Сказки моего друга и большого писателя Юрия Тернов

                ПЕЧАЛЬНЫЕ, И НЕ ОЧЕНЬ, СКАЗКИ ПРО СЕКЬЮРИКОВ.
             
                Москва – Терновка 14.09.2010 г. -




          КТО ТАКИЕ СЕКЬЮРИКИ И С ЧЕМ ИХ ЕДЯТ (ТИПА ПРИСКАЗКИ.)
               
Страна медленно вымирала. Оптимисты (а таких в этой стране было до хрена и больше) обязательно скажут, что она умирала на протяжении многих веков. Да так и не вымерла. Но сейчас многие  умные люди понимали, что она умирает по-настоящему. Умирали все: мужчины и женщины, дети и старики, рабочие и крестьяне, токари и пекари, грузчики и академики. И ещё многие, многие другие.  В стране не вымирали только три племени. Скорее, наоборот, численность этих племён постоянно увеличивалась. Этими живучими племенами были проститутки, госчиновники и секьюрики. Но мне хочется поведать о третьем племени. Пусть о проститутках и госчиновниках пишут их собственные сказочники (желательно с милицейскими и прокурорскими погонами на плечах), а я, Дружок, напишу о секьюриках.

Ещё совсем недавно в этой стране секьюриков не было. А потом они появились. Откуда они взялись? Учёные доказали, что их предками были колхозные старички-пенсионеры с берданками за сутулой спиной. И городские бабуси-вахтерши, постоянно вязавшие в служебное время кофты, платки и юбки. Внезапно  все они вымерли, и их место заняли секьюрики. Секьюрики появились по объективным причинам. Появились только тогда, когда у прежних правителей несчастной страны (старых, и, наверное, немного глуповатых, но добрых и почти безвредных) власть украли новые, молодые и умные, но жестокие, наглые и жадные. И как только у новых «хозяев жизни», и всех их захапистых прихлебателей, появилось столько наворованного ими добра, сколько уже невозможно было уместить в кузове самого большого грузовика, вот тогда и стали рождаться, и стремительно размножаться, первые секьюрики.

ПЕРВОЕ НАТУРАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ. Сидел один секьюрик в своей служебной избушке и писал. Что? Может быть, очередную запись в «журнале обходов территории», а может, эту сказку. Суть не в этом. Зашла в это время к нему красна девица. Молодая голубоглазая блондинка «с ногами от ушей». В короткой кожаной курточку, с голым пупком и в драных на коленях джинсах. В таких, в каких в те времена, когда в стране не было секьюриков, не ходили даже пьяницы, лодыри и тунеядцы. Окинула, красна девица, остолбеневшего секьюрика чарующим взором и спросила…телефон отдела продажи квартир. Растерялся секьюрик, занервничал, засмущался и… выдал ей этот самый секретный номер. Поблагодарила его голоколенная и голопузая красавица, улыбнулась напоследок стандартной белозубой улыбкой и покинула избушку. А затем укатила восвояси на своём чёрном блестящем «трёхсот двадцатом»  «Mersedese». Долго и задумчиво смотрел ей вслед пожилой секьюрик. Смотрел и думал, откуда у этой красны девицы  иностранное авто и миллион американских рублей на покупку квартиры в этом элитном чудо - тереме для богатых нуворишей. Подумал и понял, что девица эта из племени  проституток. Из проституток не простых, общедоступных, «плечевых» или «привокзальных», а из самых что ни на есть настоящих валютных VIP – жриц любви. Посмотрел секьюрик на своего напарника, покачали они своими, поседевшими от жизненных невзгод,  головами и продолжили выполнять свои служебные обязанности. Стали ещё бдительнее стеречь буржуйское добро, и с нетерпением ожидать окончания своего добровольного двухнедельного заключения.

Как и в любом людском социуме, среди секьюриков  были свои различия и градации. Были свои плейбои и свои чернорабочие. На самом верху этой пирамиды стояли секьюрики - «телохраны». В строгих костюмах и белых рубашках; в черных очках прячущих строгие ощупывающие глаза; с «береттами», «магнумами» и «кольтами» подмышками; они свысока и презрительно посматривали на всех своих, менее оплачиваемых соплеменников. На банковских и магазинных, офисных и школьных, вокзальных и складских, больничных и заводских. А на самой низшей ступени этой иерархической лестницы стояли секьюрики охранявшие автомобильные парковки и стройки. И не было среди секьюриков существ более бесправных и обижаемых, чем они. Все секьюрики жили в своих племенах, носивших грозные устрашающие названия. И каждое племя было для секьюриков их маленьким изолированным мирком.

Это маленькое племя секьюриков охраняло большую стройку и носило  название «Скунс». Может, и не очень благозвучное. Но фамилия генерального вождя племени была Скунсов, и этим всё сказано. (Секьюрикам повезло в том, что его фамилии была не Жопов.)  Прошло уже больше года с той поры, когда прибившиеся к этому племени секьюрики прекратили свою трудную кочевую жизнь по другим племенам, и стали вести жизнь почти осёдлую. Но от этого не менее трудную и опасную. Секьюриков обижали все. Генеральный Вождь, Средние Вожди и Младший Вождь Многоликий Янус. Генподрядчики, прорабы и мастера. Бригадиры, водители и рабочие. И даже перекушавшие «насвая» «гастарбайтеры», позволяли повышать на секьюриков свои визгливые азиатские голоса. Да, Дружок, они были низшей кастой, кастой бесправных изгоев и, наверное, поэтому секьюрики носили чёрные траурные одежды. Черные бейсболки, чёрные куртки, чёрные брюки, чёрные майки, чёрные ботинки и чёрные носки. Единственное, что было у них светлым, это их трусы и их души. Да и то, далеко не у всех. Сильнее всех прочих обижал несчастных секьюриков племени «Скунс» их Генеральный Вождь Миша-Наполеон. Он обижал их не только злыми нехорошими словами и жестокими бесчеловечными приказами, он старался лишать их (и лишал) премий. А это для всех секьюриков было самым страшным наказанием. Секьюрики очень любили деньги. И когда их и них отнимали, все они обижались как маленькие дети. А ещё Генеральный Вождь натравливал на них Средних Вождей. И те терзали их буквально за всё. За нечёткий доклад, за перевёрнутый бейджик, за запах чеснока или лука, за отсутствие головного убора или резиновой дубинки. Особенно свирепствовал ближайший помощник Миши-Наполеона – Мугли-Телепузик. Казалось, что он решил окончательно погубить всех секьюриков этого племени и придумал им новое страшное истязание – внезапные ночные проверки. Ожидание этого внезапного ночного вторжения лишило бедных секьюриков их второй (после получения зарплаты) основной жизненной радости. Коварный вождь лишил их нормального ночного сна. И раньше секьюрики смеялись очень редко. Теперь они не смеялись совсем. И всё чаще по их впалым, от недоедания и недосыпания, бледным щекам, сползали мутные слёзы горьких унижений и обид.

Стан секьюриков располагался недалеко от метро «Пражская». И поэтому они вполне могли  именовать себя скунсами – пражанами. Каждые две недели они приезжали сюда из глубинных районов страны и несли свою тяжёлую опасную службу. (Впрочем, до поры до времени были среди секьюриков и такой, который трудной свою службу не считал. Он даже имел смелость утверждать, что это не служба, а отдых, за который ему ещё и платят деньги. И радостно, как заклинание, повторял всем встречным - поперечным, «очень хорошо, очень хорошо».)  Жили секьюрики за высоким бетонным забором и тремя крепкими железными воротами. А забор и ворота, Дружок, это самые главные ценности для любого строительного секьюрика. Они же, его главное оборонительное оружие. (Выданных им недавно резиновых дубинок секьюрики стеснялись, и с тоской вспоминали о прежних, додубиночных, временах.) И вот жили они там  каждые две недели, несли тяготы и лишения своей чёрной траурной службы и ласково гладили шершавые бетонные плиты – заступницы. Всё хорошее в этой жизни (да и не только хорошее) когда-нибудь заканчивается. Имеет свой конец, амбу, хану или писец. Кому что милее и ближе. Росли и множились этажи высотного терема. Его бетонные монолитные стены обрастали плиткой и стеклопакетами. В лифтовых шахтах прокладывались (или делали вид что прокладываются?) десятки километров толстых медных кабелей. На землю ложилась брусчатка, газоны исторгали из себя на поверхность траву, кусты и целые деревья. Долго сказка сказывается, да быстро дело делается. Неясно? Стройка подходила к завершению. В один страшный день строительное начальство взяло и, не посоветовавшись с секьюриками (зачем советоваться сейчас, если никогда не советовалось прежде), приказало снести высокий бетонный забор. Набросились на него грязные и крикливые подсобные рабочие. Врезались они в забор «болгарками» и электросварками. И принялись безжалостно резать его сухожилия, скелет и кровеносную систему, связывающие плиты арматурины. За ними подполз дракон «Клинцы», опутал его стропами с крюками, и стал выдёргивать плиты из земли. Страшен и прожорлив был этот механический дракон. Довольно улыбался крановщик, веселились полупьяные подсобники и сварщики. И только бедные секьюрики метались по разгороженной, и оголённой для посторонних взглядов, территории их стойбища. Они бегали между покорёженных плит, и посыпали свои головы мелкой бетонной крошкой. Беспомощные, слабые, потерявшие то, что составляло смысл их жизни на службе. Но все люди вокруг них, только насмехались над их жалобами и стенаниями. И от этой несправедливости и опустошённости их траурные одежды почернели ещё сильнее.

Всё, Дружок, хватит присказок. Теперь ты знаешь, кто такие секьюрики. Знаешь и то, что едят их все, кому ни попадя. Едят не их тела, конечности и внутренности. (Разумеется, если каннибализм не является чьей-то профессией, хобби или жизненной необходимостью. Но таким без разницы кого кушать: секьюрика, депутата, дворника или (чур, не обижаться Дружок), тебя. Или, меня.) Едят наши мысли, чувства и души. Едят наше достоинство и индивидуальность. Едят наши ум, честь и совесть. Кушают прошлое, едят настоящее и пожирают будущее.  Одним словом, едят всё то, чем дорожат обычные  нормальные люди. Всё, сказка начинается. А в сказке случаются чудеса. Может кто-то из этих едоков нами и подавится. Дружок, чтобы там не случилось, но ты  ничего не бойся. Я с тобой.

                14. 09. – 15.09.2010