волчье

мои мысли бросаются на тебя, как собака на кость, как набрасывают грифелем скулы на белый лист. по чернильным жилам рук течет моя ревность, злоба и боль, у тебя на запястьях вновь оживает рассветный нарцисс. я хочу увидеть стигматы на этих ладонях, я поджигаю цветы и по горло топлю себя в пепле. я шепчу:

«никому не отдам тебя, моя волчья кровь, никому не отдам, моя жажда, моё забвение..»

оскал тёмных улиц вокруг распахнулся от блеска молний, моё сердце пропускает удары от клятвенных слов. я не знаю, сколько можно в обещаниях твердить одну и ту же фразу, но я не готов тебя отпустить, я всё ещё не готов.

сумасшедшие мысли хлещут меня, как грозовые капли – асфальт, как шакалы сбивают спесь с неотесанного мальчишки. не принять безумие, как не принять тантрический секс – вроде глупо, а вроде так нас учили в книжках. я не люблю, когда учат, и я принимаю, твои пули храня в груди, как обет молчания. пожалуйста, придумай ещё сотню обидных фраз в честь меня – я ненормален, слышишь, я ненормален.

постоянные контрольные выстрелы всё ещё не делают меня похожим на твоего единственного возлюбленного, но, признайся, в этом что-то есть и тебе тоже нравится моё безумие. признайся, когда ты уходишь, ты каждый раз ждешь, что я раскаюсь в глухие закрытые двери. и если в проводах бежит статика, то мы производим короткие замыкания по всему миру от нестабильности ощущений.

мои губы бросаются на тебя, как голодные волны бьются о камни в шторм, как цунами счищает дома один за другим, но всё это не значит и сотой доли того, как сильно я тебя ненавижу – зачеркнуть – ненавижу!! – зачеркнуть – хочу любить.

и я снова шепчу струям холодного воздуха:
«..никому не отдам тебя, моя боль и кровь, никому не отдам тебя, никогда никому не отдам тебя, никому никогда не..»

вернись.