « Оставь эти мысли милок,
Я память отдать не хочу за налог».

Он бабке: « Не хочешь продать их гражданка?
Кредит попросить можешь завтра у банка.

Свой дом заложи, если жаль ордена
И нужные деньги получишь сполна» .

Шла утром по улице бабушка с клюшкой,
Чтоб в банк заложить огород с развалюшкой.

В расстроенных чувствах от новой беды
Мечтала, что ссуда спасёт от нужды.

Но вот закавыка предложили в банке,
За всё смехотворные деньги гражданке.

А тем, что ей дали они от щедрот,
Старушка налог заплатила за год.

Остатки ушли на закупку дровишек,
За день не осталось от ссуды рублишек.

С утра бабка куму снесла договор
Узнать, что ей дал подписать кредитор.

Прочтя документ, бабку кум огорошил:
« Тебя, как дитя, этот банк облапошил.

Треть пенсии в месяц должна ты отдать,
Иначе бездомной в момент можешь стать».

Убитая горем, старушка седая
Вернулась от кума, в свой домик, рыдая.

Тяжёлыми думами удручена,
Сидела бабуся весь вечер одна.

В тиши вспоминала, молясь на иконки,
Бомбёжки в ночи и, как гром, похоронки.

Блокадного Питера боль и кресты
И карточек хлебных скупые листы.

Работу и голод и злые морозы,
Великой Победы горячие слёзы.

Всю ноченьку маялась бабка без сна,
Смотрела в окно жёлтым глазом луна.


Созрело решение ближе к рассвету…
Продать урожай, чтоб гасить ссуду эту.

Немного оставив себе овощей:
Картошки, капусты да луку для щей.

И вот спозаранку сложила старушка
В корзинку: редиску, морковь и петрушку,

Горох, да укроп и клубники чуток,
Огурчиков мелких десятков с пяток.

Всё это добро погрузила в тележку
И в центр городка потащилась без спешки.

Вдали показался былой гастроном-
Теперь « Супермаркет» табличка на нём.

Устроилась бабушка сбоку от входа,
Чтоб людям предложить дары огорода.

Лишь только смогла разложить свой товар,
Как мир для неё превратился в кошмар.

За входом надзор видно тщательный вёлся,
Немедля секъюрити наглый приплёлся.

По форме охранник, по морде шакал
Старушке явил свой звериный оскал:

« Мотай побыстрей, на сто метров, отсюда,
Иначе, старуха, тебе будет худо.

Торговлю ведёт здесь лишь наш магазин,
Владеет им нынче залётный грузин.

Он в лагере юность провёл в прошлом веке
И ходит молва, что не в Крымском Артеке» .

Взлетал до небес оскорбительный мат,
Старушке бедой угрожал ренегат:

« Вся площадь- от мэра подарок грузину,
Запрет торговать здесь любому кретину.

Коль хочешь продать свой никчемный товар
Ступай ка хрычёвка на местный базар» .

Ударил подонок ногой по корзинке,
Из бабкиных глаз побежали слезинки.


В прострации полной от новой беды,
Собрала с асфальта она все плоды,

И двинулась прочь, от обиды страдая,
По площади с тачкой старушка седая.

Дорога до рынка километра два
Далась нелегко, кругом шла голова.

Гудели суставы и мышцы немели,
Но бабушка всё ж дотащилась до цели.

Раскрыты ворота. Ловчила- базар
Свалил на прилавки лежалый товар.

Откуда- то с юга, с других континентов,
Невесть из каких эта дрянь компонентов,

Была алчным бизнесом завезена,
Чтоб гадостью этой травилась страна.

Старушка шагнула к воротам с опаской,
К ней вмиг контролёр из породы кавказской:

« Желаешь на рынке товар свой продать,
За место должна мне три сотни отдать».

И бабушка с грустью ему прошептала:
«Но я же ещё и на рубль не продала,

И даже притом, что продам весь товар,
Боюсь недостаточен будет навар».

С надеждой, она обратилась к холую:
« А можно, я здесь у ворот поторгую?»

Ей тотчас ответил усач - лиходей:
« На торг без патента запрет от властей.

Скажи, сколь содержат в процентах нитрата
Пучки сельдерея, укропа, шпината?

Сейчас будет фитоконтроль у ворот,
Он штрафом большим даст тебе укорот.

А я… дам бесценный совет, но бесплатно-
Шуруй поскорей ты, старуха, обратно».

И бабка, не видя дороги от слёз,
Шатаясь, ушла, опасаясь угроз.
Денька через два в дверь лачуги к старушке
Соседка зашла одолжить соли кружку.

Хозяйку негромко позвала она,
Никто к ней не вышел…в ответ тишина.

Тревожась, соседка окликнула снова,
Тихонько вошла, как в палату больного.

Убог интерьер, но кругом чистота,
Взглянула туда, где стояла тахта.

На ней, в старой кофте хозяйка лежала,
К себе с орденами коробку прижала.

Жестокое время бездушных судей,
Убрало старушку из мира людей.

Бедняжка ушла, с грешным миром не споря,
От злобы людской, от обмана и горя.