Я сказать хочу вместо него...
Я знаю его,как хорошего человека... Я ни один раз разговаривал с ним... Я видел,как ему мучительно-непреодолимо тяжело выразить гнетущую его,долгие годы,тревогу. Эта тревога стала ему болезненной хворью и правилом проживать каждый день,как последний. Можно по-разному считать, справедливо-ли с его судьбой поступала жизнь?,с её подкидами скользких подачек, с её блефом трудно-уловимых возможностей идти рядом с людьми а не с толпой...
Однажды, я помню,он заметно-устал в своих ожиданиях счастья... и в этих его расстройствах,.. к нему подкралась ласнящаяся воспитанным изяществом человеческая аморальность(с замыслом отвратительного паскудства, с небрежно-замаскированной мерзостью своих намерений). Наверное, он наивно предположил,что это и есть последний позыв к удаче,которым дурно и неправильно, но необходимо, нужно воспользоваться... Пьян-ли был иль затравлен обидными,в его адрес, поступками окружающих...
Сложно сейчас догадывать...
Но я знаю!- он ходил в храм.
Возможно Бог слышал его.
А возможно - ни очень...
А так,как иного выхода,в его ситуации не существует... Я-бы хотел сказать следующее:
* * *
И дни безропотно несутся
Чтобы мелькнуть и раствориться...
И меркнут мраморные лица
Во тьме былого безрассудства.
И его совесть его гложет
Он должен-б знать одним из первых...
Ни всё испытываться может
На собственных - душе и нервах.
Случайности нелепый случай...
И вместе с болью своей,
дружно,
Он показал
как жить не нужно
Другим,
чтоб жили по другому.
Как вампы кровь его не пейте.
Среди людей нет людоедства.
Травмированное сердце,
с детства,
Поймите...
Или-же ......
14. 06. 16
Свидетельство о публикации №116061507276