Вот и сети - поставлены четко

Вот и сети - поставлены чётко под тоненький лед.
И опять пустота - ничего, кроме жиденькой тины,
Меж собой перепутанных, слов. Вот и память, вразброд,
Мир шлифует по стужам гранита вдоль путной рутины.

Ледорубы стихийны, лишь крыльев чешуйчатый блеск
Разомнет спозаранку стихов колорит на латыни
И вспылит за уловистость чувств правд прозрачных в окрест,
Посвятив твои небыли в дрожь живописных агоний.

А душа, словно нищенка, в ночь пустоту волоча,
Солонеет от капельно емких и мерзлых напраслин
Самых красочных музык для чувственных пьес скрипача
Перед залом, что той пустотой, горделиво, бесчислен.

Вот и время - кромсает по льдинкам пространства души.
Собери сколько сможешь, пока не растаяло, в звонкость.
Напророчь же ненастную оттепель и расскажи,
Как течет во мне льдов, обреченных на таянье, тонкость.

Не подай мне крыла, не жалей, я'ви сном не условь.
Я еще поскитаюсь сквозь ряжи предательской тины
По бездонной тебе, где когда-то тонула любовь
И стихи розовели от душ, породнившихся с глиной.

Снег сошел с белых крыл, и не кстати меж них распростерт
Бог, забытый на бис, да и маска не так уж лирична.
Зал давно опустел, и скрипач, что любил тебя - мертв,
И лежит между писем к душе отсыревшая вечность.

Вот и время - скользит по артериям. Вскрыть бы, и прочь -
По свободам нездешним, где свет без конца живописен.
Собери сколько сможешь по каплям и вырони ночь
На двоих в перламутровый сумрак ненайденных истин.

Среди тин, что вмурованы в лед - вековая печать.
Наскребу на листок и отправлюсь по белым каменьям
Тишины. Дух бродяжий в дороге к тебе утолять -
Мне привычней всех тихостей, страждущих тех утолений.

Обнищала душа. Ни строки о ней больше, ни слов.
Кто-то снова, прочтя пустоту, обвинит в эпигонстве.
Что ж, наверно, так легче. Судить - не мое ремесло.
Промолчу, безучастно к бездарной игре в благородство.

Соберусь, и в дорогу. Неплохо б еще шлифануть,
Огранив симметрично, свободу теченьем подлёдным.
Черт опять накосячил, но, кажется - понял господь,
Каково ковылять в кандалах, и казаться свободным.

Вот и вера - как время, в сетях календарной тоски
О любви и о боге, что где-то под сердцем ночуют,
И, листая его, понимают, как дышат стихи,
Как дышать невозможно, земли под ногами не чуя

От игры скрипача, полюбившего в них пустовать
И, смотрясь в зеркала', забывать: что - своё, что - от грима.
Вот и выход на бис, вот жил пустота - благодать.
Полоснул по бродяге и вмиг утолил его время.

Век сошел с белых крыл. Человек между ними распят.
Воскрешать иль забыть - невелик, но величествен выбор.
Только лезвия солнц по запястьям, сознанье слепя,
Отражают погибели след в бесконечное небо.

 = 2016 =