Девочке Элли башмаки мучительно жали

Девочке Элли башмаки мучительно жали,
Пока она брела через чуждый мир.
Она знала, что вернётся домой в финале -
И будет снова тереть, скрести и мыть.

Будет снова - трудиться, юлить и стряпать -
И вышивать вздохами в тесноте.
У девочки Элли нет мамы и папы -
Только дядя и тётя - и те - не те.

Дядя с тётей покорно слушают пастора -
Он вещает - они качаются в такт.
И смотрят на племянницу так безучастно -
Если она скажет - что-то не так.

Если она скажет, что ей тесно -
И башмаки натёрли - сочится кровь.
Они отведут её за руку к мессе -
Чтобы изгнать даже намёк на порок.

Чтобы она - все псалмы прочитала -
Чтобы она ни о чём не смела мечтать.
А утром всё по новому кругу - сначала -
Ящик с углём - жестяные тазы - метла.

И надевать всё те же туфли - колодки.
И снова - скрести - мыть и убирать.
Дядя с тётей - добрые, а не жестокие.
Они её любят. Они ей желают добра.

Она от них - ничего не видела злого,
Её работа - не непосильный гнёт.
Нет, она не какая-то глупая Золушка -
И французская сказка - не про неё.

Золушка наоборот - туфли натёрли
До крови - но надо, губы кусая, молчать -
День за днём идя по дороге торной -
Серой - а не из жёлтого кирпича.

Девочка Элли в сказки больше не верит
Пока по этой пыльной дороге бредёт.
Она родилась в пуританской сухой Америке,
Где нет принцев - и нет Шарля Перро.

Так что - никаких тебе принцев и золушек -
Даже и не надейся - даже не жди.
А будут - воскресный обед - воскресная школа -
Воскресная месса - воскресные же дожди.

Девочка Элли должна терпеливо трудиться -
Возделывать чёрную плоть покорной земли -
Во имя господа - и семейных традиций -
Чтобы коричневый пастор её похвалил.

Коричневый - но отнюдь не от слова «корица» -
Скорее, «корь» - и «горечь» - сахара нет.
Девочка Элли могла бы в него влюбиться -
Он всё же получше крестьянских парней.

Но он не смотрит на глупую девочку Элли
Глазами цвета речного зелёного льда.
Да, на неё вообще никогда не смотрели.
И не касались - даже волос - никогда.

Мышиные хвостики - не золотые кудри -
Она давно смирилась - она смогла.
И этот город - нелепый и изумрудный -
Всего лишь старая сказка на новый лад.

Она сочиняет её - для себя - беззвучно -
Когда молитва перестаёт помогать.
Когда её к вечеру слишком мучает
Боль в натёртых до волдырей ногах.

Тогда слагается сказка - про старое пугало -
И сваленный в грязном сарае металлолом.
Девочка Элли хотела иметь друга.
В детстве. Давно. Не вышло. Не повезло.

И осталось одно - сочинять в тайне
Сказки - про город, в который она идёт.
День за днём - упорно и непрестанно -
Месяц за месяцем - позже - за годом год.

Пастор бы не одобрил - это понятно -
Он прочитал бы ей сурово мораль.
Девочка Элли утром встаёт с кровати -
Чтобы работать - а отнюдь не играть.

И идёт - мыть, полоть и стряпать -
В трущих ноги старых своих башмаках.
На ней - выжженный солнцем соломенный капор.
Под ним - кожа, бледная, как мука.

Она идёт - по своей дороге годами -
Жёлтый цвет превратился в серую пыль.
И каблуками уже никогда не ударит -
Сбиты давно у её башмаков каблуки.