До фа ми новые стихи

***757.
Слава Богу, мою мечту не показывают по телевизору.
О чем в договоре было написано мелким шрифтом,
Как и о том, что всю жизнь буду хранить любви золу,
Правда, штурмуя Олимп, смогу воспользоваться лифтом.
Слава Богу, иногда ломается небесный передатчик,
Поскольку, все самое главное на мой язык уже переведено.
На тот берег я могу доплыть только по-собачьи,
В то время, как другие пошли бы на самое дно.
Старые грабли уже успели на лбу набить оскомину.
Обручальные кольца душат, как-будто огромный питон.
Жаль, но реальность не строит прибрежным песком вину,
В лучшем случае, она использует железобетон.
Теперь в моей странной жизни есть хоть что-то святое.
Хотя, я, все равно, не разбираюсь, какая она на вкус.
Пока не начали считать, сколько я действительно стою,
Нужно застраховать себя, как бесценный груз.
Кто виноват в том, что все в этом мире – относительно?
Как простить того, кого никак не можешь понять?
Конечно, когда-нибудь на Землю придет спаситель, но
К тому времени уже, вообще, нечего будет сохранять.
Знак свыше просто обязан быть вопросительным.
Ветер сделает свое дело, сколько воздушных замков не строй.
Счастье считается, по-настоящему, пронзительным,
Когда двое поражены прямо в сердце одной стрелой.
Тридцать пять – слишком маленький возраст для того,
Чтоб унывать, обвиняя во всех своих бедах невезение.
Повторюсь, на моем месте абсолютное большинство
Унывало бы, не испытывая никакого угрызения.
***758.
По-прежнему, все – в силе.
От счастья до помех.
Мы Бога поразили
Молитвами. И грех
Гордыни за служенье
Себе Он не простит.
Такое положенье
В рядах могильных плит.
***759.
Способность к белой магии.
Немного графомании.
Один листок бумаги, и
Готово заклинание.
***760.
Себе я думать запрещаю
О красоте любимых глаз.
Но снова строки посвящаю
Ей. Богу дела нет до нас.
Дорогу легче мне мою
Пройти с мешком дежурных фраз.
Но клятву верности даю
Ей. Богу дела нет до нас.
Найди другой я в жизни свет,
От грусти сам себя бы спас.
Но все смотрю печально вслед
Ей. Богу дела нет до нас.
Мой мир – огромная слеза.
Но, может быть, не в первый раз
Возможность счастья показал
Ей. Богу дела нет до нас.
***761. (Skunk Anansie | You saved me)
Если ты устал от мира,
Рук своих не опускай.
Нет в мире драм,
Дергать в пути стоп-кран.


Все забудутся обиды.
Прояснится небосвод.
Жизнь – светофор.
Кто крест несет, кто вздор.

Будут в постели,
Дай время, дома все.
Будут в постели,
Дай время, дома все.

Скоро все, что есть на свете,
Перемен снесут ветра.
Жизнь – приговор.
Только судья был добр.

Будут в постели,
Дай время, дома все.
Будут в постели,
Дай время, дома все.

Так много дает мир
В один миг. Пока ты здесь.

Будут в постели,
Дай время, дома все.

Найти себя легко
И снова стать людьми.
Но в мире никто,
Вместо тебя никогда
Здесь не покинет мир.
Твой мир зато.

Будут в постели,
Дай время, дома все.
Будут в постели дома все.

Так много дает мир
В один миг. Пока ты здесь.

Будут в постели,
Дай время, дома все.

Будут в постели,
Дай время, дома все.
Будут все,
Дай время, дома все.

Так много дает мир
В один миг. Пока ты здесь.

Будут в постели,
Дай время, дома все.

***762. (Madonna | Never let you go)
Плен бесконечных зим.
Мир новый был мне необходим.
Нашли Эдем с ней, скрывшись ото всех.
Мы не страдаем там.
И тайна счастья открыта нам.
Нашли Эдем с ней, скрывшись ото всех.

В нее влюблен.
С каждым днем она все ближе.
И любовь мной движет.
Наш общий дом,
Что не отыскать
Ни на одной из карт.
Нам удалось
Пройти все этажи,
И наступил тот миг,
Когда без слов,
Сводят мост.
Я, как во сне, лишь с ней.

Доплыть было легко,
Так легко
До Райских берегов.
Так легко.
Доплыть было лег…

Больше не нужен врач.
В прошлом  сердца остался плач.
Нашли Эдем с ней, скрывшись ото всех.
Стен нет, как и дверей.
И грустных больше не ждать вестей.
Нашли Эдем с ней, скрывшись ото всех.

В нее влюблен.
С каждым днем она все ближе.
И любовь мной движет.
Наш общий дом,
Что не отыскать
Ни на одной из карт.
Нам удалось
Пройти все этажи,
И наступил тот миг,
Когда без слов,
Сводят мост.
Я, как во сне, лишь с ней.

Доплыть было легко,
Так легко
До Райских берегов.
Так легко.
Доплыть было легко,
Так легко

До Райских берегов.
Так легко.
Доплыть было легко,
Так легко
До Райских берегов.
Так легко.
Доплыть было легко.
***763.
Ветер – стих о переменах.
Голос – стих про тишину.
Храм судьбы заложен в генах.
Впрочем, все пойдет ко дну.
Поглощенные пучиной
Океанской  корабли
Станут главною причиной
Беспристрастности Земли.
***764. (U2 | With or without you)
Сомневался много раз,
Но от пораженья спас
Любовь свою.
В жизни встретил много фей.
Ни красивее, ни добрей
Нет тебя, я знаю.

Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.

Прикипел к тебе душой.
И все накрылось страшной тьмой,
А сейчас нас – двое.

Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.
Словно взрыв. Внизу приз нам дают.

Счастье нам открыло дверь.
Справедлив порядок дней.
Справедлив…
Справедлив…
Со мной – лучшая из фей.

Здесь – темнота,
И свет любви – наш главный приз.
Будь я один,
Я больше не влюблюсь.

Счастье нам открыло дверь.
Справедлив порядок дней.
Справедлив…
Справедлив…
Со мной – лучшая из фей.



Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.
Словно взрыв. Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.
Словно взрыв. Внизу приз нам дают.
Внизу приз нам дают.
***765.
Спокойно сквозь все эти дни и ночи иди.
Все равно, возьмут меньше, чем ты можешь дать.
Ты стоишь в самом конце длинной очереди.
И за тобой просили не занимать.
Ты еще не знаешь, за чем все стоят,
Хотя и не раз задавался этим вопросом.
Есть перекупщики. Но вслух об этом не говорят.
Смешно будет, если все закончится перед носом.
***766.
Мы с дождем похожи, как две капли воды.
Он тоже является следствием круговорота.
Он тоже не ждет воздаяния за свои труды.
Еще, ему тоже снится его работа.
Он тоже иногда может литься сезонами.
Непонятно, нас больше любят или мы -грибы.
По Питеру мы, чаще всего, шатаемся полусонными.
Нам повезло стать частью его судьбы.
Ласточки прекрасно предсказывают наше появление.
Стать лужей – нам написано на роду.
Не хочется, но все чаще думаю про время я.
Ведь, как и дождь, я тоже когда-то пройду.
***767.
По-видимому, счастье
С собой не завернешь,
Где вскрылись в одночасье
Предательство и ложь.
***768. (Океан Ельзи | Друг)
Люблю, а ты
Сказала: “Извини,
Грежу я о другом…”
Мои мечты
Стоят в твоей тени.
Счастья мир – под замком.
Прижав к стене,
Сказала: “Извини…”
Как войти в эту дверь?
“Будь другом мне” –
Сказала ты, и дни
Так ненастны теперь.
Воля на все твоя.
Мало мне быть,
Ты так и знай,
Другом твоим.
Ну и пускай…
Горько мне быть,
Ты так и знай,
Другом твоим.
Ну и пускай…

Мне улыбнись.
Покой душе верни.
Не мечтай о другом.
В мой дом ворвись
И верность мне храни.
Стань моим сладким сном.

Не дав мне шанс,
Сказала: “Извини
И цветы мне не рви…”
Как другом быть мне,
Объясни,
Когда хочешь любви?
Только любви с тобою…

Мало мне быть,
Ты так и знай,
Другом твоим.
Ну и пускай…
Горько мне быть,
Ты так и знай,
Другом твоим.

В моей судьбе,
Ты так и знай,
Счастье - в тебе.
Шанс только дай.
***769.
Скорее, не живу – SOSуществую.
При том, что руки вверх не подниму.
И, как держусь столь долго на плаву я,
Известно только Богу одному.
Пишу “Любовь”, а ”Боль” держу в уме.
И сердце соответствует уму.
Но, сколько стоит счастье на Земле,
Известно только Богу одному.
Не знал я, что такие ждут налоги
Поэта, что спустился на дно мук.
Начальный и конечный пункт дороги
Известны только Богу одному.
Свой  щит найду и громкоговоритель.
И жизнь свою, когда-нибудь приму.
Покину ли я мир, как победитель,
Известно только Богу одному.

***770.
Проснусь, и в три голоса, дружно,
С реальностью спорю, хрипя.
Для счастья сейчас все, что нужно –
Хоть изредка видеть тебя.
Минуты блаженства так редки.
Тетрадь же всегда под рукой.
Придется носиться по клетке,
Пока не заслужен покой.
Покой настоящий – у сна лишь,
А я не ложился еще.
И ты никогда не узнаешь,
Что стих был тебе посвящен.
***771.
Уйди из дома. Ключ забудь в двери.
И будет, может быть, к кому вернуться.
Ни с кем в пути про сны не говори.
Не требуй за победы контрибуций.
Всегда сочувствуй радости и боли.
Смотри под ноги днем, наверх – в ночи.
Гордись своим призваньем, но не боле,
Чем любят свое дело палачи.
Вноси залог за счастье. Это лучше,
Чем втридорога слезы лить потом.
И замок из песка стремись разрушить,
Пусть, даже, это будет чей-то дом.
Поэтому есть шанс, что обнаружишь
Свой дом в руинах, и, наверняка,
Ты право только так себе заслужишь
Построить дом уже не из песка.
А старый ключ в нем будет сувениром,
Как знак необходимых перемен.
Уйди из дома и покойся с миром.
И там решай, что – тлен, а что – не тлен. 
***772.
Здесь глаза твои после крушенья –
Это два мне спасательных круга.
И в капкан попаду, и в мишень я,
Если станешь ты верной подругой.
Будем временем неуловимы,
Вызывать будем зависть Богов,
Будем жить лишь во имя любви мы,
Выходя из своих берегов,
Будем счастья живым мы примером,
Там, где надо подложим сенца,
Чтобы весть в небесах прогремела
О нашедших друг друга сердцах.
***773. (Cranberries | Never grow old)
Пока есть Рим,
Мы говорим:
“Его враг – Карфаген.”
Наступит час,
Верим, и нас
Рим увидит у стен.
Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.

Кто-то, пускай,
В родной наш край
Не вернется потом.
Мы поклялись.
Как Солнце ввысь,
Мы покинем свой дом.

Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.
Завтра утром в поход.

Верен всегда клятве своей
Наш Ганнибал.
***774.
Кровь калачиком свернулась.
Поздно грызть наук гранит.
Если б ты не обернулась,
Я покинул бы Аид.
Дорогая Эвридика,
Только смерти бледный вид,
Что звучит, возможно, дико,
Нас с тобой соединит.
***775.
Я открыл в себе Страшилу,
Дровосека, но не Льва.
Пункт обмена шил на мыло –
Есть любая голова.
Будет мозг и будет сердце.
Где бы храбрость раздобыть?
По лицу не бейте берцем,
Будьте так ко мне добры.
Надо в Город Изумрудный
Обязательно попасть.
Безо Льва так будет трудно
Мне открыть к Вам свою страсть.
***776.
Я проверю билеты, чтобы от провожатых
Отделить пассажиров, а то
Не найдешь никогда ты в пути виноватых,
Не придет и на помощь никто.
Я белье выдаю, чтобы все в чистоте
Находились во время дороги.
Наливаю любому, кто чая хотел,
Согревая достаточно многих.
Я бужу тех, кто спит, чтобы поезд идти
Мог, оставив людей на перроне.
Лишь один проводник что-то пишет в пути,
Оставаясь навечно в вагоне.
***777.
На зеленое сукно
Ты кладешь колоду карт.
Черт с тобою заодно.
Полнолунье не на фарт.
В жизни раз везет любому.
Выигрыш “сказочно богат”
Я почти донес до дома.
Но вернулся не на фарт.
***778.
Незаметный фейерверк
В небе над Невою.
Долго смотрит человек
В зеркало кривое.
Взгляд печален, и вообще,
Грустно отраженье.
Плюс, по логике вещей,
Есть воображенье,
Чтобы ярче сделать век
В небе фейерверка.
Но проклятый фейерверк –
В теле человека.
***779.
Не сборник – жизнь - практических задач.
Скорей - проверка всячески на вшивость.
Попробуй, обнаружив, не заплачь,
Всех чувств своих постыдную фальшивость.
***780.
Ты веришь, в силу обстоятельств,
Что все испорчено людьми,
Что шар земной без надувательств
Не продержался бы и миг.
Ты ставишь только на порочность,
Само собой, душевных ниш.
И даже выстрелов неточность
Ты невезеньем объяснишь.
Ты не встречал еще ни разу,
Кто заслужил бы право жить.
И человеческою расой
Не видишь смысла дорожить.
***781.
На Земле, как и на небе,
В нашем двухэтажном доме,
Не приветствуется мебель.
Не приветствуется, кроме
С длинным ящиком стола,
Где хранил стихи поэт,
Пока смерть не продала
На второй этаж билет,
Где заняться, в общем, нечем,
Кроме, как за стихом стих
Доставать, в мечтах о встрече
С музой строчек всех своих.

***782.
Не знаю я – смеяться или плакать.
Все на Земле когда-нибудь сгорит.
Вновь жизнь появляется из праха,
Чтоб снова рядом стать могильных плит.
***783.
Как рифма стала  третьим глазом,
И как шестая Чехова палата
Мне стала, вдруг, пророческим рассказом,
Любовь мне стала точкой невозврата.
Колю дрова печали внутривенно.
Меняется погода, люди, даты.
Одно, без оговорок, неизменно –
Любовь мне стала точкой невозврата.
Во что теперь с тобою мы играем?
Источник, мною найденный когда-то,
И чист, и никогда неиссякаем.
Любовь мне стала точкой невозврата.
Как жребий, кем-то брошенный, в беде.
И если ты хоть в чем-то виновата,
Я защищу тебя сам первый на суде.
Любовь мне стала точкой невозврата.
***784.
В штыки был встречен Новый год.
Все. Ей  – направо. Мне – налево.
Как будто съел запретный плод
И изгнан был, причем, без Евы.
Друг с другом больше никогда мы
Не встретим красочный рассвет.
И, вспомнив бедного Адама,
Она вдыхает яблонь цвет.
***785.
Я согласен на плацебо,
Но со вкусом твоих губ.
Про магнит забывший неба,
В меру нежен, в меру груб,
Дам тебе в веках возможность
Идеалом чистоты
Стать. Понятно, что есть сложность -
Вдруг себя не хочешь ты
Видеть в образе Татьяны
И, тем более в веках.
Ты прости тогда смутьяна.
Впрочем, все – в твоих руках.
***786.
Знаешь сам, что все у меня - вкривь и вкось, поди.
Ничего не нажил, кроме грехов неискупимых.
Об одном прошу Тебя на этой земле, Господи,
Не наказывай, как меня, всех моих любимых.


Не лишай их разума. Им, итак, досталось.
Думаю, что это горе, все равно, не понять остальным.
Надо достойно встретить и проводить свою старость.
Но, как это сделать душевнобольным?
***787.
Там, где другие смеялись бы на моем месте –
Я буду плакать, жалея, что оказался пророком.
Дело – не в уме, доброте, чувстве юмора или чести,
А в том, что является моим любимым уроком.
Свободное время в этих стенах я считал годами.
Кое-что из того, что лежало на поверхности, понять сумел.
Клоун иногда по арене цирка может ходить кругами.
Зрители надрывают животы. Я – живой пример.
***788.
Я…
Ты…
Мы…
Все.
***789.
Горжусь тем, что разглядел тебя первым,
А то скоро выстроится очередь из поэтов.
Вдобавок, муза иногда строит из себя стерву,
Правда, потом к сердцу подступает «это».
И время перед сном, потраченное впустую,
Кажется худшим из вариантов, которое можно провести.
Но, чаще всего, невооруженный стою на посту я
И задерживаю для досмотра какой-нибудь стих.
Почему-то многие думают: раз я – постовой,
Значит, стих каким-то образом мне принадлежит.
Разве в жизни поэт когда-нибудь скажет: “Я – навеки твой”,
Даже, если это будет скорее ближе к правде, чем ко лжи?
Понятно, что найдутся зарекающиеся глупцы.
Может, и я. Поскольку, не волшебник, а только учусь.
Не знаю, сколько в моих ладонях осталось звездной пыльцы,
Но, если я всю ее потрачу на  тебя, то совсем не огорчусь.

Ты, может быть, даже спросишь, что я в тебе нашел.
Ведь, я даже не знаю твоего знака зодиака.
Трудно ответить, просто гляжу на тебя, и мне хорошо.
А когда ты уходишь, я скучаю, как преданная собака.
Нет, я не строю планы, хотя не раз смешил Бога.
Возможно, ты мой самый светлый, хоть и эпизод.
Самое важное в жизни – это твоя дорога,
И пройти ее не в одиночку немногим везет.
Любое будущее, как и прошлое, второстепенно.
Твое… мое… все равно, времени нет.
А, если поймешь, что отсутствуют стены,
Узнаешь, в какую иллюзорность наш мир одет.
Поэтому хочется, чтобы мой идеальный образ
Вел тебя к совершенству, без оглядок назад.
А там, может, для нас где-нибудь придумана область,
О которой мечтают все отправившиеся в Ад.
***790.
Мир был бы скучен без зеркал.
Смотрюсь, и все внутри поет.
Я душу дьяволу продал
За отражение свое.
***791.
Когда-нибудь научусь не делить шкуру неубитого медведя.
Даже, если в руке последней картой будет козырный туз.
Хотя, все равно, непонятно, зачем стремиться к победе,
Если она такая же, как и проигрыш на вкус.
У победы есть и автомобиль, и Богиня.
У судий на всех хватит пожизненных дисквалификаций.
Лучше не жалеть, что призы завоеваны другими,
Хотя, и с проигрышем лучше никогда не свыкаться.
Уже сам факт того, что я, правил не нарушая,
Заставил понервничать соперников не раз и не два,
Говорит о том, что впереди у меня  дорога большая,
И есть автомобиль, Богиня и даже права.



***792.
Открою Вам особенность искры,
В которой пламя жизнь свою берет.
Я знаю, что летать могу без крыл
И верю, что растаять может лед.
Когда Бог подобрал Вам форму губ,
Меня хотел Он ими соблазнить.
И все, что в этой жизни я могу –
Потомков, их не видящих, дразнить.
И бархат Вашей кожи, несомненно,
И тайна Ваших вглубь манящих глаз
Вставать меня пред Вами на колено
Невольно заставляют каждый раз.
Я счастья своего ли сам кузнец,
Иль все же на судьбу пенять придется,
Мир снова искрой божьей, наконец,
Зажжен во мне, и пламя не сдается.
***793.
Мне жаль себя. Такую встреть музу
И думать о препятствиях одних.
И крыльями одаренный и грузом,
Я расскажу про чувств своих родник.
В нем главное – целительное свойство.
Один глоток, и  боль не так сильна.
Терзает, правда, душу беспокойство,
Что будет ли разрушена стена.
Я вижу – ты стоишь у родника,
Немного смущена, томима жаждой
Своей. Берет начало в нем река,
В которую никто не входит дважды.
И если в будущем проснется боль в груди,
Ты к сердцу ключ оставь под половицей,
В любое время суток приходи
К ручью одна, воды чтобы напиться.
А там, как знать, разрушу стены эти,
Со всем вокруг и с разумом в ладу,
Мечтая о единственной на свете,
И ключ под половицей я найду.
***794.
Смогу ли я стихи не в виде жалоб
Писать, когда ты есть и не со мной.
Едва я смог достать из сердца жало,
Как боль вошла тупою стороной.
Гляжу тебе вслед, недоумевая –
Что это было? Свет ли в темноте?
Найду ль когда-то этому слова я,
Иль чувство это сгинет в немоте?
А ты?... В тебе какие перемены,
Стихам благодаря, произошли?
Забудешь ли поэта постепенно?
Забыть его никак не сможешь ли?



Пускай не мне впиваться в эти губы.
Отцом твоих детей не стану я.
Но буду помнить, что всю жизнь в долгу был
Перед тобой за те дни ноября.
***795.
Последний день осени.
Воспоминания. Одни из тех,
Что на всю жизнь. Мы носим их,
Словно улитка свой дом везде.
Не раз подумаешь, что было бы,
Повернись судьба к тебе не спиной.
Остаток жизни, конечно, бескрылым был,
И от счастья был отгорожен большой стеной.
Но в ту осень мне был подарок.
Свет очей – как иные сказали бы.
Небо руку на время подало,
И я светился красивей вечернего зарева.
Причем, ты не приложила никаких усилий.
Или я, тупо, чего-то не знаю.
Если бы меня в то время спросили –
Кем был лишен покоя  и сна я,
То назвал бы твое прекрасное имя.
В качестве доказательства стихи  бы прочел.
Одни из тех, что являются на все сто моими,
По которым видно, что я был обречен.
***796.
Зима. Неутешительный прогноз.
Не греют, издеваясь, батареи.
Спасибо, что не гонят на мороз.
Хотя, внутри ни капли не теплее.
Наверно, в этой жизни смог собрать я
Не «вечность», а два слова – «ночь» и »свет».
И Гердам не нужны такие братья.
Гораздо проще думать, что их нет.
И в праве я от Снежной Королевы
Потребовать за «ночь» и «свет» коньки.
В груди когда-то сердце было слева.
Теперь там чувств остывших ледники.
Своя семья у Герды. Помощь Каю
Придет вдруг если, то не от сестры.
Хотя я все на свете допускаю –
В груди порой встречаются костры.
И пламя, без сомнения, опасно.
Но это лучше, чем здесь мерзнуть много лет.
Любая из дорог тебе подвластна,
А «вечность» - это просто «ночь» и «свет».
***797.
Твоя улыбка – лучшая награда
За муки творчества, рожденные в ночи.
В тотальную эпоху маскарада
Так редки чувства крупных величин.



Поэтому втройне неописуем
Восторг поэта, словно выигран бой.
Пусть, даже не воздушным поцелуем
Закончилось свидание с тобой.
***798.(Океан Ельзи | Вiдпусти)
Я покорно судьбе
Возвращаюсь сюда,
Вспоминая счастливые годы.
И сказал бы тебе:
“Так прощай навсегда…”
Только ты не пускаешь меня.

Я в плену этих бед
Издаю тихий стон,
Вспоминая твои ясны очи.
И сказал бы тебе:
“Ты – лишь сон, сладкий сон…”
Только ты не пускаешь меня.

Отпусти, умоляю, отпусти.
Не могу так дальше жить я.
Отпусти, умоляю, отпусти.
Только лучше нет, чем ты.

Не могу, хоть убей,
Я не плыть на маяк
Той любви, где ты клятву давала.
И сказал бы тебе:
“Ты теперь не моя…”
Ла-ла-ла ла-ла-ла ла-ла…

Отпусти, умоляю, отпусти.
Не могу так дальше жить я.
Отпусти, умоляю, отпусти.
Только лучше нет, чем ты.

Отпусти… отпусти… отпусти… отпусти…
***799.
Семь миллиардов зеркал.
Небо как будто взбесилось.
Все, что  так долго искал,
Только в тебе отразилось.
***800. (Avril Lavigne | Wish you were here)
Один из ста
Мой сладкий сон.
В ночь мою
Все реже входит он.

Без него,
Как без души.
Накрыт листвой,
Мир по швам трещит.


Я понимаю, твой никто не смоет след.
Едва проснусь, и гаснет свет.
Закрыта дверь.
Как жить теперь?
Биенья сердца так тихи.

Только грусть ждет впереди.
Ядовитым жалом боль внутри сидит.
Закрыта дверь.
Как жить теперь?
Надежда только на стихи.

Где… где… где…
Я увижусь снова с милым… милым… милым?
Мы так далеки…
Где… где… где…
Мне в какой он части мира… мира… мира…
Не подаст руки?

Был сплав
Из волшебства.
Раз был полет,
То будет и спад.

Мой милый друг,
Мне скорей приснись.
Поутру,
Несчастной падать вниз.

Твой никто не смоет след.
Едва проснусь, и гаснет свет.
Закрыта дверь.
Как жить теперь?
Биенья сердца так тихи.

Только грусть ждет впереди.
Ядовитым жалом боль внутри сидит.
Закрыта дверь.
Как жить теперь?
Надежда только на стихи.

Где… где… где…
Я увижусь снова с милым… милым… милым?
Мы так далеки…
Где… где… где…
Мне в какой он части мира… мира… мира…
Не подаст руки?

Как меня к жизни влекло.
Рай разрушен теперь мой.
Так раньше было легко.
Легко. Легко. Легко. Легко.


Как меня к жизни влекло.
Рай разрушен теперь мой.
Так раньше было легко.
Легко. Легко. Легко. Легко.
Легко. Легко. Легко. Легко.

Где… где… где…
Я увижусь снова с милым… милым… милым?
Мы так далеки…
Где… где… где…
Мне в какой он части мира… мира… мира…
Не подаст руки?

Где… где… где…
Я увижусь снова с милым… милым… милым?
Мы так далеки…
Где… где… где…
Мне в какой он части мира… мира… мира…
Не подаст руки?
***801.
Песком не строю замок я прибрежным.
Записывать давно пора бы сны.
События не станут неизбежны.
По крайней мере менее грустны.
Рискнуть. Игру большую с подсознаньем
Начать, надеясь в схватке победить.
И, может быть, в минуту расставанья
Не будут сильно выигравших судить.
Раз снишься мне все реже ты и реже,
То в одиночку буду догорать.
Поэтому сны лучше будут те же.
Без записи их поутру в тетрадь.
***802.
Когда автограф – роспись в пораженьи –
Солдаты возвращаются домой.
А мне терпеть и боль, и униженья.
Любой пир должен кончиться чумой.
***803.
Время крутит стрелки,
Боль мою смакуя.
Сколько бесов мелких
Встречу на веку я?
Коля-колокольчик.
Все не по фэн-шую.
Сколько грустных строчек
В мир перепишу я?
***804.
Мир над пропастью во лжи.
Сон с открытыми глазами.
Час разлуки пережит.
Стих в дверном проеме замер.



Пол стал в доме потолком.
Грех, но хочется смеяться.
Снова колокол. По ком?
Неужели закругляться?
***805.
Стоишь, моей судьбою став фатальной,
Осколки счастья сжав в своей руке.
Улыбка, словно символ страшной тайны.
Джоконда нервно курит в уголке.
***806.
Из ста дорог осталось две.
Одна – с тоской. Другая – с грустью.
И если выставят за дверь,
То с лестницы уже не спустят.
***807.
О чем же я мечтаю перед сном?
О том, чтобы с тобой проснуться утром.
Иначе, в состоянии дрянном
Под вечер рассказать стихом кому-то
Про тяжесть одинокого бессилья,
Про спутницей идущую вину,
Про день, в который вылетел с оси я,
Про годы, проведенные в плену.
Узнать бы мне, о чем же ты мечтаешь,
Ложась с супругом в теплую кровать,
И есть ли шанс, хотя б, один из ста лишь,
Что утром можешь сны свои скрывать.
***808.
Я вижу титры на экране,
Но с кресла, все же, не встаю.
И глупо каждое старанье
Опять вернуться в жизнь твою.
Не важно, кто писал сценарий,
Кто роль играл, кто эпизод.
Виной билета в том цена ли,
Иль то, что всех ждет переход
В другие залы. И уж верно,
Мне тоже предоставят шанс,
Вести себя буду примерно –
То на последний сесть сеанс.
***809.
Осталось обсасывать палочку от чупа-чупса,
Вспоминая, какой же вкусной была конфета.
Неужели придется жить с этим чувством,
Зная, что оно всегда будет безответным?
Расстановка сил абсолютно не в мою пользу,
Поскольку, правды особой за мною нет.
Летал, был счастлив, теперь поползай.
В мире достаточно много других конфет.
Пусть суррогат. Пусть искать придется
Похожий вкус лишь тех сладких уст.
А иначе, что тебе на Земле остается? -
Лишь в зубах этой палки дурацкой хруст.

***810.
Нет, ты меня не лучше и не хуже,
Другая просто ось координат.
Но я судил тебя. Мне этим ты был нужен,
Как будто, я был меньше виноват.
Понятно, был наказан за гордыню.
Рассудок прочь, и дыма пелена.
И жизнь – неоспоримая святыня,
Одной частичкой мною лишена.
Теперь же - нощно, денно “Коля, Коля…” -
Я слышу, и течет по жилам ртуть.
Как будто, перешел большое поле,
И хочется забыть скорее путь.
А взгляды их… Секунды, ведь, не боле,
И выдержать теперь  не в силах я.
И сам себе твержу все: “Коля, Коля…”
Лишь сон в ночи – возможность забытья.
Не знаю, долго ждать мне или вскоре,
Но пусть на моем камне гробовом
Напишут люди просто – Коля, Коля…
И пусть не судят грешника потом.
***811.
Мне потерять в безумстве не дай Бог
Твою любовь, во сне ли, наяву.
Ведь, между нами вечный диалог
И есть тот мир, в котором  я живу.
Одна тропа, ведущая сквозь лес
К другому, неизведанному лесу.
И Солнце, и Луны холодной блеск.
Прозаик день. Ночь, к счастью, поэтесса.
Деревьев устрашающих размеры,
И волки из-за каждого куста.
И лишь друг в друга завидная вера
Ведет нас в незнакомые места.
Веди меня и ничего не бойся.
Ты знаешь, поменяемся потом.
Судьба навеки связана с тобой вся.
Мне быть твоим, Тебе – моим крестом.
***812.
Поэт стихи не пишет по заказу,
Но не откажешь, раз уж просишь ты.
В твоем дому пусть украшают вазу
Вот этих строчек теплые цветы.
Один цветок, ему названье – «Вера»,
Которую сложней всего найти.
И козни пусть страдальца Люцифера
Преградой в Рай не встанут на пути.
Второй цветок – «Надежда». В этом мире
Последним вянет, сбросив лепестки.
Стоит он пусть всегда в твоей квартире.
И если что, есть новые ростки.



И третий. Яркий, словно змей бумажный.
Ему ты никогда не прекословь.
Я знаю, для тебя он – самый важный,
Которому название – «Любовь».
***813.
Спасибо, что ты вечности частичку
Мне, все-таки, когда-то посвятила.
Попало время в тоненькую спичку
Твоей любви и с ног бежит из тира.
Бежит, поскольку глупо и трусливо,
Целитель тоже, скажем, никакой.
Тем, кто не хочет в мире жить счастливо,
Наверно, гарантирован покой.
Ты выбрала вновь спичку, но потолще.
Тяжел тебе ли, легок этот крест?
И время (так попасть конечно проще)
К ней даже не проявит интерес.
***814.
Повысьте, что ли, громкость тишины,
Чтоб слышать, как текут по щекам слезы,
Чтоб сказки на ночь не были страшны,
Чтоб хрупкий мир за партою не ерзал.
Раскрасьте, что ли, ярко пустоту,
Чтоб радуга от зависти всплакнула,
Чтоб Бог мечтал набить себе тату,
Чтоб глупый мир не грохнулся со стула.
Поставьте, что ли в нужном храме свечи,
Чтоб каждый был достаточно умен,
И сердцу мозг чтоб не противоречил,
Чтоб мир в другой был класс переведен.
***815.
Началась жизнь с пары шуток.
Все смеются. Я реву.
Не раскрылись парашюты,
И во сне, и наяву.
Где обещанные крылья?
До земли есть время, но,
Видно, стать дорожной пылью
На веку мне суждено.
***816.
По струнам рифм в ночи вожу смычком.
Грустит души моей виолончель.
А утром снова признан дурачком.
Пустой была бы жизнь без ночей.
И так спокойно мне наедине
С самим собой, ну, в смысле, с небесами,
Что чуть ли не готов я при Луне
Одно лишь слово подбирать часами.
Закончив стих же, умиротворенный
Ложусь, и этот дню противовес
И есть секрет мой самый потаенный.
Вот так меня кругами водит бес.


***817.
Как долго бежать по рельсам метро?
Заброшены ветки, похоже.
Другие воздвигнут себе сами трон.
И опыт им мой не поможет.
Тоннелей пустых паутина. Паук
Не голоден или он в спячке.
А время, как будто, не доктор наук,
Само пребывает в горячке.
***818.
Кто чист душою, пленку отмотав,
В меня пусть камень бросит со всей силы.
Тогда грустить себя лишу я прав,
И строки будут менее плаксивы.
Что камни, по сравнению с глазами,
В которых нет укора для меня?
Теряю годы вместе с волосами,
И в этом, может, тоже обвинят.
А если я в ответ такой же камень
По глупости возьму в ладонь свою
И брошу, то осмеянный веками
Лишь зеркало простое разобью.
***819.
Ах, душечка, гуляй  пока, но помни,
Что к вечеру пойдешь держать ответ
Пред богом. Чтобы было там легко мне
Сказать, что расплатился за билет.
И старые скрипучие качели
Другим дадут и взлеты, и паденья
Прочувствовать вполне на своем теле,
Которое дано им при рожденьи.
Гуляй, ведь, все равно на эту встречу
Не опоздаешь. Пуля ждет в стволе.
Гуляй, а я потом Ему отвечу,
Что Ад я, все же, видел на Земле.
***820.
Претензии мои не принимают,
Поскольку чек мной не был сохранен.
В четыре клетки поле. Кто-то знает,
Как сделать свой последний ход конем?
***821.
Жаль, в нашем мире нет свободных касс.
Ведь, хочется наесться поскорее.
И очередь – одно движенье масс.
Боюсь, что до закрытья не успею.
Понятно, пропускают здесь вперед
Безглазых одиноких инвалидов.
Никто на чаевые не дает.
И клоун на скамейке не для вида.
***822.
На берег острова свободы
Кому-то выплыть суждено.
Выходит Солнце утром там из моды,
А людям почему-то все равно.
Сигары курят, пьют трехлетний ром.
Где встретишь ты еще такие виды?
А здесь в какао добавляют бром.
Уж лучше бы три капли цианида.
Там ходят по песку островитянки.
И любит школу каждый ученик.
А здесь не вкрутишь лампу без стремянки
В мешающий ночь каждую ночник.
Я вижу берег, только сколько лет
Мне плыть, своей надежды не теряя?
Вдруг он – мираж, и берега там нет.
Как жить, своим глазам не доверяя?
***823.
Уже посажен твой терновый куст.
Зачем? Поймешь ты после воскрешенья.
И если храм души не будет пуст,
Не страшен будет крест на возвышеньи.
***824.
Гляжу в Твои глаза, не отрываясь.
Понятно мне, по лопнувшим сосудам,
Что только лишь слезами умываясь
Я стану чище. Белым полосу дам
Раскрасить, аж до финишной черты.
Конечно, если страхи поборю.
Когда ж покину мир без суеты,
Приму, надеюсь, жертвенность твою.
***825.
Я вижу плохо только вблизь
И лбом столбы считаю часто.
Но то, что птицы пронеслись
Меня и делает несчастным.
***826.
Стих может быть и яблоком раздора,
И пропуском в невинные сердца,
Зеленым светом, даже, светофора,
Причиной слез, скатившихся с лица.
Стих, может быть, на свете голос Божий,
Иль просто стали люди все глухи.
Чем более скафандр толстокожий,
Тем правильней укажут путь стихи.
***827.
В висок ударили морозы.
Наш мир на многое горазд.
И я иду за новой дозой,
Хоть зарекался много раз.
Иду, поскольку отстраненно
Не научился видеть сны.
И каждый день сижу в приемной,
Чтоб обсудить размер цены.
Сижу, поскольку не умею
Давать им взятки, что смешно,
Скорбя о том, что вместе с нею
Пройти весь путь не суждено.

***828.
Как хочется порадовать Ульяну,
Стояли чтобы все с раскрытым ртом.
Собрать в букет цветочную поляну,
И, спит пока, украсить ее дом.
Как хочется порадовать Ульяну.
На случай, если вздумается дуться,
Включив режим Царевны-Несмеяны,
Нашла причину, чтобы улыбнуться.
Как хочется порадовать Ульяну,
Чтоб этот стих частицей стал судьбы,
Все самое хорошее суля, ну,
В том смысле, что билет счастливый был.
Как хочется порадовать Ульяну
И небо, по пути, ввести в экстаз.
Дать звездам всем доселе безымянным
Названье в честь ее бездонных глаз.
***829.
Прошедший Ад с названием «Освенцим»
Воротам тем открыться не дает.
Неважно кем, евреем или немцем,
В одном уверен, каждому – свое.
Что может в этой жизни быть глупее,
Чем в бедах посторонних обвинять?
И вовремя я это не успею,
К большому сожалению, понять.
Куда б ни шел, я вижу те ворота.
Ведь бывших не бывает палачей.
Я слышу, как пощады просит кто-то,
И чувствую все время дым печей.
***830. ( Dolores O’Riordan | October)
Ах, кто бы, ах, кто бы
Замолвил здесь слово.
Без светлых лучей жизнь.
Бессилия ген.
Свинцовые строки
Из слов одиноких.
Луны диск, и рад
Бы уйти в ее тень.

Смысл жизни моей,
Как бег в колесе.
Ветра перемен нас
Настигли внезапно.
И боль все наглей.
Но, может быть, все
Душевные раны
Покажет рентген.
Смысл жизни моей,
Как бег в колесе.
Ветра перемен нас
Настигли внезапно.


И боль все наглей.
Но, может быть, все
Душевные раны
Покажет рентген.
Покажет рентген…

Ах, кто бы, ах, кто бы
Замолвил здесь слово.
Судьбы меч рассек нас,
А мир – невредим.
Сомнение душит,
Возможно, так лучше.
Мое колесо бед
Не станет твоим.

Смысл жизни моей,
Как бег в колесе.
Ветра перемен нас
Настигли внезапно.
И боль все наглей.
Но, может быть, все
Душевные раны
Покажет рентген.
Смысл жизни моей,
Как бег в колесе.
Ветра перемен нас
Настигли внезапно.
И боль все наглей.
Но, может быть, все
Душевные раны
Покажет рентген.
Покажет рентген…(2раза)
***831.
Я рифмую свои сопли,
Безнадежно, день за днем.
Нож ли в спину, пуля в лоб ли,
Все равно в один прием.
В слове «мы» есть два значенья.
Кто ж так вторгся в жизнь твою?
И зачем, зачем, зачем я
Нам расстаться не даю?
***832.
Как играть, когда все подачи навылет?
Говоришь, сам просился на корт?
Кем бы тогда настоящие соперники были,
Если это любительский спорт?
И зачем собралось столько зрителей?
Чем же каждый сюда был ведом?
Чтоб смотреть, как мастер любителей
Унижает своим мастерством?




***833.
Взять бы на тот свет магнитик
С личиком милой своей.
Самый отъявленный нытик
Так и не смог стать сильней.
***834.
Что ты мечешься по клетке,
Когда мат уже в два хода?
Взрослый ты. Большие бедки
Потихоньку входят в моду.
Постоянно спотыкаясь,
Мост, в итоге, перейдешь,
По пути в грехах не каясь.
Эстетическая вошь.
***835.
Уже не мальчик ты давно. Тяжеловес.
Пора б вести себя хоть капельку солидней.
А ты все ждешь, глядя на мир с небес,
Что Солнце строк хоть что-то опалит в ней.
Все ждешь, что скажет, глаз своих не пряча:
“Так было нужно. Ты меня поймешь.
Ты сам решишь когда-нибудь задачу
И следом за собою  поведешь.
Решишь, пусть в мире столько неизвестных,
Душ бестелесных и бездушных тел.
И с помощью мы сможем сил небесных
Вернуться в Рай, как ты того хотел…”
***836.
Редкий поэт доживает до тридцати.
И я тоже  не избегу этой участи.
Не благодаря моей невезучести,
Просто это единственный способ меня спасти.
Конечно, хотелось бы побывать на собственных похоронах,
Прочувствовать, так сказать, всю процессию,
Посмотреть на себя с совсем не тридцать шесть и шесть по Цельсию,
А не маяться здесь в четырех стенах.
Друг говорил, что не узнал мою любимую.
Это ж сколько суток она плакала напролет?
Отче, жизнь на корню не губи мою.
Пусть мир позже меня отпоет.
Понятно, что рано или поздно появятся скупщики,
Предложат остров свободы, морской прибой.
Хочется думать, что я не настолько глуп. Щеки
Другой подставить – это само собой.




Надеюсь, всегда будет, чем согреться,
Когда под дых ударит настоящий мороз
Без жалости самым тяжелым на свете берцем:
“Кому ты нужен?” – риторический вопрос.
***837. (Linkin park | Road untraveled)
Вид незнакомых деревьев.
Вьюга со всех сторон.
Волки ждут свой обед.
Заметает мой след.
И мечтаю я об одном.

Медлят зачем-то волки,
И страх так и льнет к глазам.
Безнадежная злость.
И не бросишь им кость,
К сожалению, к их ногам.

Слишком Ты зол в январе был.
Бог мой, меня спаси.
Ведь, так мало мне лет,
А уже на тот свет.
Поступать так нельзя с людьми.
***838. (Aerosmith | Hole in my soul)
Храм чувств во мне горит.
Здесь был яркий свет,
Теперь здесь тьма.
Я смотрю ей вслед.
Всегда носить теперь в груди сгоревший храм.

Где же сладкий мой сон?
- Нет других имен.
Трудно быть забытым
Той, в кого влюблен.
Все, наконец, встало по своим местам.

В одном слове, в одном слове
Столько счастья и проблем.

Добровольная тюрьма.
Ждал так много от любви
И думал, что прекрасен этот мир.
Обнадежила сперва,
Потом, оставив в меньшинстве,
Забыла обо мне…
Как нелегко выиграть спор,
Когда грудь пробита слева,
Когда боль в твоем сердце громче гроз.
Нелегко выиграть спор,
Когда жизнь в черном свете,
И любовь – только лишь шипы без роз.


Жизнь моя – изменение дат.
Без тебя Земля превратилась в Ад.
Виновник разлуки – мой главный «Икс».

Понятно, что в судьбе есть много разных бед.
Но лишь любовь – всех больней. Или мой это бред?
И годы счастья здесь так быстро пронеслись…

В одном слове, в одном слове
Столько счастья и проблем.

Добровольная тюрьма.
Ждал так много от любви
И думал, что прекрасен этот мир.
Обнадежила сперва,
Потом, оставив в меньшинстве,
Забыла обо мне…
Как нелегко выиграть спор,
Когда грудь пробита слева,
Когда боль в твоем сердце громче гроз.
Нелегко выиграть спор,
Когда жизнь в черном свете,
И любовь – только лишь шипы без роз.

В одном слове, в одном слове
Столько счастья и проблем.

Добровольная тюрьма.
Ждал так много от любви
И думал, что прекрасен этот мир.
Обнадежила сперва,
Потом, оставив в меньшинстве,
Забыла обо мне…
Как нелегко выиграть спор,
Когда грудь пробита слева,
Когда боль в твоем сердце громче гроз.
Нелегко выиграть спор,
Когда жизнь в черном свете,
И любовь – только лишь шипы без роз.
***839.
Игры доброй воли.
Или, все же, злой?
Слово на заборе
Всех честней порой.
Игры злой неволи.
Или, все же, доброй?
От цикуты, то ли
Ждать укуса кобры.
***840.
Здесь я не за призом.
Лишь бы передать
Через телевизор
Всем приветы. Мать,
Ты прости уж сына.
Дед, давай держись.
И, отец, будь сильным,
Как-нибудь свяжись.
***841.
Поскольку ты теперь тяжеловес,
По опыту, годам, пусть, дни листая,
Твой будет к жизни вечным интерес.
Я в этот день особенно желаю,
Чтоб все мечты, от мала до велика,
Исполнились, и чтобы не пришлось
Жалеть об этом. В мире много лиха,
Но есть добра спасительная ось.
Держись ее, и стены пред тобой
Однажды рухнут. И, наверняка,
Гордиться сможешь собственной судьбой,
Смотря на путь все время свысока.
***842.
Посмотри – душа нагая,
Синяки избитых фраз,
Встреч с Богами избегая,
Одиноко среди вас
Бродит, в поисках ночлега,
Чтобы спать и не дрожать,
Разработав план побега,
Не решаясь убежать.
Среди вас так одиноко
Бродит здесь душа нагая.
Боль была когда-то шоком.
Время ей не помогает.
***843.
Любовь моя, без устали пульсируй.
Я буду счастлив, жизнь тебе отдав.
Путь освещай мой с прежней силой,
Чтоб я не заблудился никогда.
Верь мне, из зол не выбирая.
Второго шанса небо нам не даст.
И признаки потерянного Рая
Друг другом дорожить заставят нас.
***844.
Где ты, милый ангелочек?
Кто вступил в твою игру?
С кем свои проводишь ночи,
Вдалеке от моих рук?
Сколько раз ты избежала
Встречи с собственной виной?
И скучаешь ли по жалу,
Что оставила со мной?
Что ты видишь, обернувшись?
Вы счастливее, чем мы?
Плачешь ли ты, заглянув в жизнь,
Где мы не разлучены?


***845.
Скучает на спектакль пришедший зритель.
Я жду, что сам прозреет кукловод
И ножиком простым отрежет нити.
Я просто пропускаю ход.
Я волей наделен, и, потому,
Не надо гарантировать свобод,
Надеюсь, что в вине не потону.
Я просто пропускаю ход.
Не вижу я, но знаю, что он есть,
Поток душ, уходящих в небосвод.
Мне в мае стукнет по лбу тридцать шесть.
Я просто пропускаю ход.
Укладываю спать больное тельце,
Обычно стих подслушав в небе, под
Звучание израненного сердца.
Я просто пропускаю ход.
Меня считает пройденной страницей
Моя любовь, чужой продолжив род.
А я шесть лет безвылазно в больницах.
Я просто пропускаю ход.
***846.
Спасибо, что отсыпал горстку счастья.
Всю жизнь перед тобою быть в долгу.
И всех, кто к моему безумию причастен,
Совсем простить когда-нибудь смогу.
Спасибо, что на чаши Ты весов
Кладешь всегда не больше и не меньше,
Чем надо для познания азов,
Что груз вины пока еще не взвешен.
Спасибо, что и капли нет сомненья
В Твоей любви, и что бессильно зло.
Спасибо, что опять стихотворенье
На лист тетрадный вечности легло.
***847.
Все сытые встают из-за стола.
Моей судьбы сметают крошки.
История, как мир стара,
И я опять хочу морошки.
На днях откроется секрет,
Куда ведут пути-дорожки.
Гимн жизни полностью был спет,
И я опять хочу морошки.
Сегменты соотнесены.
Теперь никто не ставит рожки.
Нет ни решеток, ни стены,
И я опять хочу морошки.
И небо вышло попрощаться
Дождя слезами на окошке.
Мир начал в точку превращаться,
И я опять хочу морошки.



***848.
Я прочел в твоих глазах
Одиночество и страх,
Состояние покоя,
Приходящее во снах,
Все прошедшие романы,
Затянувшиеся раны,
На Земле возможность счастья,
Лишь в плену самообмана.
Я прочел и онемел,
Мы с тобой – живой пример,
Бог «любовь» все время пишет,
Чтобы «боль» держать в уме.
Я прочел в погасшем взоре
Слез отплаканное море,
Как судьба тебя выводит,
Будто слово на заборе.
***849.
Я пью в три горла горечь поражений,
А муж твой, пожинающий плоды
Моих огромных в жизнь твою вложений,
Счастливчиков пополнил здесь ряды.
Насколько его счастье меньше б было,
В две тысячи шестом тогда не встреть
Того, кого всем сердцем ты забыла.
Таков удел всех помещенных в клеть.
***850.
Я глаз твоих достигнув дна,
Сумел найти свою погибель.
Гадать всю жизнь будет Луна,
Каких высот достичь смогли бы.
Смел ветер все ладонью гладкой,
И облака совсем одни.
Для них останется загадкой,
Как быстро пролетали б дни.
Искать Бог истину обрек.
Жаль, в голове так много дури.
И Солнцу будет невдомек,
Какой огонь бы мы раздули.
***851.
На разные весов большие чаши
Любовь и страх должны вы положить.
Какие предпочтенья будут ваши,
С тем и придется жить.
Любовь избрав, вам небо в благодарность
Пошлет простое счастье без прикрас.
И, может быть, условий жизни данность
В тупик не будет ставить каждый раз.
Избрав же страх, в последнюю минуту,
Почуяв смерть, достигнет он предела.
И, главных не сказав слов почему-то,
Войдете в дверь, конечно же, несмело.


***852.
Идем по зебре мы судьбы
И водку пьем с томатным соком.
Еще понять тюрьмы суть бы,
Тогда решетки снимут с окон.
Коктейль. Мешает голова
Счастливым быть, по меньшей мере.
Пойду домой, приняв сперва
Еще сто грамм «Кровавой Мэри».
***853.
На крыльях мы, но чаще просто в ступе
Взлетали безоглядно в небо смело,
Не веря, что паденью срок наступит.
И сколько нас на этом погорело.
Как много в нашем мире длинноносых
Людей, мечтавших выйти за пределы?
Искали мы ответы на вопросы.
И сколько нас на этом погорело.
Все делаем, от пяток до ушей,
В угоду мы стареющему телу,
Не думая о собственной душе.
И сколько нас на этом погорело.
Боимся мы, что зло стоит в двери
И круг вокруг себя обводим мелом,
Не зная, что оно сидит внутри.
И сколько нас на этом погорело.
Уверенны, что счастье обретем,
Найдя свою любовь на свете белом.
Но чаще все кончается нытьем.
И сколько нас на этом погорело.
***854.
Прижечь бы рану расставанья
И вольной птицей в небо взмыть.
Но тянет книзу наковальня,
Мою навек смиряя прыть.
И так, со скоростью улитки,
Имея время мудрым стать,
Я оборву, надеюсь, нитки
И отдаленные места
Увижу, вспомнив, что во сне
Встречал я этот голос дальний.
И игры разума там мне
И будут новой наковальней.
***855.
Зубы мудрости на полке,
Где учебники стоят.
Но от корки и до корки
Прочитать кому-то вряд
Ли удастся. Дурачками
Покидаем этот мир.
Под прицелом мы их камер
Называемся людьми.


***856.
Жду ветра в паруса свои, боясь
Того, что ставлю сам себе в вину.
И, если б не кармическая связь,
Корабль бы давно пошел ко дну.
Когда уже смогу я бросить якорь,
Обнять свою любимую смогу?
Иначе, стану злым пиратом я, коль,
Никто не ждет меня на берегу.
Потом, наделав шума в океане,
Повисну, как положено, на рее.
Когда ж увижу титры на экране,
Из зала побегу к тебе скорее.
***857.
В свою кровать зачем-то лег.
Наверно, лучше ждать в кровати.
И смысла в строчках четырех
Порою больше, чем в трактате.
***858.
Жизнь замечтавшихся людей
Похожа чем-то на качели.
Мечтатели не любят день
И знают, что важнее цели.
Ни дом, ни яхта, ни машина
Не занимают их умы.
И недоступные вершины
Их манят больше, чем холмы.
Обратный полюс - реалисты 
Смеются прямо им в лицо,
Как будто их сознанье чисто.
Но роль вселенских мудрецов
Всегда посмертно достается.
И я не избегу подобной встречи.
На дне глубокого колодца
Все видно... Но от этого не легче.
***859.
Пока мечты не потускнеют,
Есть смысл жить, идя домой.
Пошлет ли Бог мне встречу с нею
На бесконечности прямой?
Проснусь и соли не жалею.
Из слез дорога в этот дом.
Почти плыву, изнежа ею
Воспоминанья о былом.
Жаль, путь не весь земной украшен
Той, с кем не быть не научусь.
Дает разлука в мире нашем
Понять всю ценность этих чувств.
***860.
Когда ж своей с утра жены
Коснусь горячими губами?
Не все мечты отражены.
В груди не гаснет страсти пламя.

Своей любви не предавая,
Когда-то буду награжден.
Мечта есть в жизни голубая.
То, для чего я был рожден.
***861.
Теперь всем сердцем инвалид.
И столько мне не дарит в мире
Никто эмоций. Пульс шалит,
И нет лекарств от аритмии.
***862.
Тени мрачные застыли,
Оказавшись в тупике.
Кто сюда впустил их? Ты ли?
Или я забыл в замке
Ключ от двери, предлагая
Беспрепятственно войти?
Коль, не ты их, дорогая,
В дом впустила, то прости…
***863.
Я был наивен. В смысле – счастлив.
Любви взаимной реял стяг.
Придет, надеюсь, не сейчас лифт,
А годы радости спустя.
И кто меня со дна подымет
И уведет от тех границ,
Где все давно уже не в дыме,
А пепел лишь, да стаи птиц?
***864.
Сколько Солнце не дари,
Свет его скрывает туча.
Я б пошел в поводыри.
Пусть меня научат.
***865.
Ничего не взять с собою,
Кроме спутников своих.
Помирившись с головою,
Стать спасением для них.
Жизнь вдохнуть, и в новом мире
Пусть не думают про то,
Как когда-то им скормили
Бесконечное ничто.
***866.
Болтун – находка для шпиона.
Поэт – со дна поднятый клад.
Жаль, всюду белые вороны,
А я быть черной очень рад.
Что есть, понятно, грех гордыни,
Как ни крути, со всех сторон.
И тот, кто клад со дна подымет,
Надеюсь, будет не шпион.




***867. (Bon Jovi | Always)
С тех пор, как я увидел
Твой потухший взгляд,
Часы остановились.
Боюсь, навсегда.

И в этот вечер летний
Так спокойно и тепло,
Будто здесь на кровати
Ты шепчешь мне слова.

Самый сладкий мой сон.
Я твержу: “Лишь полюби,
К счастью путь небеса нам откроют прямой.
Любовь мою прими…”

Давай напишем в небе повесть
И на Земле оставим след.
Мой мир – твой весь.

Время есть, но скорей решай.
Не воскреснет там без тебя душа.
Не смотри назад,
Если был там Ад.
Рай далек, но он есть.

Если гаснет свет,
Любовь вдыхай.
Хочешь, притворись
И огнем пылай.

Счастья долгих лет
Я придумал край.
Но не медли.
Шанс мне только дай.
 
Я хочу, чтобы журавль
Был в руке.
Подчинись,
Прижмись к щеке.

Ночью проревев,
Ты боишься стен.
С тобой мы здесь
Ждем перемен.

Сменим цвет полос,
Разукрасим мир.
И небесный свод
Будет вечно таким.

Избежим тоски.
Пропадет туман.
Всей ты душой поверь в мой план.
Напишем в небе повесть
И на Земле оставим след.
Мой мир – твой весь.

Есть мечты, что любовь мою
Влекут.
Нас с тобой, слышишь, в том краю
Зовут.

С одобренья небес,
Лучшей будь из невест.
Я шанс тебе даю.

Море нежных слов
Вдруг накроет нас.
Буду целовать тебя всегда с утра.
Будешь рядом просыпаться ты от моих ласк.
И счастья блеск я найду в твоих глазах.

Напишем в небе повесть
И на Земле оставим след.
Мой мир – твой весь.

Время есть, но скорей решай.
Не воскреснет там без тебя душа.
Не смотри назад,
Если был там Ад.
Рай далек, но он есть.
Он есть…
***868.
Меч давно упрятан в ножны.
И, прервав чужой полет,
Отдохнуть спокойно можно…
Только совесть не дает.
Нет страшнее в мире кары,
Чем тотальная вина.
Ценник творческого дара
Ощущается сполна.
***869.
Двух дорожек одиноких
Перепутать может гид.
Люди ждут, что и у ног их
Счастье тоже заскулит.
Пусть безродная дворняга.
Пусть размером со щенка.
И уменьшить эту тягу
Не под силу им, пока
Где-то  там на горизонте
Не появится она.
Видно, лифт был на ремонте.
В чем, конечно, их вина.



***870.
Торчат богатыри Невы.
Сначала просто. Позже в дурдомах.
Пути до невозможности кривы.
Не важен в клетке крыльев их размах,
Поскольку мир не предназначен,
Чтоб в небо, при желании, взмывать.
Есть исключенья, правда, но иначе –
Тебя здесь ждет больничная кровать.
И даже, если шанс вдруг предоставят
Себя на воле снова проявить,
Возможно, доклюет воронья стая,
Порвется в том же месте эта нить.
Дай Бог, чтобы не мучал утра вид,
Несчастья птица чтоб промчалась мимо,
И руки твои были не в крови,
Чтоб все еще могло быть поправимо.
***871.
Луны ночник сегодня полный.
Моя счастливая звезда
На небосводе стала порно,
Стон наслаждения издав.
Пусть все наиграно, не легче.
Жаль, в этом фильме мало слов.
Плюс, говорят, что время лечит,
Но говорит так, кто здоров.
***872.
Какая музыка в Аду?
Что слушать каждый там прикован?
Туда я если попаду,
Возьму с собою Полозкову.
В Аду мне будет тяжело
От осознания того,
Что все хорошее прошло,
Что слишком мало был с тобой.
Лишь Вера скрасит обитанье
Бездонной лирикой своей.
Как долго Веру эту в тайне
Смогу хранить я от чертей?
***873.
Какая музыка в Раю?
Вдруг поступленья нету новой.
Пусть даже ангелы поют,
Не обойтись без Полозковой.
Чтоб жизнь там сказкой не казалась,
Придется слушать иногда,
Как тоже в дверь к ней постучалась
Обыкновенная беда.
Увижу ли знакомых лица?
Какого цвета будет нимб?
Хранить секрет иль поделиться
Хотя бы с ангелом одним?


***874.
Судьба стихоплеткой прошлась по спине,
Соленую воду держа наготове.
Но что-то внутри утверждает – Спи, не
Тревожась о том, что с потерянной кровью.
Всю жизнь украшеньем моим будут шрамы,
А  вместо, ведь,  плетки могли быть ножи.
И  вместе с тобой не проснемся с утра мы,
И некому будет мне мазь наложить.
***875.
На тридцать я седьмой
Останусь год.
Не потому что мой
Бог – сумасброд.
Скорее потому,
Что в классе я,
Благодаря уму,
Всех веселя,
Учебу превращу
В игру с судьбой,
И главному врачу
Верну покой.
***876.
Не хочется из прошлого проекций,
Поскольку, я причина всех измен.
Боюсь, помимо соли, может перца
На сердца раны бросить супермен.
Людей не учат с детства паранойи.
Хотя, чем старше, тем тотальней ложь.
И глупо приходить без пары к Ною,
Но вдруг ты, как другие, не соврешь.
Я буду, как Сизиф всю жизнь стараться
Тебе и верить, и быть верным самому.
Я буду каждый день в тебя влюбляться
И счастье с благодарностью приму.
Толпе же обнаглевших программистов
Придется дать банального пинка.
Рай создан был Творцом для оптимистов.
Пойдем со мною. Вот моя рука.
***877.
Попробуй спину разогнуть,
Вдыхая целый небосвод.
Рискни здоровьем, раз огню
В груди так нужен кислород.
Попробуй вычеркнуть все строки
 О ней, и раны исцелишь.
Пусть чувствам светлым и глубоким
Найдется место в сердце лишь.
Попробуй стать своею тенью,
Завися лишь от света той любви,
Где твоего нет места преступленья.
Стань человеком, Бога не гневи.


***878.
Я закрою этот кран.
Не смирения ключом,
А дорогой в новый храм.
И стихи все ни о чем
На страдания помойку
Волей выброшу. В другом
Месте лягу я на койку,
Чтоб остаться со стихом,
Где нет боли расставанья,
Где кипит любовный жар,
Где вине всю отдал дань я,
Будто Бог к груди прижал
Нас двоих. И вновь Земля
Будет греть, чтоб как по струнке
Каждый день нас изумлял
Красотой его задумки.
В Рай вернемся. Грусть, тоска же
Не войдут в Господний план,
Лишь любовь. Но кто подскажет,
Как закрыть мне этот кран?
***879.
Преступный заговор небес
Вдруг обернется искупленьем
Страданий всех, вдали от мест
Где безнадежности поленья
Бросают в печь моей судьбы.
Создатель, что ли Ты поведай,
Когда соперники слабы,
Как насладиться мне победой?
Опять куда-то тороплюсь?
Еще нет арки триумфальной?
Признаться, видимо, боюсь
Себе я в истине сакральной,
Что война путь конца не знает,
Проснешься где – там будет бой,
Всегда Валькирии летают
И надо мной, и над тобой. 
***880.
В 3-D пустоте, сознания кроме,
Нет ничего. Пальцем вновь в небеса.
Нет рукава. Твой порядковый номер
Нигде не написан, ведь, нечем писать.
Нет ни опоры, ни пика, куда бы
Ты рано иль поздно мог бы залезть.
Живи понарошку, бездействуя, дабы
Тебя о каком-то значении лесть
Вдруг не подбила на путь разрушенья.
Когда-то придется, ведь, дело иметь
С тем миром, где цели и к ним продвиженье
Уже окружает реальная твердь.



***881.
Кошмар всех разрушительных фантазий
Прочувствовать еще мне предстоит.
Не избежать беды, ни в коем разе,
Когда ты сам ей – глупенький магнит.
Ах, кто бы научил меня другую
Здесь сторону магнита подставлять.
Спокойствием души моей рискуя,
С утра до ночи кружится опять
Поток неверия с счастливый мой исход,
Чего, наверно, бесы и хотят.
И так уже давно не первый год.
Я сам готовлю, сам пью этот яд.
Не выглянув в окно, предвижу тучи.
Все мысли черные, хотя, и есть просвет.
И кто из них здесь более живучий
Узнаю только лишь на склоне лет.
***882.
Пойми, что ты давно уже не мальчик.
Что толку песню петь одну и ту же?
Смени, хотя бы, поэтический слюнявчик
На галстук прозы, затяни потуже
И выйди в люди, болью просветленный.
Пусть руку подадут тебе враги.
И будущем, софитом ослепленный,
Наощупь делай первые шаги.
Уверен будь, и ты не спотыкнешься.
Есть шанс, что повернется время вспять.
Иначе, в стену лбом своим упрешься,
Мечтая лишь слюнявчик поменять.
***883.
Мне было где-то двадцать пять,
Когда в мой мир вошла она.
Я стал рабом любви опять,
И тоньше волоса струна
Дрожала в сердце от касаний
Ее прелестных нежных губ.
Послали счастье небеса мне,
Но рок на перемены не был скуп.
Разлука. А другие женихи
О ней мечтали, как и прежде.
И в этих стенах первые стихи
Писались, пусть коряво, но в надежде,
Что верность, как одно из испытаний,
Она с успехом, все-таки, пройдет.
Но, может быть, хранит от мужа в тайне.
Хранит? Боюсь, всю жизнь свою прождет…
***884.
Предпочитаю поддавки,
Приняв пустоты белых клеток.
И в душу смачные плевки
Необходимы на земле так,


Как будто, каждому без них
Не обойтись. Исход неведом.
Но, к счастью, в правилах моих
Условий много для победы.
Игра порой на выживанье.
Вины тюрьма, стихов сума.
Жаль, недозволенную грань я
Здесь перешел, сойдя с ума.
Плюс, зависть к тем, кто смог из клетки
Сбежать за зеркало небес.
Хотя, мы все – марионетки,
И кукловод, что странно, трезв.
***885.
Как не думать о трудностях перевода
На более слабый режим?
Видимо, это – главная несвобода,
Поезд идет, а мы перед ним бежим.
***886.
 (Red Hot Chili Peppers | Did I let you know)
На Солнце вою я.
Своей бедою я
Готов делиться, не проснувшись даже.
Не надо мне жилья.
Прямая линия
Меня ведет в шалаш одноэтажный.

Душевнобольной. Ну и что с того?
Пускай, поступок мой не каждый взвешен.
Душевнобольной. Ну и что с того?
Смех надо мной всегда считался грешным.

Все равно мне, все равно, что
Все считают дураком.
На коне и под столом,
Пополам жизнь с грехом.

Опасность снижена.
Судьбой обиженный,
Гуляю босиком по летним лужам.
И не спешу, хотя,
Здесь пропускал ход я.
И с каждым днем мне на свободе лучше.

Рассудок так раним.
Дружите крепче с ним,
И на Земле проблем вам будет меньше.
Мы часто говорим
- Несчастен, кто один.
Хотя, понятно – беды все от женщин.

Все равно мне, все равно, что
Все считают дураком.
На коне и под столом,
Пополам жизнь с грехом.
Клин, видно, клином я,
Моя любимая,
Здесь должен вышибить, и голос севший
Все песни о любви,
Куда ни поплыви,
Все реже будет петь ветрам и реже.

Все равно мне, все равно, что
Все считают дураком.
На коне и под столом,
Пополам жизнь с грехом.
Все равно мне, все равно, что
Все считают дураком.
На коне и под столом,
Пополам жизнь с грехом.

Душевнобольной. Ну и что с того?
Душевнобольной. Ну и что с того?
Душевнобольной. Ну и что с того?
***887.
Ты бесценна, как верблюд в жаркой пустыне.
Как на необитаемом острове Пятница.
Еще много раз город нагреется и остынет.
Как ни надейся, Небесный вряд ли Царь
Пошлет нам встречу. Если только через гаджеты.
Как-нибудь на страничку к тебе загляну.
Надеюсь, ты скажешь – Ну и гад же ты!
Как ты мог оставить меня с этим миром одну?
***888.
День сурка и ночь сурка.
Утром бесящий будильник.
Крови красная строка.
Несрываемый могильник.
Что ж такого сделать нужно,
Чтоб проснуться здесь с любимой?
У нее, конечно, муж, но
Мне она необходима
Больше. Это эгоизм?
И пора забыть о ней?
Но, попав в идиотизм
Повторяющихся дней,
За соломинку хватаясь,
Мир на слове подловив,
Тешусь мыслью, что фата - есть
Главный признак нелюбви.
***889.
Снова строки голышом
Разлеглись внутри тетради.
Что такое хорошо,
Я познал, к несчастью. Ради


Только красного словца
Не хочу писать, но, вроде,
Графоманом до конца
Суждено быть по природе.
***890.
Все мы – белки в колесе.
Кто пассивней, кто активней.
То ли выйдя, то ли сев,
Жизнь любая – не ахти. В ней
Могут дать нам передышку,
Что аванс всегда, везде.
Но пока не слышишь в крышку
Звук вбимаемых гвоздей,
Нужно бодро, не устало,
Лапками перебирать.
Чтоб тебя не затоптала
Обезумевшая рать.
Бег в такой большой узде есть
Тренировка, то есть сон.
Двигай лапками, надеясь,
Что кому-то колесо –
Здесь энергии источник
(Кто иначе колесил бы?),
Что какой-то полуночник
За работу вам спасибо
Скажет рано или поздно.
Что ж крути, пока ты сам
Умолять не будешь слезно
Отпустить из колеса.
***891.
Мы с тобою спим в обнимку –
Это первый признак Рая.
Двое стали там одним. Как,
Слов с небес не подбирая,
Мне вернуть всех чувств усладу?
У тебя законный муж –
Это первый признак Ада,
И единственный к тому ж.
***892.
Звон щита? Не узнаю,
Не хочу, не принимаю
В этом мире жизнь свою.
Снег идет ли в конце мая,
Дождь в конце ли января,
По душе бьет головы кнут.
И к тому, что все не зря
Не могу никак привыкнуть.
***893.
Пуст карман, и глупо рыться.
Разве, что на дне – табак.
Голова, давай мириться.
Поднимаю белый флаг.


***894.
Без тебя отравлен ядом
Будет дней моих поток.
Только ты, других не надо,
Мой последний лепесток.
Если б я был эгоистом,
О себе заботясь лишь –
На моем пути тернистом
Ты и дня не простоишь.
Только вечная забота,
Чтоб счастливой поутру
Просыпалась. Никого так
Не прельщает этот труд,
Как меня. Свои все силы,
Ради блеска твоих глаз
Положу, чтоб говорила
- Видно, Бог решил для нас
Этот мир создать. Как славно,
Что потратил точно в срок,
Позаботившись о главном,
Ты последний лепесток.
***895.
Бьется сердце, как фарфор.
Человеческая хрупкость.
Просветительный затвор.
Плачу я за свою глупость.
Бьется. Лишь инерционно.
Прекратит, того гляди.
Пусть, судьба неблагосклонна,
Будем ждать, что впереди.
Бьется, видимо, за право
Быть счастливым на Земле.
Но – реалии с утра. Вот
Так уже почти семь лет.
Бьется, только лишь в надежде
В то, что прочна наша связь.
Под больничною одеждой.
Над собою зло смеясь.
***896.
Подтверждаю, что из сора
Стих возникнуть может вдруг.
Тьмы пройдя все коридоры,
И все сыплется из рук,
До тех пор, пока надежда
Грусть попросит со двора.
До конца пройдя путь, где ждать
Многоточия пора.
Ровно сутки, редко больше,
Тихой будет строчек гладь,
В ожиданьи шторма, боль же
Будет силы набирать.



Этот круг – сродни Сансары,
Гениальной чепухи.
Сколько раз меня спасало
То, что я пишу стихи.
***897.
Я сам, а не Ты, знаю, Боже –
Контрольный пакет в весе бед.
Продайте меня подороже
И сдачу оставьте себе.
***898.
Я приду проведать – счастлива ли ты,
Все ли у тебя есть то, о чем мечтала.
Или просто рада, что там у плиты,
Отработав, можно не стоять усталой.
***899.
Надоело наблюдать
За ходами дилетантов.
Кто послал меня сюда,
В край закопанных талантов?
Вдруг являюсь каждым утром
Непростительной ошибкой
Сам я? Кто же так не мудро
Поступил там, поспешив? Коль
Так, то надо на ничью
В этой жизни сделать ставку.
И теперь не по плечу
Даже на слона погавкать.
***900.
Набросил сетку ретиарий.
И он получит главный приз.
Каким же будет мой сценарий?
Вверх палец или палец вниз?
***901.
Душа, как данио прозрачна.
Новый выход прежних чувств.
Все на том же месте злачном,
Без сомнения, топчусь.
Новый стих про одиночку,
Так уставшего стенать.
Если долго в одну точку
Бить – развалится стена?
***902.
Правда с ложью бой ведут.
Школа без учителя.
Пусть накликаю беду,
Я – на победителя.
Зло с добром воюют с тех
Пор, как есть вредители.
Даже, если это грех,
Я – на победителя.
Бог наш бьется с Сатаной.
Мы – всего лишь, зрители.
Предстоит им бой со мной,
Я – на победителя.
***903.
Ясно всем, что из святого
Получается плохой
Проповедник. Божье слово
Молвит, как никто другой
Только тот, кто был страстями
Вдоль сожжен и поперек.
Не окольными путями
Кто на дно когда-то лег,
Тот обязан, без сомненья,
Средь людей распространять
Словом тягу к просветленью.
Пусть во лбу седьмая пядь
Светит, вследствие ошибок,
Что мы сами предпочли.
Сколько в мире не греши. Бог
Жизнь не мыслит без Земли.
***904.
Где-то мир с сердечной хворью.
Где-то просится она
Отпустить ее на волю.
Ведь в другого влюблена
С давних пор ее душа,
Грезит только о свиданьи,
Вспоминая, чуть дыша,
Лик любимого созданья.
***905.
Все мачо, как мачо.
А ты стихами горько плача,
Не зная жизни всех условий,
Решить пытаешься задачу.
***906.
Жизнь проста, как любой Сан Саныч.
Да, он к ней иногда приезжает
Попить чайку, остаться на ночь.
Жалеет ее, но все больше жалит.
Сто раз зарекалась, вконец изнывая,
Но когда видит, что он звонит,
Сердце стучит так, как будто вбивает сваи.
В животе – не бабочки, он просто горит.
Нет, конечно, у нее были романы.
Один даже понял, с чем дело имел.
Другой отпугнул широтой своего кармана.
Третий был просто недостаточно смел.
Один раз в жизни, точно по пьянке,
Она занималась любовью, был слышен стон.
Она готова уже пойти в лесбиянки,
Но каждый раз приезжает он.
Называет ее самой лучшей подругой,
Не вспоминая о том, что у них был секс.
Она со счета сбилась, с арифметикой туго,
Сколько у него девчонок с приставкой «экс».

Он говорит, она, не отрываясь, смотрит на его губы.
Как же ей не везет в этом любовном дартсе.
Неужели на свете есть счастливые однолюбы? –
Думает она и мечтает, чтоб он на ночь остался.
***907.
Приколи своей любовью,
Чтобы жил я, разомлев.
Чтобы школы все злословья
Вдруг закрылись на Земле.
Приколи своей рукою
К ослепительным глазам,
Чтобы счастья с дорогою
Вдруг открылся мне Сезам.
Приколи поближе к сердцу,
Старый мир сожги дотла,
Чтобы радость по соседству
С нами круглый год жила.
Приколи, будто награду
За спасение меня.
Выводи же нас из Ада,
Райской жизнью здесь маня.
***908.
Сколько же стихотворений
В текст унылый превращу?
Сколько, от избытка лени,
Мимо сердца пропущу?
Расскажи-ка мне гадалка,
Сколько мне казенный дом
Обживать? Если не жалко,
Можешь рассказать о том,
Что в моем печальном прошлом
День, как сажа, черный был.
Можешь рассказать мне про шрам,
Что на линии судьбы.
***909.
Пришло ли время с опозданьем
Иль не пришло, но точно в срок?
Грустишь ли ты о друге дальнем,
Что без тебя так одинок?
Тревожить память перестанем
Иль новый ей дадим виток?
Грустишь ли ты о друге дальнем,
Что без тебя так одинок?
Не буду, что ли, никогда нем
Иль обойтись смогу без строк?
Грустишь ли ты о друге дальнем,
Что без тебя так одинок?




***910.
Время быстро бежит.
Лист осенний кружит
И от страха глаза закрывает.
То левей, то правей.
Он последним с ветвей
В руки смерти своей улетает.
Знает он, что листва,
Распустившись едва,
Опадает. Кто раньше, кто позже.
Кто-то жизнь тебе дал.
Но потом холода.
И никто избежать их не может.
Только ветер продлить
Твой полет может. Гнить
Под снегами кому здесь охота?
Над землею летишь.
За безветрия тишь
Ты в сердцах обвиняешь кого-то.
***911.
Две морщинки меж бровей.
Чересчур я стал угрюмым.
Почерк стал еще кривей.
Новый стих тебе дарю. Мы,
Как два поезда в ночи
На одной из лучших станций,
Разрешенье получив,
Вдаль ушли, хотя остаться
Навсегда – сам Бог велел.
Мы ослушались, глупцы.
Грусти вычислив предел,
Мчимся в разные концы.
Ты – к вокзалу. Я – к обрыву.
Бесконечный run-away.
Новый стих написан криво.
Две морщинки меж бровей.
***912.
Опять в палате потолок
В ночи весенней изучаешь.
Тепло дарю я новых строк,
Не согревая палача лишь.
На вход давно открыв все чакры,
Надеждой крою страха жуть.
Святое чувство не зачахло,
Поскольку часто захожу.
***913.
Сверните окна, где решетки
Меня который год клюют.
Сверните памяти ошметки.
Пусть символический уют
Не душу, но хотя бы тело
Согреет в мире этих стен,
Чтоб сердце, все-таки, пыхтело,
Гоняя кровь по стокам вен.
***914.
Здесь даже у стен есть души.
Здесь время тянется лазаньей.
В  который раз закон нарушив,
Я избегаю наказанья.
***915.
Еще не куплено так много,
И деньги манят, зеленея.
Таких людей не судят строго.
Отдай, не парясь. Им нужнее.
Одним движеньем губит пальца.
Полмира бегало за нею.
Пускай другие насладятся.
Отдай, не парясь. Им нужнее.
С рожденья ценник на душе.
В догадках мучаюсь. Уж не я
Ли здесь их главная мишень?
Отдай, не парясь. Им нужнее.
Поставив точку, спать ложись.
Пускай местами – ахинея.
Пусть кто-то даст путевку в жизнь.
Отдай, не парясь. Им нужнее.
***916.
На братца опыта Ты выделил с лихвой.
Гранит наук, до скрежета в зубах.
Придется помириться с головой.
На деле, а совсем не на словах.
Конечно, я не стану прагматичен.
Навряд ли я пойду в учителя.
Понятно, что любовь сложней найти, чем
Потом, спустя три года, потерять.
Поэтому пускай решает случай,
С кем будет мне в дороге хорошо.
Мотив тоски же, слишком приставучий,
Надеюсь, ею будет заглушен.
***917.
Пойдешь ко дну иль предпочтешь
Пойти ты на металлолом?
- На дно, конечно – выбор. Что ж,
Ты под другим взглянуть углом
Не смог на миг перерожденья.
Найдя покой в морской глуби,
Дорогу выбрав вечного гниенья,
Однажды пожалеешь, что сглупил.
***918.
Рожденный ползать, лишь через кокон
Познать сумеет полета кайф.
Пока ж нет крыльев, и лист – под боком.
Умна природа, так потакай.
И знает каждый – в любой из стадий
Свои есть минусы и плюсы есть.
И в миг последний, спасенья ради,
Вернуться в кокон почтешь за честь.

И даже, если ты создан молью,
Не шелкопрядом, не мотыльком,
Смириться можно и с этой ролью,
Хотя шерсть меркнет перед листком.
***919.
Кто хочет стать моим примером?
Не доктором, не изувером,
А так, счастливым человеком.
Из стали кто имеет стержень,
Путем кто шел одним и тем же,
Добро свое оставив рекам.
Кто хочет стать моим примером?
Не черным магом и не белым,
А так, простым учеником.
Кто не ведет себя по-хамски,
Кто в этот холод марсианский
Здесь согревается стихом.
Кто хочет стать моим примером?
Не трусом и не воином смелым,
А так, лишь путником в миру.
Кто при тюрьме, как при суме, и
Кто все себе простить сумеет,
Шагая в черную дыру.
***920.
Кто же свел меня с ума?
Чьи же глазки голубые?
Кто поставил сразу мат?
Руки чьи меня забыли?
Кто пустил большие корни?
Кто повесил эти ставни?
Кто, мой мир собой заполнив,
В пустоте меня оставил?
Кто без устали икает?
В чьем я взоре вдруг погас?
Кто невольно заставляет
Этот стих писать сейчас?
***921.
Лет прошедших душегубы.
Кто накликал мне беду?
Чем твои, я лучше губы
Все равно здесь не найду.
***922.
Когда все жребии равны,
Все кроме снов – второстепенно.
Закоренелые вруны
Твердят, что вырвешься из плена.
Я верю, хоть, произнося
Все это, нос они свой трут.
И это ложь еще не вся,
Что я от них услышу тут.



 
***923.
Достиг в безумстве степени научной
И смерти, не боясь, смотрел в глаза.
Никто не назовет мою жизнь скучной.
По крайней мере, есть, что рассказать.
Так хочется считать невиноватым,
Поскольку отказали тормоза.
Все черным стало в жизни с этой даты.
По крайней мере, есть, что рассказать.
Где минус, что, в итоге, даст мне плюс?
Иду вперед, но все смотрю назад.
Иду, в надежде, что не оступлюсь.
По крайней мере, есть, что рассказать.
И та, что мне дарила теплый свет…
Теперь же дарит мужу ласку за
Ворота, неприступные для бед.
По крайней мере, есть, что рассказать.
На маленьком плоту сквозь гром и грозы,
Как пел когда-то умница Лоза,
Плыву куда-то, не меняя позы.
По крайней мере, есть, что рассказать.
***924. (U2 | A man and a woman)
Мы, как листья,
Но сорвался я один с ветвей.
Не к земле, к небесам.
В небе – чисто.
Кружит со мною стая голубей,
Только ты осталась там.

Юля, все равно я рад.
Ты знаешь,
Юля, рад, что твой родной я брат.

В небе я почти исчез.
В плену неотдаленных мест.
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.
В небе я почти исчез.
В плену решеток, толстых стен.
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.

Столько нежных слов.
Как мне вернуться в жизнь снова твою?
Мы так далеки.
Да, наломал я дров.
Бессилен я. Но ведь, все сделать готов,
Чтобы сказать, как тебя люблю.

В небе я почти исчез.
В плену неотдаленных мест.
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.

В небе я почти исчез,
Совсем недолго провисев.
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.

В небо иногда смотри.
Пусть даже туман.
И знай, что в этот самый миг
Ко мне все ближе тьма.
Ко мне все ближе тьма.

Мы, как листья.
Но безумства мне достался ген.
Как отдать долг?
Как же быстро
Поменял свободу я на плен.
Так ли хотел Бог?

Я плачу в небе невесомый.
Грустная повесть.

В небе я почти исчез.
В плену неотдаленных мест.
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.
Страданий чашу не допил.
На что еще мне хватит сил?
Что получилось здесь из нас?
Ведь так легко стать безумным.
 
Впусти… Впусти...
Чтобы сказать, как тебя люблю…
***925.
- Здорово, дружище. Как сам?
- Хорошо, но думаю, видали поздоровей.
Хорошо, потому что к одиннадцати часам,
Сдвинув складочки  меж бровей,
Принимаюсь за любимое дело.
- Стишки? Этим жизнь себе не обеспечишь,
И солнце русской поэзии давно уже село.
Покажи мне деньги! Твои речи ж
Никому особенно не нужны.
- Да, но вдруг, однажды, мой друг
Спасется стихами в объятьях волны.
- Вместо стихов, скорее спасательный круг.
- Смотря, какая волна, а впрочем,
Любой счастливый билет
Рано или поздно будет просрочен.
-  Это потому что у тебя ничего нет.
Ни дома, ни семьи. Было б, чем дорожить.
А так, просто одинокий философ,
По-видимому, совсем не умеющий жить,
Занятый проблемой вечных вопросов.

- Круг спасательный носишь с собой?
- Это ты про спасение утопающих?
Не ношу, но каждый день принимаю бой.
- Кто знает, что там приготовит толпа еще?
-  Я просто не отрываюсь от коллектива.
Зачем отличаться ото всех?
Неужели выглядеть красиво –
Это какой-то грех?
- Многие забывают о содержании сосуда.
Сам сосуд может выйти из моды.
- Зато, я свободен, а не кукла Вуду.
- Только такая уж ли это свобода?
- Ладно, пойду, на работе кончается обед.
Можем встретиться в воскресенье.
- Ты же хотел рассказать о себе.
- Не буду портить тебе настроенье.
  ***926.
Вышибло в мозгу все пробки.
Пьян электрик. Помощь не придет.
Сколько совершу попыток робких
Сделать не назад шаг, а вперед?
Слышу сатанинский жизни ритм.
Ветер перемен совсем утих.
Почему никто не говорит нам
Правду о бесцельности пути?
Посмотрел, и прочь из кинозала,
Бросив недоеденный попкорн.
Со счетов Земля тебя списала.
Колокол звонит. Узнай, по ком?
Скажешь ли спасибо сценаристам,
Свет дневной когда коснется глаз?
Ведь ты знал, что что-то здесь не чисто,
Просыпаясь утром каждый раз.
Разорвешь ли свой абонемент
Иль пойдешь на новую картину?
Сколько еще можно кинолент
Вставить в бесконечную рутину?
Может быть, и жизнь пересмотреть
Ты решишь, поскольку встретил фею.
Только все равно ты будешь треть
Проводить в объятиях Морфея.
***927.
Всегда любил деление на ноль
И сказку о старухе и корыте.
И кто бы не навязывал мне роль
Простого смертного, я вставлю в ход событий
Бессовестный слегка, победный клич,
Сумев весь паззл, все-таки, собрать.
И чтобы равновесия достичь,
Придется здесь кому-то проиграть.




***928.
Опять перерожденья колесо
Глотаю, в страхе, что размазать может.
Сияет обретенное лицо
Поверх небритой рожи.
Чего-то не хватает в ассорти
Друг друга здесь сменяющих картинок.
Не проще ли на новый круг уйти?
И на прощание с трибуны, сняв  ботинок,
Махая им в руке, пообещать,
Став воином бесстрашным в новом теле,
Всем Кузькину, однажды, мать
В красе всей показать, чтоб не наглели.
***929.
Невинности огромная потеря.
Не важно, кто программу запустил.
Добились ли они, чего хотели?
Иль признавать не в их чести
Свои ошибки? Метод проб
Известен даже Богу самому.
Ты говорила, что когда-то в гроб
Сведу тебя. Не знаю, почему,
Но это главное из всех твоих пророчеств.
Оно тогда обычной было фразой.
Прости, хотя, из наших одиночеств
Другой путь был, наверное, заказан.
***930.
Бескрылые, но годы то летят.
И на губах обсохло молоко.
И после четырех дней небритья
В больнице бесконечно далеко
До юности, накрытой медным тазом.
Попробуй назови себя Мессией,
И будешь ты самим собой наказан.
Душа твоя. Попробуй огласи ей
Сам оправдательный и смертный приговор,
Простив себе вину плохого сына.
Когда ж перемахнешь через забор,
Увидишь, что пространство там пустынно. 
***931.
Здесь сами по себе слова пусты.
И книгу правильней издать пустую.
Я, сердце разорвав на лоскуты,
Все раны мира сам перебинтую.
Пойдет ли он, не сдавшись, на поправку
И явит просветленное лицо?
А, может быть, Господь прикроет лавку,
Устав вконец от наглости дельцов?
И что потом останется? Не слово ль,
Которое и было изначально?
Всего на свете было вдоволь.
Поэтому все кончится печально?


Свои умерить надо аппетиты.
Ну, кроме жажды истинной любви.
От страха в мире лучше нет защиты,
Чем это чувство, сколько не живи.
***932.
Что может в мире быть красноречивей,
Молчания прекрасных дев?
И, ключ от сердца поручив ей,
Не успокоюсь я нигде.
Мой воздух, свет мой и моя опора.
Роман, зачем-то вышедший в печать.
Пора уже отставить разговоры
И просто помолчать.
***933.
Содом не сразу строился,
Но так не говорят.
Раздал создатель роли все
И сел на задний ряд.
То, как с душой связаться –
Сценария есть суть.
А мне импровизаций
Гораздо ближе путь.
Еще хочу на склоне лет
Сыграть немую сцену.
Молчание понявшего сюжет –
Поистине, бесценно.
***934.
Сквозь призму вечности на жизнь свою земную
С какой-то отстраненностью смотрю.
Когда уже я жизнь перезимую
И слитками стихов заполню трюм?
Чем больше узнаю, из книг, бесед ли,
Тем менее уверенны ответы.
Путь, на меня свои набросив петли,
Оплату внес в развитие сюжета.
Безумие мое играет рок.
Двусмысленно как будто бы звучит.
И песен ангельских я жду поток,
Но слышу с неба только: “Holy shit…”
***935.
Когда же был запущен механизм?
Кто маятник безумства оттянул?
Пускай на шампуры я был нанизан,
Одним глазком за ширму заглянул.
***936.
Вложения окупятся сторицей
Берущего в тоску введет процент.
И пик улитке должен покориться,
Естественно, в конце.
И не с кем будет тайной поделиться.
Не брать же во вниманье облака.
Потом в часах провалится крупица
Последняя песка.
***937.
Нет, еще не рассчитали,
Но мутит уже слегка.
Старый мир, но в новой таре.
Постараюсь в три глотка.
Пусть распутные девицы
Все с барменом заодно.
Не могу остановиться.
Но на то оно и дно.
Знаю, как никто другой,
Над толчком когда свисаю,
Место,  где одной ногой
Я стою, но не бросаю.
***938.
Бога убили, и как назло нет алиби.
Чуть-чуть порылись – нашли мотив.
Судья был, к счастью, непоколебим,
Дали условно, поняв и простив.
***939.
Стремиться быть лучше – есть признак любви.
За то, кем я стал, я тебе благодарен.
Бумажный кораблик, к любимой плыви,
Надеясь, что ветер не будет коварен.
Плыви, не сдаваясь бессовестным волнам,
И в руки ее, наконец, попади.
Пусть вспомнит, как было когда-то тепло нам
В дороге совместной, как сердце в груди
Наполнено пламенем было огня,
Как в душах своих наводили порядок,
Как руки тянулись друг дуга обнять,
Как наш поцелуй был пьянительно сладок.
Надеюсь, что берег морскую волну
С корабликом этим увидеть рискует,
И лист, что проплыл океан, развернув,
Прочтет она стих и слегка потоскует.
***940.
Я искал тебя во сне.
Город весь почти оббегал.
Помню то, что падал снег.
Белым было все от снега.
Я искал, и время к краю
Поджимало. Шла зима.
Помню ветер, птичью стаю,
Незнакомые дома.
Я носился ошалело
По заснеженным дворам.
Город был настолько белым,
Словно жемчуг светских дам.
Все в снегу. Понятно, где ж тут
Отыскать свою мечту?
Потеряв, вконец, надежду,
Я проснулся весь в поту.

***941.
Опоздал на праздник жизни.
Чем темнее, тем теплей.
Вверх лететь ли, падать вниз ли,
Безразлично мне теперь.
***942.
Постепенный вынос мозга.
От войны не уклониться.
Как роман, так сразу сноска:
“См. последнюю страницу”.
Может разные романы –
Главы книги о душе?
И “любовь не без обмана“ –
Есть банальное клише?
Может это все разминка?
И мой главный в жизни труд –
Впереди, и ждет блондинка
За углом, а я все тут?
***943.
Я пришел к тебе с приветом.
И ушел, чтоб стать поэтом.
Облегчения же нет.
Полосы цвет жгуче черный.
Избран строки обреченно
Посвящать чужой жене.
Жизнь – история болезни.
Для больного что полезней,
Знает только главный врач.
Не смотря на скоротечность,
Пустота и бесконечность –
Есть решенье всех задач.
Проявив все негативы,
Жду, когда пегас ретивый
Обессилит, наконец.
В даре, ветром уносимом,
Все исчезнет вместе с дымом
Выдыхаемых колец.
Пуст мой мир наполовину.
Никогда стрелу не выну,
Смейся мальчик Купидон.
Затянулись здесь гастроли,
И зачем-то Джек построил
Этот сумасшедший дом.
***944.
Не можешь выиграть? Правила игры
Меняй в угоду собственной душе.
Не знаешь, где закопаны дары?
Возьми набор цветных карандашей.
Не видишь свет в конце тоннеля?
Возможно ты – тот самый свет.
Замерз? Весенние капели
Ищи в любовном волшебстве.


***945.
Есть с брошенною куклой параллель,
И есть родное что-то в белом Биме.
Ты делишь не со мной свою постель.
И что мне от любви осталось?
- Имя, только имя.
Когда весною не вернутся птицы,
Напьется мир страданьями моими,
Плюс, утром нечем будет похмелиться.
И что мне от любви осталось?
- Имя, только имя.
Куда бы ни вела меня дорога,
Намеренья останутся благими,
Пусть каждым утром слышится тревога.
И что мне от любви осталось?
- Имя, только имя.
Сменил в неволе семь календарей,
Спасение ища в табачном дыме.
Скулю стихами у твоих дверей.
И что мне от любви осталось?
- Имя, только имя.
***946.
Снятся львы и носороги,
Снится даль лиловая.
Голосую у дороги
За свободу слова я.
Снится, как с отцом в бильярд
Я играю наравне,
Ставлю все на первый взгляд.
Не везет сегодня мне.
Снится школа, сигареты,
Секс, безденежье, долги.
Я в приемной жду ответа,
Кто – друзья, а кто – враги?
Снится дом, архитектура
Неземная, грех в Раю.
Выставляю на смех курам
Я поэзию свою.
***947.
Укрыться с головой любимой силуэтом.
Согреться у огня любимых глаз.
Став частью вдохновения поэта,
На город опустилась мгла.
***948.
(Avril Lavigne | Give you what you like)
Ответы все не за горами,
Но какой в конце поставлю знак?
Победы подниму ли знамя?
Пока же не оплачен вход,
Надо волю сжать в кулак.




Так глупо не смириться с ролью,
И перед Богом каждый наг.
И все поймут значенье боли,
Пока же не оплачен вход,
Надо волю сжать в кулак.

Если слезы из глаз,
Ты себя этим спас.
Подари небесам день,
Перед злом не стелясь,
Всю волю сжав в кулак.
Всю жизнь свою искать опору.
Спасется тот, кто был влюблен.
И быть готовым к разговору
С тем, кто охраняет вход.
Будешь в список ли внесен?

Если слезы из глаз,
Ты себя этим спас.
Подари небесам день,
И жизнь без боли и бед
Людям только во вред.
И добро оставь воде.
Перед злом не стелясь,
Всю волю сжав в кулак.
Всю волю сжав в кулак.

Здесь никому листать легко дни
Не удается много лет.
Есть исключенья для влюбленных.
Живи, оплачивая вход.
Будет так. Исхода нет.

Если слезы из глаз,
Ты себя этим спас.
Подари небесам день,
И жизнь без боли и бед
Людям только во вред.
И добро оставь воде.
Перед злом не стелясь,
Всю волю сжав в кулак.
Всю волю сжав в кулак.
Волю сжав в кулак.
***949.
Правду сделали газетой.
Не заметили подделку.
Друг дешевой сигаретой
Оказался на проверку.
Лев Толстой – простой корабль.
Чехов – город под Москвой.
Пушкин – парковый ансамбль.
Как дружить тут с головой?


***950.
Черные и белые квадраты.
Мат поставлен. С поля шагом марш!
Можно снять проржавленные латы.
Как-нибудь потом возьму реванш.
Вовремя отправленный в нокаут.
Черные очки скрывают бланш.
Жизнь вам – не какой-то светский раут.
Как-нибудь потом возьму реванш.
Можно зачехлить уже ракетку.
Этот день был явно только ваш.
Слишком сильно били, слишком метко.
Как-нибудь потом возьму реванш.
Полетал я вдоволь над татами.
Жалко, не записывают в стаж
Травмы и стихи прекрасной даме.
Как-нибудь потом возьму реванш.
***951.
Мир наш – это selfy Бога.
Правит всем любовь слепая.
Боль встречает у порога.
Ставлю like и засыпаю.
***952. (Red hot chili peppers | Californication)
Встретились случайно.
Я унынием был грешен.
Бог меня обидел.
Я был в горе безутешен,
Как будто на моем пути
Одни встречались гейши.

В лицах, среди толпы,
Я встретил облик твой нездешний.
Из сердца вынув моего,
Сжимала острый ты в руке шип.
И в омут этих сладких губ
Я погрузился нежно.

Раньше утром я хрипел.
День был хмуро неизбежным.
Жизнь без тоски. Есть сто причин
Не оставаться прежним.
Все ставлю на кон. Скажу потом:
-Все же я в любви успешен.
В счастья мир открылась брешь нам.

Тусклый был взгляд, но прощаю всех подряд
Я, кто в этом был там замешан.
Уходят дни, только чувства мои,
Поверь, не станут меньше.
Пока я живой, буду только твой.
И счастье неизбежно.



Как легко здесь радость найти.
С каждым днем будет интересней.
Опоздать мы с тобой могли,
Но рейс был лишь для нас задержан.
Мы оторвались от земли,
И свет нам стал кромешным.

Всем не мил, весь этот мир
Врагом моим был злейшим.
Оказалось все же
Делать выводы поспешно.
Все ставлю на кон. Скажу потом:
-Все же я в любви успешен.
В счастья мир открылась брешь нам.
Все же я в любви успешен.
В счастья мир открылась брешь нам.

Странно, но в этом городе снов
Даже дождь бывает реже.
Я словно спал. Злой дух витал,
Но счастья луч во тьме забрезжил.
Тебе одной благодаря,
Тебе одной, конечно.

Раньше утром я хрипел.
День был хмуро неизбежным.
Думал этот крест навечно здесь.
Ты мне дала надежду.
Все ставлю на кон. Скажу потом:
-Все же я в любви успешен.
В счастья мир открылась брешь нам.
Все же я в любви успешен.
В счастья мир открылась брешь нам.
***953.
Даже мост здесь разведен,
В подтвержденье всех статистик.
Жалок тот, кто не влюблен.
Бог любви – забавный мистик.
С грустью помнит каждый листик
Осенью опавший клен.
Закаляясь холодами,
Жду прихода я весны.
Вновь стихи прекрасной даме,
В свете северной Луны,
В состоянии войны
С разведенными мостами.
***954.
Одна душа на всю планету.
Богом забытую, и та
Досталась бедному поэту,
Не различавшему цвета.



Всю жизнь искал родную душу
Поэт, не веря в свой успех.
Искал в морях, искал на суше,
Но слышал лишь злорадный смех.
Порой во сне он обнимать мог
Созданье с ангельским лицом.
Поэт пленился навсегда тьмой
Ночи, подаренной Творцом.
Надежда, нет, не угасала.
Скорей, она при свете дня
Была видна, но слишком мало,
Чтоб быть подобием огня.
Конечно, были и объятья
В реальной жизни, но не те.
Другое он искал под платьем,
Ведь, о душевной красоте
Мечтал поэт и ждал развязки,
Готовился он замолчать.
В конце, ведь, самой грустной сказки
Цвета не нужно различать.
***955.
Убей поэта. Дерево спаси.
Судьба получше есть у целлюлозы.
Из жалости, скорее вознеси
Туда, где облаков снуют обозы.
Ты дал мне одиночество и дар
Твои же мысли складывать, рифмуя.
Слепую веру лишь в Тебя не дал,
Пока с сумой грехов не лег в тюрьму я.
Ты медлишь. Значит, что-то впереди
Мне уготовано. Другие испытанья?
Излечишь душу ли, не навредив?
И это для Тебя, наверно, в тайне.
Я – в списке неоправданных надежд?
Замкнувший даже призовую тройку?
Мне есть, чему учиться у невежд?
Я в Ад стремлюсь настойчиво и бойко?
Ты шанс даешь нам всем на исправленье.
Любовь ему названье. И во мгле
Другого нету светопреставленья.
Деревья только жалко на Земле.
***956.
Кто был сосед тот, пьющий пиво,
Которому пообещал,
Что сделаю тебя счастливой?
Фигуры кто тогда перемещал?
Кто ставил эти странные ловушки?
Когда порвалась, все-таки, струна?
И мог ли обойтись я без психушки,
Сведенный красотой твоей с ума?
Увижу я потом хитросплетенья
Судьбы своей, и каждый узелок
Трех этих лет отброшенною тенью
Заставит меня лезть на потолок.
Но выпишут ли Боги благодарность
За то, что обещание сдержал?
Иль все же ты с другим разделишь парность?
Старался я, прости, мне очень жаль.
***957.
Ты не та, за кого ты себя выдаешь
Замуж. Это лишь способ совсем не загнуться.
Ты, как хищника встретивший маленький еж,
В ком иголок недлинных успевший свернуться.
***958.
Я играл в войнушку. Ты играла в прятки.
И меня убили, и тебя нашли.
Буду думать, что все с тобой в порядке.
С теплым чувством в сердце вспоминаешь ли
Съемную квартирку, маленькую кухню,
Наших попугаев, паззлы на стене,
Как мир в одночасье, сожалея, рухнул?
И такой огромной света части нет.
Вот и я гадаю – части заменимой?
Или, как для Тани – жребии равны?
И кого при слове вспомнишь ты «любимый»?
Кто бы ни был назван, избежать вины
Будет невозможно. Что же, предавай.
Не покинуть этот остров невезенья.
Если ждет потомства Черная Вдова,
Значит, где-то в мире было преступленье.
***959.
Нет лучшего сигнала к измененью,
Чем бедствия, вошедшие в ворота.
И время, год за годом, силой тренья
Высокие нам шанс дает взять ноты.
Ах, если б раньше слышать мы могли
Возможности обычных голосов,
Плюс к этому – звучание Земли
И тиканье смешное всех часов.
Уже не мы беде б ворота открывали,
А перед нами тысячи ворот
Окрылись, и такие дали,
Что космос в шоке сам разинул рот.
***960.
«ЛЮБОВЬ» вбиваю я Caps Lock’ом
В башку себе, как сотни свай.
Боишься быть убитым током? -
Так компромиссам шанс давай.
И не мечтай тогда о счастье.
Тяни, как многие ты лямку,
Чтоб время из зловонной пасти
Дышало на твою полянку.
Потом от зависти умрешь
К тому, кем стать, в итоге, мог.
И, за собой оставив рожь,
Ты в пропасть прыгнешь, чтоб замок

На гербе необласканной судьбы
Глаза Создателю мозолил.
Но, к счастью, на Земле не все слабы.
Интуитивно ли, назло ли,
Противно им идти на компромисс.
Когда же пропасть только видно,
Они летят спокойно вниз,
И за попытку им не стыдно.
***961.
Инстинкта самосохраненья
От счастья лучше нет преграды.
И все сердечные раненья
Приходят к нам со штампом «Надо!».
На фоне тех, кто равнодушен
К словам «любовь», «разлука», «верность»,
Так ценишь тех, кто не потушен,
Кто мог себе позволить смелость.
Существовать лишь для контраста.
И не обидно быть им фоном,
Смотреть, как кто-то дышит часто
С женою в возрасте преклонном?
Пусть не осознан, все же – выбор.
Еще детей можно растить.
Когда же быт придавит глыбой –
Рюмашку можно пропустить.
***962.
Отмучавшись, покинул друг,
В надежде, что он стал мудрей.
(Читатель ждет уж рифмы круг;
На, вот возьми ее скорей!)
Грядущий что готовит день
По эту сторону дверей?
(Читатель ждет уж рифмы тень;
На, вот возьми ее скорей!)
Ушла в беспамятстве любовь.
Ну что ж, другого, значит, грей.
(Читатель ждет уж рифмы кровь;
На, вот возьми ее скорей!)
И по прошествии всех лет
Найду ли свет, чтоб стать сильней?
(Читатель ждет уж рифмы нет;
На, вот возьми ее скорей!)
Нам нечего в снегах весны
Терять здесь, кроме якорей.
(Читатель ждет уж рифмы сны;
На, вот возьми ее скорей!)
***963.
Тьма Данаей разлеглась.
Может, творческая личность
Хоть сегодня в руки власть
Не возьмет, поняв цикличность



Никому не нужных дум?
Отложить тетрадь и ручку,
Сладкий, как рахат-лукум,
Сон увижу вдруг с озвучкой,
Как в наивном чуть кино.
Сколько вещих снов не трать,
Не купить покой мне, но
Снится ручка и тетрадь.
***964.
Для большинства осталось в тайне,
На самом деле, отчего
Вдруг затонул в ночи Титаник?
Не знаете? Короче, вот
Ответ. Пусть каждый конспиролог
Утрет им свой ненужный нос:
Двух пассажиров век был долог,
И смерть лишь времени вопрос
Для них была. Купив билеты
На борт тот, пара пожилая
Не знала то, что песня спета.
Как все спасаться не желая,
Остались ждать они в каюте.
Ведь знали – их не погубить
И что окажутся в Раю те,
Кто предан был своей любви.
Не трудно угадать их мысли.
Лежат себе, на помощь не зовут.
Ну, и Ди Каприо с Кейт Уинслет
Лишь фоном были… Голливуд.
***965.
В двенадцать строк мне нужно уложиться.
Возможно, будет теплое теченье,
А, может быть, молоденькая жрица
Появится в злоченном облаченьи.
Из школы я себя не исключаю,
Биенье сердца не исключено,
Волшебный порошок в стакане чая,
И Моська со слона величиной,
Кошмар, который утром я не вспомню,
Судьба столь незавидная ракет,
Неяркий свет внутри каменоломни,
Приход любви в двенадцатой строке.
***966.
Мечтай, но осторожно,
В пути ты – командир.
Что истинно, что ложно –
Ответ лучше найди.
Для опыта полезно
Пригреть разок змею.
И в клетке пой железной,
Иначе – засмеют.



Моли о пониманьи,
Войдя в дремучий лес.
Есть толк в небесной манне,
Когда ты ждешь чудес.
Не лезь в чужие рамки
И в дамки ты не лезь.
Живи не по программке,
Смирившись с тем, что есть.
И то, во что ты веришь –
Все сбудется. Живя,
У всех дороги две лишь –
К себе и от себя.
***967.
Умрешь, и где-то там на небесах
(Никто не отвратит судьбу такую)
Бог взвесит твое сердце на весах,
Перо на чашу положив другую.
Не скажет слова ангел твой хранитель
В защиту, хоть глаза будут грустны.
Ты сам все рвал связующие нити
С душой своей, не чувствуя вины.
Конечно, будешь горько сожалеть –
Значение не те имели вещи.
И совести твоей тугая плеть,
Проснувшись, наконец, тебя отхлещет.
Ты вспомнишь знаки, что давал тебе Всевышний.
Ты думал, что в земном пути твоем
Лишь удовольствия не лишни,
Один всего ведь раз живем.
Ты думал в мире, столь несовершенном
Естественно быть мизантропом,
Что дорого обходится душевным
Здесь способом хождение по тропам.
Куда же завела тебя тропа?
По тем ли шел, не сомневаясь, звездам?
И как порой уверенность глупа -
Понятно, к сожаленью, слишком поздно.
Искать ты будешь оправданья,
В конце концов, у всех есть нужды.
Молить к себе хоть каплю состраданья,
Пусть это чувство для тебя и было чуждым.
И Бог тебя обнимет горячо, на-
Совсем впуская в отчий дом.
Когда ж потупишь взор ты обреченно,
Вдруг перевесит чаша с маленьким пером.
***968.
Следить, как изменяются ответы.
Проверить свой на трассе бег.
Стремиться выйти за пределы гетто,
Которое я создал сам себе.



Вернуться, лишь с единственною целью,
Чтоб рассказать другим о радости полета.
В который раз отметить новоселье.
Не с курса сбиться, а со счета.
Бежать, едва услышав звон,
По ком бы он, в итоге, ни был.
Знать подноготную икон
И все же им оставить нимбы.
Пылать любовью. В жизни что важнее
Быть может для посаженных в тюрьму?
Учиться с каждым днем сложнее,
Но интересней, к счастью моему.
***969.
Без названия, без даты,
В череде других стихов.
Вырываюсь из палаты
В мир лишь мне послушных слов.
Расставляю с промежутком,
Чтобы дух перевести
Мог читатель в самом жутком
Сочетаньи. Этот стих
Вряд ли будет исключеньем.
Будет он, как снежный ком
Нраво, вроде бы, ученьем,
В то же время со смешком.
Может, где-то в середине
О любимой умолчу,
Или слез своих дожди, не
В радость главному врачу,
Вставлю, сердцем всем скрипя.
Скрип еще на пару строчек
Растяну, признав себя
За огромный счастья прочерк.
И, себе не изменяя,
На финал приберегу
Столб надежды из огня я.
Знак того, что все могу.
***970.
Продав свой смех за блеклую возможность
К суровой правде жизни прикоснуться,
Открыл я счастья противоположность –
Цена того, чтобы проснуться.
Я тешусь тем, что сон был сладок,
Пусть память ходит в кандалах.
Теперь же вид межбровных складок
Меня пугает в зеркалах.
- Что скажешь друг ты мой зеркальный?
- Что жизнь ценна любовью в ней.
Что опыт, всесторонне твой печальный,
Катком проехался, и путь ровней
Стал, к счастью за тобой следящих.
Что будет много радостных событий,
Другие испытания сулящих.
Что боль должна быть плодовитей.
- О чем в письме ты написал бы
Мне пятилетнему?
– О том,
Что страху лишь под силу слабым
Тебя здесь сделать. Что твой дом –
Не в этом мире. Что одна
Любовь важна. Чтоб не гордился.
Что смерть совсем не холодна,
Когда огонь в тебе теплился.
Что можно что-то не успеть
Сказать и близким, и потомкам.
Что, если вдруг захочешь петь –
Уединись и пой негромко.
Чтоб Бога просьбой не тревожил
(Он знает сам, что нужно нам).
Чтоб отпустил спокойно вожжи
И все глядел по сторонам.
- Возможно, что тебе из зазеркалья
Все видно лучше. Там ведь, не темно?
В то время, как заласканный печалью
Исследую без устали я дно.
Прости же за казенное жилище.
Прости, что взгляд я виновато отвожу.
Одно могу тебе пообещать, дружище,
Что руки на себя не наложу.
С тобой я не прощаюсь, чай не
В последний раз к тебе пришел сюда.
И ты давай уж, обещай мне
Смеяться там... хоть иногда.
***971.
Огнем, мечом, социализмом.
Нам нипочем. Мы с оптимизмом
Взираем на годов поток.
Странна страна. Серп, молоток,
Орел двуглавый и отбитая щека.
Имею право я косить под дурака.
***972.
Сопротивляюсь ом за омом.
Подушка не совсем еще промокла.
Так хочется назвать хоть что-то домом.
Не звать же домом место, где на окнах
Решетки, отделяющие мир.
Собратья по несчастью в этих стенах
Мне стали близкими людьми,
А та, что мне родная в генах,
Не может поддержать меня письмом.
Вина. Но что-то говорит: “Прости,
Подумай лучше о себе самом
И это напряженье отпусти”.
Я рад бы взять под свой контроль
Все чувства, память и, конечно, сны.
Но правила диктует боль,
И мысли ей подчинены.

Пишу, но может быть, судьба второго тома
Тех «Мертвых душ» их ждет, о, я не удивлюсь.
Закрыт семь лет на все замки дурдома.
За что же я так пламенно борюсь?
- Свобода? – Нет. – Любовь? – Черт, если б был уверен,
Что есть на всей Земле одна такая,
С которой мы пути свои измерим,
Друг друга рук не отпуская.
Понятно, что я – раб своих претензий.
Роман – так, чтоб  в Раю все зачитались.
И чтоб одну, гордившись, из рецензий
Бог написал. Ведь мы сопротивлялись.
***973. (System of a down | Lonely day)
Плач и стон людей
Есть цена.
И цена бесконечно мала.
Стены есть везде.
Только плен
Не из-за этих стен.

Жизнь на кон, если можешь, поставь.
По воде не умеешь, так вплавь.

Толк – в любой беде.
Путь – тернист
И кончится он дверьми.
Плач и стон людей
Есть цена.
И цена бесконечно мала.

И каждый гром оставит след внизу.
Ценна беда, если пробьет слезу.
Лишь в исход счастливый верь.

Жизнь на кон, если можешь, поставь.
По воде не умеешь, так вплавь.
Коль, несчастлив, курс смело поправь.

Плач и стон людей
Есть цена.
Такая уж наша судьба.
***974.
Покину я порочный круг ли?
Знать, в одиночестве я – первая ракетка.
И, к сожаленью, не загуглить,
Где волен я, а где марионетка?
На том мне слезы берегу б лить
Не нужно было, я б молчал.
И, к сожаленью, не загуглить,
Кто жертва здесь любовных чар?


В стихах пылится счастья рухлядь.
Этап с названьем кратким “Спец”.
И, к сожаленью, не загуглить,
Когда отпустит, наконец.
Зачем в груди не стынут угли?
Куда-то годы волочат.
И, к сожаленью, не загуглить,
Когда задуется свеча.
***975.
Кто сеет страх, тому вознагражденьем
Покой не будет. Кто любовь же,
Тому с неимоверным наслажденьем
Сама судьба найти поможет
Неоспоримо яркий свет.
Жаль, редко видят руководство.
Бог – ироничен и эстет,
Не любит слезы и уродство.
Колодцы, грабли и капканы.
Листва, дороги, двери, сны.
Один кусает неустанно.
Другой – поддет крючком блесны.
И все ж – котел. Вода, соль и приправка
Здесь сыпется по первое число.
На входе в этот мир такая давка,
Что всем нам, безусловно, повезло.
***976.
(Avril Lavigne feat. Chad Kroeger| Let me go)
Главной мечте приговор
Вынесли сами. Лишь звуки стенаний.
Дальнейшая жизнь, как укор.
Люди, как мебель. Засохшие стебли.

Кто был виноват, что нас больше нет?
Смыло здесь наш след.

Себе не ври.
Мы упали вниз.
Ты – далеко.
Мне нелегко.
Моя мольба –
Чтоб моя судьба
Была его.
Нас так влекло.

Один только шанс был нам дан.
Но в прочные сети обид попал этот мир.
Я все бы на свете отдал,
Чтоб выйти из той тюрьмы, нашей где нет судьбы.

Кто был виноват, что нас больше нет?
Смыло здесь наш след.


Себе не ври.
Мы упали вниз.
Ты – далеко.
Мне нелегко.
Моя мольба –
Чтоб моя судьба
Была его.
Нас так влекло.

Как нелегко.
Ты не со мной.
Ночная мгла.
Глаза закрой.
И вновь искра,
Как той весной.
Как жизнь пуста.
Мне нелегко.

Кто виноват, что нас больше нет?
Смыло здесь наш след.

Себе не ври.
Мы упали вниз.
Ты – далеко.
Мне нелегко.
Моя мольба –
Чтоб моя судьба
Была его.
Нас так влекло.

Он далеко. Мне нелегко.
Жить без него. Нас так влекло.
Он далеко. Мне нелегко.
Жить без него. Нас так влекло.
Он далеко. Мне нелегко.
Жить без него. Нас так влекло.
***977.
Берущего мне счастье неизвестно.
А вдруг всю жизнь считаю недостачу?
Мне слышать от себя всегда не лестно,
Что я впустую дни свои не трачу.
Из всех мне предоставленных чистилищ,
Я выбрал это, чтоб не унесло.
Здесь цель одна – духовно подрасти лишь,
А я все порчу карму, как назло.
***978. (Mgzavrebi | Isev Da Isev)
Утром я не бегу через
Запахи летних роз.
Днем не хожу я в темный лес.
Не сую свой нос.
Вечером вряд ли интерес
Вызовет старый мост.
Ночью, когда целый мир исчез,
Я беру перо.
В сердце капли нет обиды.
Чувствам, не для вида,
Проявить в любви дам
Я возможность из-за
Глаз твоих. Души дар
Только в роли гида.
Стихи в ночной тиши, да
Клич победы.

Утром я не зову с небес
Звуки осенних гроз.
Днем в мире я не жду чудес,
Он - предельно прост.
Вечером неспокойно здесь.
Закипает мой мозг.
Ночью, когда целый мир исчез,
Я беру перо.

Голос повысив,
Все свои мысли
В марте сожгу,
Как осенние листья.
Мысли, конечно,
Не виноваты.
Мчатся куда-то.
Мысли, как мысли.(2раза)

В сердце капли нет обиды.
Чувствам, не для вида,
Проявить в любви дам
Я возможность из-за
Глаз твоих. Души дар
Только в роли гида.
Стихи в ночной тиши, да…

Голос повысив,
Все свои мысли
В марте сожгу,
Как осенние листья.
Мысли, конечно,
Не виноваты.
Мчатся куда-то.
Мысли, как мысли.(2раза)

Мысли, как мысли.
Мысли, как мысли.
Мысли, как мысли.

Голос повысив,
Все свои мысли
В марте сожгу,
Как осенние листья.


Мысли, конечно,
Не виноваты.
Мчатся куда-то.
Мысли, как мысли.(2раза)
***979.
Отчаянье, как худшее из зол.
Надеюсь, тайн нет неприкосновенных.
Кто б знал, что увеличу кругозор
Лишь в этих, от всего закрытых стенах.
Боюсь, судя по сахару в крови,
Причиной страшной давки стать могу.
И сколько свою рожу ни криви,
Все тот же я беспечный балагур.
Да, лето свое красное пропел я,
И птица счастья взмыла в облака.
На память мне оставленные перья
С прискорбием держу в своих руках.
Понятно, что не водятся в неволе
Такие птицы. Скверно дорожил
Ей. Я один остался, для того ли,
Чтоб кто-то тоже счастливо пожил?
На всех желающих, естественно, не хватит.
Моя же птица не отправится в полет,
Пока поэт, прикованный к кровати,
Как Лазарь вдруг не встанет и пойдет.
***980.
То слезы в три ручья, то смехуечки.
Дышу весной, талант свой не зарыв.
И ночью каждою – ни дня без строчки.
И близок долгожданный перерыв.
Что время принесет в своем подоле?
Душевный заслужу ли я покой?
Каких свобод достигну я в неволе?
Итог ли подведу одной строкой?
На этом месте имя, по идее,
Звучать должно, пугая и маня.
Не знаю, чья она, на самом деле,
Но я пишу упорно, что моя.
***981.
Обыденность. И в зале ожиданья
Ты можешь провести не год, не два.
В угоду обывательским желаньям
Мечту свою решил ты предавать.
За выбор твой никто, кроме тебя,
Что в принципе логично, не ответит.
Поднимешь флаг из белого тряпья
И сдашься, к сожаленью, на рассвете.
Немного приложить надо усилий,
Чтоб быть несчастным, главное предав.
Ты скажешь: “Крест тащи, неси ли –
Один конец…” и будешь где-то прав.



В который раз момент такой настанет,
Чтоб снова об упущенном жалеть.
И, как и все, за этими мостами
Пообещаешь быть серьезным впредь.
И, к счастью, не бывает слишком поздно.
Иначе, раздавила б нас вина,
Ведь, там где океана слез дно
Все видно. И немая глубина
Всего вокруг, как сон, красноречива.
Создать свой Рай дают тебе права.
Хотя и там ты можешь несчастливо,
Опять же, провести не год, не два.
***982.
Чем чаще ты откладываешь книгу,
Чтоб мыслям в твое сердце дать истечь,
Тем дольше сохраняется интрига,
Иначе, отправляй спокойно в печь.
Неплохо, чтобы по дороговизне
Не уступали книги авиабилетам,
Поскольку лучших спутников по жизни
Придумать невозможно в мире этом.
Сама же жизнь является неполной,
Пока ты на листах не изложил,
Ни лживо, ни красиво, ни притворно,
Все то, что думал, все, чем жил.
Нет, от ошибок не убережет
Твой опыт, но на то они и дети.
Возможно, кто-то скажет: “Автор жжет,
Надеюсь, свою книгу на том свете”.
Но чувство безусловного родства
На грабли наступившему поможет
Понять, что он – не одинок, а два
Глупца есть, сделавших одно и то же.
***983.
Когда не надо, то одни куши.
Смирюсь ли с тем, что жить придется третьим?
Хотелось бы сказать, что ни души.
Но сколько можно видеть в черном свете?
Зачем давать бессмысленный обет?
Ведь, у нее и муж, и маленькие дети.
Хотелось бы сказать, что счастья нет.
Но сколько можно видеть в черном свете?
Отбилось что-то важное от рук,
Я помню, на границе двух столетий.
Хотелось бы сказать, что замкнут круг.
Но сколько можно видеть в черном свете?
Любви я самый верный паладин.
Паук расставил, по привычке, сети.
Хотелось бы сказать, что я – один.
Но сколько можно видеть в черном свете?



Обрушились желанья на меня,
И сам не рад. Кошмар прописан в смете.
Хотелось бы сказать, что западня.
Но сколько можно видеть в черном свете?
Жаль, сбудется лишь то, чего боюсь.
Что скажет позже вечность о поэте?
Хотелось бы сказать, что я сдаюсь.
Но сколько можно видеть в черном свете?
***984.
Мелодию весны я с первой ноты
Узнаю и попробую запеть.
Могу себе позволить и дремоту,
И сон, но столько дел, что можно не успеть.
Поддержишь ли меня? Твой голос –
Настолько чист, что прочее не важно
Как Гумберт, я нашел свою Долорес.
О чем и информирую присяжных.
***985. (Coldplay | Viva la vida)
Нашел в игру я вход.
Голос чей-то меня зовет.
И можно там, говорит мне он,
Быть шутом, но сесть на трон.

Там нет избитых фраз.
Каждый пишет, как хочет, рассказ.
В мире находясь со всем,
Не воюя ни с кем, не ссорясь ни с кем.

На том берегу реки
Я нашел прекрасный мир.
В том мире нет ни надоевших стен,
Ни крыш, и дом открыт, с радостью, всем.

Когда надоели тебе интриги
И люди, что держат в карманах фиги,
Создай мир, где будет все так красиво,
Навеки с тобою прибудет сила,
Как будто пропал самый страшный плен.
Может быть, это - небо,
Может, здесь найдешь ты вход.
Только сделай шаг вперед.

Похожи чувства там на сход лавин.
Поток любви неизмерим.
И не нужно никаких прикрас,
Чтоб сказать, наконец, жизнь так легка.

Там не нужно опадать листве.
Ты мечтал о тепле?
Так скорей его в себя впусти.
Сначала, сам себя прости.



Когда надоели тебе интриги
И люди, что держат в карманах фиги,
Создай мир, где будет все так красиво,
Навеки с тобою прибудет сила,
Как будто пропал самый страшный плен.
Как будто узнал где жизнь, где тлен.
Может, здесь тот вход.
Только сделай шаг вперед.

Когда надоели тебе интриги
И люди, что держат в карманах фиги,
Создай мир, где будет все так красиво,
Навеки с тобою прибудет сила,
Как будто пропал самый страшный плен.
Как будто узнал где жизнь, где тлен.
Может, здесь тот вход.
Только сделай шаг вперед.
***986.
Порою сажи белизна
Настолько очевидна.
Болит душа. Тебе ль не знать,
Как одиноким быть обидно?
Тебе ль не знать, как виновато
Глаза отводят в зеркалах?
Необходимая расплата.
Цена прозренья – полный крах.
Тебе ль не знать, как в заточеньи
Ждешь ночи с замиранием в груди?
Подобрано ли правильно леченье,
Иль все ж не смогут мне не навредить?
Я – одинок, хотя теперь известно,
Чего кто стоит. Не продешевили б.
И с отраженьем мы разделим крест на
Двоих, дорогу странную осилив.
А ночь – любовь без обязательств,
Рожденным ползать – два крыла.
И в жизни столько доказательств,
Что сажа, все-таки, бела.
***987.
Кем стала ты, спустя все эти годы?
Довольна ли ты собственной судьбой?
И видишь ли костра ты моего дым,
Зажженного твоею ворожбой?
Горит. Уже пошел второй десяток.
Решетки за волной больничных штор.
Возможно, кто-то скажет, нельзя так.
Надеюсь, сам не знаю я, на что.
***988.
Успехи всех рифмованных страданий
Жизнь в праздник превращают.
Мой друг меня теперь не навещает –
Концерты, телки и едальни.


Все ж благодарен за возможность
Пересмотреть мир одиночеств,
Смеясь в лицо, от боли корчась,
Занять пустующую должность.
Мы обвиняли в эгоизме
Друг друга. Кто-то был не прав.
Я подводил его, а он, меня предав,
Не сможет из моей исчезнуть жизни.
***989.
Я не виню тебя. Ведь ты один
Лишь раз живешь. И путь реинкарнаций
Для сильных духом здесь необходим.
Твои грехи же могут не караться.
Но плата? Ведь тончайший волосок
Порвется. Тут никто не застрахован.
Когда на шее чувствуешь лассо,
Зачем же корчить из себя плохого?
Прости, но мне смешно от тех вещей,
В которые ты веришь, ценишь, любишь.
Надеюсь, не увижу, как, вообще,
Сознательно все лучшее погубишь.
Да, люди все коротким эпизодом
В пути твоем, без устали, кружат.
Навряд ли я проклятое лассо дам
Себе повесить, если есть душа.
Свободен, как тебе и не мечталось,
Конечно, если пристально вглядеться.
Когда же провожу до лифта старость,
Обратно в мир вернусь младенцем.
***990.
Есть в мире непубличный дом,
Где бесы потирают руки.
Иерусалим, то есть Содом.
Грех, то есть праведные муки.
Есть те, кто заняты учебой.
Есть те, кому здесь санаторий.
Есть те, кто с кровью ждут вичевой.
И есть вершители историй.
Усталостью смертельною томимы,
Понятно, что мы все в одной упряжке.
Пусть жизнь проходит, главное – не мимо.
Блажен, кто был хоть раз на «Пряжке».