птиц горлышек тайна вибрации

Тени всегда интересней,
если же нет теней,
очень непросто выстоять
в пекле суровых дней.

Дети цветок
на чужом подоконнике.
Детство такая (г)радость,
каждый готов уди(а)вить.

Свирепые игры детей
знает лишь только тот,
кто не боится помнить
себя в постоянном гнёте
каждого чуть постарше
и, не сбиваясь в стаю,
как выживать, не знаю.
Вспомнить боишься сам? 

Дети не вытесняют нас,
и это большая нелепость.
Иначе решают быть,
или не быть. Здание
наших побед держит
нас на плаву, у детей
нет даже стен, они
на весу своей наглости,
держит их только плоть,
несовершенства которой
невыносимо терпеть.

Меня не вытесняют,
я ухожу сама
туда, где я узнаю,
как пустота сильна.

Шуметь большинством голосов
казалось привычно искренне,
но вдруг большинство превратилось
в единственность.
Выбор твой элементарен,
тайны в нём никакой,
каждый мудрец бездарен,
каждый сократ – слепой,
что там ещё о бетховене
хочешь мне прокричать,
даже шептать не стоит,
могу по губам читать,
сдать всё быстрей безволию -
книги и буквари,
проще всего быть в сбруе,
или распить на разлив.

Ангелы разрыдались,
люди их не берут,
ангелы даром летают,
сами нектар свой пьют
тот, что когда-то лили
в жадные рты людей.
Столько нытья и боли,
но ни во что не верят.
Нечего думать, не о чем,
надо всю жизнь шустрить,
бегать по кругу-делать-
мышцыкачать-говорить.
И в говорильне вечной
ангелов крылья жгут,
это не так уж долго -
пять или шесть минут.
Волглая тайна тонкая
может крылья спасти,
только их некому будет
спрятать и унести,
и возвратить рыдающим
прячущимся ангелочкам.
Как же они устали быть
ничьими и притчами.            

Птиц  горлышек тайна вибрации,
дай остаться мне,
спи и не просыпайся,
отпусти меня на остров пустоты,
там я буду пепел и пыль.
Будущее вдали,
птицы летят ввысь,
травы шуршат у земли,
планета, срывая злость
на всех, кто и плоть, и кость,
перемелет легко все страсти.
Веруя, будь так прост,
как первый летящий снег,
как чистый воздух и лес
тот, что там вдалеке,
и лёгкий летящий лист.
Не затухая, плавясь,
не затихая, помня
всех, кто лишь нежное слово
так же как я и более

Детям некуда отступать,
дальше лишь только тьма,
сами же будете злы,
если они во тьму
вместе с вами уйдут.
Радость губами пьют
нежат ладонями лень
пальцами растирают
трепет и выдыхают
тающее отчаянье
реже еще реже
и почти задохнувшись
полной грудью однажды
сильно и мощно всё
прочувствовать и полюбить