Срываюсь со старта, как будто в погоню...

                Памяти Александра Жирова
 
Самым ярким спортсменом 1980-х был безусловно Александр Жиров.
Позднее, после трагической гибели Александра,
«горнолыжник номер один в мире» Ингемар Стенмарк
скажет о нем «Жиров был замечательным горнолыжником.
Наверное... (пауза) он был гением.». Из 19 соревнований
на Кубок мира по слалому и слалому-гиганту он 14 раз
был в десятке сильнейших, причем 7 раз оказывался среди
призеров и четырежды выигрывал эти соревнования,
побеждая самого Ингемара Стенмарка. Позже этот период
на западе назовут "24 дня русского чуда". Погиб нелепо
у себя на Родине, в Подмосковье. Официальное заключение
гласило, что Александр "не вписался в поворот" на иномарке,
подаренной ему за достижения в спорте. Но в 1986 году
в Алибеке тренер-москвич рассказал мне легенду,
что не остановившись, Александр выключил двигатель
иномарки, что и привело к блокировке руля
и последующей трагедии.

Срываюсь со старта, как будто в погоню,
Секунда - и я уже в створе ворот.
Сбиваю флажок и без церемоний
Я в резаный очень вхожу поворот...
   Эта скорость во мне в клетке птицею стонет,
   Если б мне совладать с нею не удалось,
   Я лежал бы сейчас, распластавшись на склоне,
   Как распятый за скорость горнолыжный Христос.
По трассе иду, лишь ворота считаю,
А ревущую где-то вдоль трассы толпу
Я не то, чтобы вовсе не замечаю,
Я в другом измерении просто живу...
   Эта скорость во мне в клетке птицею стонет,
   Если б мне совладать с нею не удалось,
   Я лежал бы сейчас, распластавшись на склоне,
   Как распятый за скорость горнолыжный Христос.
По трассе иду - злою яростью зрею,
Чтоб признали в горах сына русских полей,
Хоть на долю секунды надо быть их быстрее,
В этой доле секунды - смысл жизни моей...
   Эта скорость во мне, как беда у порога,
   На неё лишь молюсь, только с ней и грешу,
   И не вымолить, знаю, мне прощенья у Бога,
   Если я, не дай бог, в поворот не впишусь.
   
                Алибек, 1986 год