Постоялый двор

Я в отпуске, как будто на постой
пришел  домой, пересчитав попутно,
что он теперь уже тридцать шестой,
и каждый можно расписать по пунктам.
 
Я в отпуске. Пусть это не затвор
ото всего, на что не хватит пальцев.
Привет тебе, мой постоялый двор,
мы все, по существу, из постояльцев.

Давай не будем воду в решете
носить туда-сюда и бить баклуши.
Ты только мне в дорогу лошадей
не торопись готовить на конюшне.

Уйду в дела с ногами, с головой,
лишь за полночь затею новый опус.
В конце концов, отгуливаю свой,
заслуженный, а не фальшивый отпуск.
 
Свобода на дворе – куда ни день
себя, от землепашества до стульев,
смешно сказать, что в отпуске – не день,
а вот тебе, бабуся, месяц Юрьев.

Я никогда не рвался «на юга»,
не сторонился родины и косо
с дороги не оглядывал луга
весной и накануне сенокоса.

Родимый край, быть может, не лучист,
как берега заморские лучисты,
но, кажется, на время отлучись –
и что-нибудь недоброе случится.

Такой бывает в жизни оборот,
такая боль и вместе с тем отрада.
Не знаю, право, как уж там народ,
но край без нас неполный – это правда.

Освобожусь от праведных трудов,
не сетуя на тягость и  кустарность,
уверенный, что свежестью  прудов
снимают с тела всякую усталость.

Уткнусь лицом в заветный бережок,
и защемит, и зашумит упорно
сознание того, что бережет
нас ощущенье собственного корня.

Я обниму родную пядь земли
и буду счастлив, что за этой пядью
по кругу, от Перу до Сомали,
есть продолженье моему объятью;

что родина – любовь, а не затвор,
не собственность  души, не постоянство.
Привет, земля, мой постоялый двор,
мы все на этом свете постояльцы.

Давай  не будем воду в решете
носить туда-сюда и бить баклуши.
Ты только мне в дорогу лошадей
не торопись готовить на конюшне.