Сталин и поэты

В то время, когда я учился в школе, уже не было трескучих песнопений, восхваляющих «вождя народов». Нам популярно объясняли про культ личности. И во всех объяснениях всегда присутствовал мотив незыблемости советской власти. Из всех уроков с неумолимой непреложностью следовало, что все казнённые непременно перед смертью кричали одну и ту же фразу:
- Да здравствует советская власть.
Многие, как нам объясняли, выкрикивали даже:
- Да здравствует Сталин.
В общем, как в песне Юза Алешковского:
Вчера мы хоронили двух марксистов.
Тела накрыли ярким кумачом,
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чём.

Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова:
Велел в евойном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин – голова!»
Хотя какие кумачи в лагере, кувалдой трупу лоб расшибут, чтобы исключить вынос живого тела за зону, и всех делов.
Из всех этих уроков учащиеся должны были сделать лишь один вывод – как бы ни было тяжело заключённым, они всё же неизменно верили в идеалы коммунизма.
С годами, когда знаний у меня накапливалось не только из школьной программы, я стал вполне чётко осознавать, что эту усатую личность далеко не все любили так, как нам об этом вещали в школе. Многие даже ненавидели. За примером далеко ходить не надо. Ведь многих людей арестовывали конкретно за антисталинские выступления. Самым известным из всей этой мученической когорты является, несомненно, Варлам Шаламов, не побоявшийся выйти на демонстрацию с крамольным лозунгом «Долой Сталина».
Да, и другой наш известный зек, который помимо прозы писал и стихи, тоже был арестован в феврале 1945 года именно за критические высказывания о Сталине. Я имею в виду Солженицына.
Студент и поэт Анатолий Жигулин получил срок двадцать пять лет за то, что в 1949 году расстрелял портрет Сталина из пистолета. За такое «лютое» преступление полагалась смертная казнь, но как раз в то время на неё был объявлен в СССР запрет.
Другой студент литературного института Дмитрий Патрин тоже получил на всю катушку в том же 1949 году, за то, что назвал «вождя» и его клевретов палачами. Вот одно из его стихотворений.
Фасад – ура-демократизм,
А зад – лишь голый деспотизм:
Всё, что покорно, то в ярме,
Что непокорно – то в тюрьме.
*********
Была и масса других, не столь известных, которые столь же люто ненавидели этого рябого, возвеличенного до вселенского масштаба. Вот стихи этих узников я и хочу предложить вниманию читателя. И пусть это будут зачастую лишь цитаты, выдержки из произведений тех, кто прошёл торным путём советского мученика, но и это уже много. В этих строках жестокая характеристика не только Сталина, но вообще режима, в этих строках мечты, чаще всего так и не сбывшиеся, в этих строках просто боль и горечь.
Вот две строчки Елены Тагер, которая первый раз была арестована ещё в 23 году. А всего эта интеллигентная женщина с высшим образованием и хорошим знанием иностранных языков арестовывалась чекистами трижды. Вот её провидческие строки о дутом гении.
Его гениальность растает как дым,
Под взором иных поколений.
*******
А вот строчки из стихотворения «На «Партизане» Бориса Дьякова:
Храпят трудяги до рассвета
И видят чудный сон во мгле,
Что наконец на белом свете
Воскресла Правда на Земле…

И дом и стол под ясным небом.
Еда в довольстве и тепле.
Котёл похлёбки с чистым хлебом,
Чугун картошки на столе.

Кисель и квас, гуляш из сои.
Без всяких карточек обед.
Нет ни ГУЛАГа, ни конвоя,
И Сталина с Ежовым нет.

С ГУЛАГом кончены расчёты.
И весь его мертвящий сброд
С давно скрываемой охотой
На свалку выбросил народ.
*****
Вполне, как мы видим, скромные мечты, где даже мясу не нашлось места, лишь соевому гуляшу. Но зато, какая страсть в мечте о кончине Сталина и его прихлебателей. Жаль, что огромная поэма Бориса Дьякова «Колыма» так до сих пор и не увидела света.
А вот стихи другого поэта, Арсения Стемпковского, который тоже был там,
Цветёт где буйный произвол,
А вместе с ним и сотня зол.
*****
Стихи про «вождя народов» так и называются «Сталин».
Залез неправедно на трон
Кровавейший Нерон
И тем прославился,
Что с народом как мясник
Расправился.
*****
А посмотрите, как резко отзывается о нашем грузино-российском «гении» Нина Сагалович, которая долгое время страдала в лагерях только за то, что её мужа расстреляли как «врага народа». Нина Моисеевна сидела как «член семьи изменника родины».
Как объяснение найти
И как понять на миг хотя б
Злодейства мрачного масштаб!
Иль это Гитлер, строя козни,
Легко посеял семя розни
Путём несложных провокаций.
И в мир больных галлюцинаций
Повергнут сбитый с панталыку
Наш обезумевший владыка?
Объятый страхом жалкий трус,
Вступил он с клеветой в союз
И, не смиряя ужас низкий,
В НКВД шлёт тайно списки;
И над страной туман кровавый
Навеял дикою расправой,
Сгубивших лучших миллионы!
Иль сам из пятой он колонны,
Наш вождь, учитель и отец,
Замаскированный подлец,
Кремлёвский жулик, псевдогений,
Как составлял ты план сражений,
С бухты-барахты, для почину
Чтоб сдать фашистам Украину
И не принять в соображенье
К Москве их жадное стремленье?
*******
А вот строки Андрея Рыбакова, столь же мощные по экспрессии, которая обратно пропорциональна физическому истощению узника.
Ты лги им как хочешь – и в рифму и прозой,
Но только восторженно, звонко пространно.
Крапиву зови не иначе как розой,
Любимым вождём – палача и тирана!
******
Вот так вот и не иначе. Андрей Рыбаков, несомненно, имеет право на резкость. А вот ещё его же несколько строк:
- Безвинная кровь наша щедро хлестала,
Её вам доныне с лихвою достало
На все ваши ленты, на все ваши банты,
На все кумачовые транспаранты.

Её вам хватило на бабьи наряды,
На скатерти, флаги, губные помады,
Но крови ещё оставалось, и та
В Кремлёвские звёзды до края влита!
******
А вот стихи Анатолия Клещенко, который как раз и был арестован именно за произведения подобного рода.
Отрывок из стихотворения «Вызов».
Пей кровь, как цинандали на пирах,
Ставь к стенке нас, овчарок злобных уськай,
Топи в крови свой беспредельный страх
Перед дурной медлительностью русской!
*******
А следующее стихотворение я приведу полностью, называется оно «Канал имени Сталина».
Ржавой проволокой колючей
ты опутал всю страну.
Эй, упырь! Хоть уж тех не мучай,
кто умильно точа слюну,
свет готов перепутать с тьмою,
веря свято в твоё враньё…
Над Сибирью, над Колымою
вьётся тучами вороньё.
Конвоиры сдвигают брови,
щурят глаз, чтоб стрелять ловчей…
Ты ещё не разбух от крови?
Ты ещё в тишине ночей
не балуешься люминалом
и не просишь, чтоб свет зажгли?
Спи спокойно, мы – по каналам
и по трассам легли навалом,
рук не выпростать из земли.
О тебе вспомнят наши дети.
Мы за славой твоей стоим,
раз каналы и трассы эти
будут именем звать твоим.
******
А вот стихотворение Виктора Бокова, который был арестован в 1942 году, находясь в действующей армии.
Письмо Сталину из лагерей.
Товарищ Сталин!
Слышишь ли ты нас?
Заламывают руки,
Бьют на следствии.
О том, что невиновных
Топчут в грязь,
Докладывают вам
На съездах и на сессиях?

Товарищ Сталин!
Камни говорят
И плачут, видя
Наше замерзание.
Вы сами были в ссылках,
Но навряд
Вас угнетало
Так самодержавие.

Товарищ Сталин,
Заходи в барак,
Окинь суровым взглядом
Нары длинные.
Тебе доложат,
Что я подлый враг,
Но ты взгляни
В глаза мои невинные.

Я - весь Россия!
Весь, как сноп, дымлюсь,
Зияю телом,
Грубым и задубленным.
Но я ещё когда-нибудь явлюсь,
Чтобы сказать
От имени загубленных.
Ты прячешься,
Ты трусишь,
Ты нейдёшь,
И без тебя бегут в Сибирь
Составы скорые.
Так, значит, ты, Верховный,
Тоже ложь,
А ложь подсудна,
Ей судья – история!
****
А вот лишь отрывок из его же стихотворения «Память».
Помню маленький, серенький, скучный
Дождь осенний, грибы и туман,
Забываю про тесный наручник,
Про тебя, смуглокожий тиран.
*******
Да, Сталину такое при царском режиме «Николая Кровавого» испытывать не приходилось. Он жил вполне даже неплохо. Даже несовершеннолетних девочек совращал. Вождь народов вообще был склонен к педофилии. И с Аллилуевой он стал сожительствовать, когда ты была совсем ребёнком.
******
А вот ещё один поэт, которого также арестовали в 1942 году прямо в военном училище за его антисоветские и антисталинские стихи, это Александр Морозов, стихотворение которого опубликовываю полностью.
Когда наш мудрый вождь умрёт,
В Москву я тотчас поспешу
И стих надгробный – этот вот –
На мавзолее напишу:

«Проклятье вечное ему!
Не жизнь нам – каторгу создал.
Он миллион загнал в тюрьму,
Десятки тысяч расстрелял.

Рабами сделал остальных,
Иванами, что без родства…»
О Боже, как же слаб мой стих,
Как немощны мои слова!..
*****
Да, арестовывали прямо из действующей армии, хватали людей, несмотря на ранения и награды, весь предыдущий героизм на полях сражений, разделив страну не на линию фронта, но на сидевших и не сидевших. Вот об этом стихотворение Николая Домовитова, которое так и называется «Межа». А это отрывок из него.
Хоть словечко сказать бы парнишке,
Да нельзя мне нарушить межу:
Он стоит с автоматом на вышке,
Я по зоне с лопатой хожу.
По звериному, злому закону,
Не щадя на земле никого,
Меня сталинцы бросили в зону
И на вышку подняли его.
*****
А вот короткое стихотворение Алексея Прядилова, которого арестовали на первом курсе института.
Когда окончится язычество,
Покинут бедную обитель
Его Высочества, Величества,
Мудрейший вождь, родной Учитель.
И если мы свой дом очистим,
Не будут наблюдать за нами,
Как дышим, говорим и мыслим,
Портреты, шевеля усами.
******
А вот стихотворение другой студентки Доры Штурман, арестованной в Алма-Ате в 1944 году.
Когда срывались от оваций
Литые люстры с потолков,
Вы не хотели сомневаться
В законности своих оков.
А мы, не почитая богом,
Слепое детище земли,
Себя гулаговским дорогам
Со школьной парты обрекли.
Легко ли детям было верить,
Что их прозрения не лгут,
Что государством правят звери
И правды взрослые бегут?
Все наши мысли были данью
Той долгой гибельной борьбе,
Когда искали оправданья
Ему и вам, а не себе!
Но, подменяя бойней эпос,
Вы вновь, без риска и стыда,
Его клянёте так же слепо,
Как слепо славили тогда.
А мы по-прежнему не вправе,
У новых идолов в тисках,
В его бесславии и славе,
Черты эпохи отыскать.
И, видя времени приметы
В пути обыденном своём,
Того гляди – в апологеты
Своих тюремщиков пройдём!
Они ушли – и взятки гладки
С увечных душ, с кровавых воль.
Но время требует разгадки,
И память – как зубная боль.
И Минотавра взгляд косящий
Всё так же яростен и дик.
И не отложишь в долгий ящик
Своих прозрений роковых.
******
А вот выдержка из стихотворения Бориса Четверикова, который мне запомнился ещё и своим живописным описанием площади в Вологде, занятую ГПУ. Его поразили дорожки от здания к зданию, вымощенные из надгробных плит. Один этот факт уже характеризует это ведомство достаточно полно. Ну, ладно, возвращаемся к стихам Бориса Четверикова.
Будь проклят тот захватчик власти,
Тот коронованный злодей,
Кто не заботиться о счастье,
О благоденствии людей,
Кого нисколько не тревожит
Ни гибель преданных солдат,
Ни то, что тягостно живётся
В краю постылом, но родном,
Кто незаслуженно зовётся
Избранником и пестуном!
Злодейство тем то и опасно,
Что злом бахвалится злодей
И уживается прекрасно
Палач с профессией своей.
А властелину даже мнится,
Что, превратив страну в тюрьму,
Он стал бессмертен, посему
Потомство может не скупиться
Воздвигнуть памятник ему.
Льстецы, пройдохи, подхалимы
Всегда к властям подход найдут.
Они обласканы, любимы,
Им только свистни – тут как тут.
Они на цыпочках с утра
Бегут к прихожей властелина
И лёгким росчерком пера
Возводят в гении кретина…
******
А вот отрывок из другого стихотворения Бориса Четверикова, под названием «Я не согласен».
Когда страною деспот правил,
Когда людей без всяких норм и правил,
Без оснований, без суда
Хватали, били, убивали,
И срок пожизненный давали,
И отправляли в никуда.
******
А вот четыре строчки Юрия Стрижевского, который был осуждён на двенадцать лет лишь за то, что раненным попал в плен.
Пусть в небе звёзды новые горят,
Пускай реформы свежи и неплохи,
Меня ещё сечёт косой холодный град
С последней тучи сталинской эпохи.
******
А Юрий Гастев попал за решётку в шестнадцать лет, будучи студентом МГУ в 1945 году. Вот отрывок из его стихотворения.
Ожиревшие злые тупицы
Здесь диктуют дела и мысли,
Беспощадные кровопийцы
Над страною кошмаром нависли.
Вы, холодные звёзды, простите:
Не попутчик я с вами к Кремлю.
Солнце праведное, Солнце-мститель!
Заклинаю тебя и молю –
Заклинаю отцовской кровью,
Смертью лучших своих друзей,
Воцарившимся Средневековьем,
Упованьем, что быть грозе,
Заклинаю тебя, всесильное,
Неродившимся сыном моим –
Порази эту нечесть могильную
Беспощадным сияньем своим!
Разметай их гробы повапленные,
Разорви окаянные путы,
И над родиной окровавленной
Взвей кровавое знамя смуты!
Пусть и я, твой служитель верный,
Захлебнусь в этом грозном хмелю –
Непреклонно и суеверно
Я кончину благословлю.
Пусть хотя марсиане-астрологи
Убедятся в пожаре Земли,
Красный рай за колючей проволокой,
Солнце-мститель, испепели!
Но светило скользит торопливо.
Кому ведомы его цели?
Непреклонный и молчаливый,
Я иду в свою прежнюю келью.
Но и в недрах небесных раскопок
Я напрасно ищу ответ.
Я склоняюсь над гороскопом.
Ожидаю. Ответа нет.
Лишь гигантским зловещим болидом
Красит млечный хрустальный мост
Окаянная наша планида
Чёрным светом кремлёвских звёзд.
******
А вот отрывки из стихов Владимира Трубицына, который в 1946 году, совсем ещё молодым человеком, узнал прелести советских концлагерей.
Встреча с прошлым.

Мы были жертвами войны –
Войны совсем иного рода,
Той, что Великий Вождь страны
Вёл против своего народа,
Когда на север и восток,
Рыдая, корчась, проклиная,
Этапов горестный поток
Тянулся без конца и края.
****
А вот это уже из «Горького пролога» Владимира Трубицына.
Но наш сиротский детский плач
Страна, одетая в кумач,
Конечно, слышать не могла,
Творя «великие» дела.
Тогда, в мои двенадцать лет,
Мне стало ясно – правды нет…
*****
А вот строчки несостоявшегося студента Бориса Левятова-Селивёрстова. Стихотворение так и называется «На смерть Сталина».
Плачь, русская земля! Плачь! Сталин умер…
Плачь, что не умер он в тот день,
Когда ещё вздымал зазубренный свой юмор,
Свою выращивал удушливую тень,
Ещё зарёй кровавой не умывшись.
Плачь, что не умер он,
На свет не появившись.
****
А вот отрывок из стихотворения «Огни» Бориса Левятова-Селивёрстова.
На стене афиша. Кино. «Светлый путь».
Светлый такой, как галактика.
Чтобы без боли на него взглянуть,
Нужна многолетняя практика.
******
Борису всё же удалось уже в весьма зрелом возрасте окончить институт.
*******
А вот другому талантливому поэту не только не удалось получить какой-либо диплом, но и умер то он в спецпсихушке ГУЛАГа, пройдя круги ада длиною более чем в тридцать лет.
Мне бы очень хотелось ознакомить читателей более полно с его творчеством, но…
В райкомах ли, на лекциях ли, в школе
Мозги вправляли нам учителя,
Идеями нечистыми неволили,
Плывущими из древнего Кремля.

Но всё равно, хоть мозг и засоряли нам
Той чепухой и жалкой, и пустой,
У нас в душе над Лениным и Сталиным
Стоят Тургенев, Пушкин и Толстой.
*****
Жизнь поддерживала пайка,
К коммунизму нас вела…
И, шагая под конвоем,
В даль страны, в плакатный бред,
Каждый видел как живое
То, чего сегодня нет.

Как придёт оно – неясно,
Только сгинет этот мрак,
И уже не будет красным
Над страной свободный флаг.
******
Сквозь длинный ряд чекистских кабинетов,
Сквозь оскорблений непрерывный ряд
Я шёл к тебе, моя Страна Советов,
Перед которой не был виноват.

Я виноват был в очень странном смысле.
В тюрьму попал за пару дерзких слов,
За пару дерзких, откровенных мыслей,
За лозунг против правящих ослов.

Я виноват был в том, что правду-матку
Не мог скрывать, не мог в душе таить…
В тюрьму попал за ненависть к порядку –
К порядку, не дававшему мне жить.
*********
Мне жизнь дала отравленную чашу
Я пил её, я пил её и пел
Тюремный быт, экзотику параши,
Всё министерство ваших гнусных дел.

Герой поэм моих – тюремный надзиратель –
Не раз под сердце бил мне сапогом.
Я был всему советскому врагом –
Душой как человек и сердцем как писатель.
********
Это было даже очень просто:
Нас по плану гнали в пасть тюрьмы,
И страна своим заметным ростом
Удивляла жалкие умы.

Шли этапы. В тюрьмах пересыльных
Бушевал людской девятый вал.
Слабый мир, покорный воле сильных,
Жизнь свою неволе отдавал.

Шли этапы севером морозным,
Шли тайгой, бескрайней тундрой шли
И виденьем сумрачным и грозным
Оживляли древний лик земли.

И за ними города вставали
С ширью улиц, с тайнами квартир…
Так советы, партия и Сталин
На глазах «преображали мир».
*******
Пётр Кузячкин был арестован за реальное участие в реальной антисталинской организации города Бузулука в 1949 году.
Нас всех распинали на красной звезде,
Везли на далёкие стройки,
ОСО, трибуналы, суды, МГБ,
Позорные «двойки» и «тройки».

Лишали свободы и честных имён,
Клеймили «врагами народа».
Под крики «ура», и под шелест знамён,
И под улюлюканье сброда.

Сибирь, Воркута, Соловки, Колыма,
Норильск или Бам Озёрлага,
Омытые кровью зэка острова
Архипелага ГУЛАГА.

Дороги, каналы, плотины, мосты,
На наших костях вырастали,
И транспарантов над нами холсты
«Да здравствует Сталин!» кричали.
******
Леонид Ситко прошёл через немецкие концлагеря и остался жив. В Советском Союзе его приговорили к двадцати пяти годам лагерей. Поэтому я вполне понимаю его мечту.
Заглохнут шахты и мартены,
Отбушевав, как бред и страсть.
На берегах Десны и Лены
Возникнут новые системы,
Иная воцарится власть.

Потомок наш среди развалин
На истлевающей доске
На непонятном языке
Прочтёт слова: «Иосиф Сталин».

И на камнях, покрытых мхом,
Присев, поймёт тот гражданин,
Что это целая эпоха
Проклятий, скрежетов и вздохов
В пыли мелькнула перед ним.
******
Трудно, очень трудно было остаться человеком в советских концлагерях. Недаром у Даниила Аля (настоящая фамилия Альшиц) есть стихотворение пожелание под названием «Тост», четыре строчки из которого я предоставляю.
И за всех, кто звался «зэком»,
Кто сполна хлебнул беду,
Кто остался человеком
В диком сталинском аду.
******
Недаром же Марко Гавриш, который сидел в советском концлагере только потому, что вместе со своим полком попал в окружение и был пленён немцами, написал в своём стихотворении «Боль будить не надо».
Эпоха деспотов калечила людей.
******
Марко знал, что говорил, он имел возможность сравнивать.
********
Клавдия Черкашина имела возможность сравнить переезды в телятниках у нас и у немцев. Собственно её и осудили в СССР как шпионку только за то, что девчонку насильно угнали на работу в Германию.
Кому же ты подчинена,
Что всех обиженных и смятых
Везти в телятниках должна,
Как прокажённых и проклятых.
*****
А вот отрывок из другого стихотворения Клавдии Черкашиной.
В улыбке рукоплещет им народ,
До фанатизма преданный не в меру,
Пускай заткнут мне грязной тряпкой рот,
Буду хрипеть: «В любовь вождей не верю!»
******
Как видим, очень многие Сталина не то что не любили, но просто ненавидели, ненавидели настолько, что сознательно выступали против ненавистного вождя, как Генадий Куприянов, кстати сказать, генерал-майор и член военного совета фронта. С удовольствием знакомлю читателя с выдержками из его произведений.
А Сталин стар и глуп.
*****
Уж кровь народная потоками течёт
Все тюрьмы полны до отказа.
Никто не думает, куда это влечёт,
Когда излечится садистская зараза.

Везде царит ужасный произвол,
По тюрьмам пытки, стоны, плач,
И, если б даже ты туда зашёл,
Там зубы вышибет любой чекист-палач.
*****
Тщеславием твой Сталин заразился
И гением себя изобразил.
******
Презренный трус, своей боится тени,
Врагов он видит всюду и во всём.
Всё от ничтожных мыслей и от лени.
Нет! Невозможно дальше жить при нём.
******
Вообще после войны аресты шли более интенсивно, чем в пресловутых тридцать седьмом и тридцать восьмом. Одних только депортированных из-за границы советских и даже не советских, но лишь русских, было вывезено в СССР более пяти миллионов. Светлану Шилову тоже арестовали после войны, в 1950 году. Её реакция на смерть вождя была такой:
Настал конец кромешной славе.
Тиран невиданный угас.
*****
Да, далеко не все рыдали от того, что «вождь» умер. Многие ликовали и даже вместо благопристойного слова «умер», произносили «сдох». Вот как описывает реакцию лагеря на событие Олег Полишко.
Ничто нам не сулило перемен,
по-прежнему в труде мы рвали жилы,
а если сон нас, сморенных, брал в плен –
все понимали, что ещё мы живы.
И вдруг, как взрыв, ударил в уши крик:
«Иосиф Сталин умер! Умер Сталин!»
………
Все эти годы, будто в страшном сне,
мы жили, веруя в людей и разум.
И вот – ура! Тирана больше нет.
******
Вот так вот, ура и всё. И никаких слёз, по крайней мере, слёз горя. Одна буйная радость.
А почему, собственно, все эти люди за колючкой должны были расстраиваться из-за смерти Сталина.
Тем более находясь, как сказал Т. Руслов, арестованный в 1952 году, там
где отродясь не знают права,
где произвол зовут судьбой,
где за расправою расправа
неотвратима, как запой…
Где от опричнины Ивана
до сталинских концлагерей
и палачей и бунтарей
связь неразрывна и кровава.
*******
Очень хорошо дифференциацию настроения общества передаёт стихотворение Виталия Гармаша, арестованного в 1952 году.
Памяти зэка, расстрелянного в 1953 году в степлаге.
Все прощены: и жертвы и убийцы.
Зуд примирения. Но что-то грустно мне,
Смотрю вокруг и вижу те же лица,
Как в Джезказгане в лагерной тюрьме.

И был январь. Он шёл ещё в колонне,
Ещё стукач не думал доносить,
А надпись «Смерть тирану» на вагоне
Уже пошла по свету колесить.

Потом был суд, не напрягаясь слишком
И слепо веря долгу своему,
За пять минут ему он «выдал вышку»,
А остальным – «закрытую» тюрьму.

Был пьян палач, была пьяна охрана,
Из многих пуль попала в грудь одна…
Был месяц март, и за душой тирана
Уже примчался лично сатана.

И вот теперь нас власть зовёт мириться,
Зачем и с кем? Ей, видно, всё равно…
Мне жаль страну, где прощены убийцы
И каждый пятый с ними заодно.
*****
Мне тоже жаль такую страну. В принципе Сталин ничем не отличается, скажем, от Полпота, а чекисты, которые до сего дня так себя называют с гордостью и даже празднуют свой день как и раньше весьма помпезно, они то чем отличаются от красных кхмеров? Уровнем образованности? Сомневаюсь, чтобы действительно глубоко грамотный человек гордился званием чекиста.
И ещё хочу воспроизвести одно стихотворение Льва Болтовского, которое называется
На смерть Сталина.
Морозное и вьюжное
прошло. Но падал снег.
Не жизни – смерти нужный
скончался человек.

Наивные, как дети,
ушли народы в плачь.
Впервые на планете
оплакан был палач.
*****
Понимаю, многие могут мне возразить, мол, о мёртвых либо ничего, либо только хорошее. Но я считаю, что о таких, как Сталин, Гитлер и прочей подобной мрази надо говорить так, как они того заслуживают. Хотя бы в память о миллионах невинно убиенных и в память о тех поэтах, которые посмели высказать своё мнение о тиране.