Субхаш Тайрет в переводе Аллы Шараповой

Ахматова и Модильяни. Картина
http://www.stihi.ru/2016/06/13/8758


АХМАТОВА И МОДИЛЬЯНИ. КАРТИНА.

В белой стене
единственный
глубоко посаженный глаз – окно

Круглый стеклянный стол прижат к стене
на нем серая тарелка
на тарелке яблоки
два зеленых и два красных
апельсин и  гроздь винограда

в углу стул
на нем стеклянный шар
в нем рыбы
две красные и две в желтую полосу

Ветер и солнечный свет
свет и тень
запах и форма
все полно ожидания на картинах Матисса

Как только вы войдете
Все спустится в комнату
и предъявит
зубам яблоки
губам виноградины
телу солнечный свет
а ветру края вашего платья

А мне останется
как воробушку
собрать семена слов
заключить себя и комнату
в раму новой картины

(С английского)
 





АХМАТОВА РАССКАЗЫВАЕТ МОДИЛЬЯНИ
http://www.stihi.ru/2016/06/15/2026


В тот час
когда они войдя без стука
на рассвете
увели сына
я видела твое лицо
портретом на стене в раме

Я много раз
пыталась уговорить тебя
сойти со стены
чтобы мы прошли хоть несколько шагов
по мокрой улице
но все напрасно

А когда я открыла шкафчик
и стала выдвигать
«нефертитины» ящички
тогда ты сошел со стены
и направился к выходу

Я крикнула «постой!»
но ты не разомкнув губ
всей драгоценной красотой
итальянского лица
сказал «нет»

Я отыскала в шкафчике
белую свечку
поставила на подоконник
зажгла
и этим тягостным днем
она заменила мне солнце








МОДИЛЬЯНИ. СОН
http://www.stihi.ru/2016/06/15/1776


Украденная ночь
снова ваши шаги
все ближе
к моему окну

Я видел в окне
как на мокрой  улице
ваша тень под зонтом
повернула на улицу слева
и пропала

Всю ночь лил дождь
и несколько раз
мне снилось
как заглянув под зонт
я находил не вас а зеленое яблоко
и нарезанную ломтиками луну

(С английского)







   ТЫ, Я И ТВОЯ СКРИПКА

РАЗГОВАРИВАЕМ С УМИРАЮЩЕЙ ЛОШАДЬЮ И МАЯКОВСКИМ


«Вот здесь,
На Кузнецком мосту,
Где теперь этот фонарный столб, -
Говоришь ты –
Маяковский написал стихи про умирающую лощадь».
И, как завороженные призраки,
Мы начинаем наперебой
Описывать эту лошадь,
Как она повалилась
На черную булыжную мостовую.

Над улицей
Разгоралась луна;
Твоя скрипка в буром футляре
Лежала безжизненная
На асфальтовой кромке,
А я стоял неподвижно
Как бы вколоченный в центр
Квадрата, созданного
Отраженной луной,
Скрипкой,
Тобою и умирающей лошадью.

Здесь вот лежала ее голова,
там хвост,
Морозные капельки
Окаймляли глаза,
Ноздри, и струйка пены
Сбегала с побелевшего языка.

В одну из весен
Четырнадцатого апреля
Смерть пришла снова:
В комнате двухэтажного дома
Пуля, пройдя сквозь язык и гортань,
Засела в стене.

На столе –
Незавершенное стихотворение,
Полупрочтенное, полууслышанное.
Тело сползло со стула,
И кровь растеклась на полу.

«Смерть», - говоришь ты
И преклоняешь колени
Перед незримым телом,
И вспоминаешь кровоточащие слова
Незавершенных стихов.

Луна все висит,
Ночь тянется долго,
И тишина что-то шепчет,
Наполняя собою квадрат
Булыжной мостовой.







МАША И БРАТ АНТОН

«Он мне
предложение сделал!» -
вышла и объявила Маша,
как будто ища отклика,
поддержки или, может быть, позволения.

Ее брат стоял
в жёлтой комнате
возле широкого окна,
наблюдая, как лошадь
кувыркается в зеленях.

«Меня и другие уговаривали
за него пойти» -
опять начала Маша,
но слова, ударяясь о брата,
обваливались, точно волны.

Он отошел от окна,
сделал три шага к столу,
схватил недописанный лист,
исправил одно слово, второе,
и, когда дошло до четвёртого,
чернила высохли на конце пера,
так что он отшвырнул ручку.

Потом сдёрнул пенснэ,
чуть кашлянул, брызнул слюной,
скомкал кровавый платок,
опять отвернулся к окну.
Лошадь поднялась на ноги,
и золотая птичка,
потрясая хвостом,
села на каурую спину.

«Маша» - произнёс он
и понял, что её
уже нет рядом.

Машина комната –
в том конце коридора:
узкая деревянная кровать,
две вазы с увядшими букетами
и долговязый Антон смотрит
с голубой как небо стены.

Через несколько дней
они как ни в чём не бывало
гуляли в лесу,
искали грибы,
улыбались, смеялись –
словом, держались так,
как любящие брат и сестра.

            (С английского)



С благодарностью - Елене Ительсон