Противостояние

                "Дай, Джим, на счастье лапу мне..."
                Сергей Есенин "Собаке Качалова".




Стоим не шелохнёмся - явь? мистерия?
Друг в друге стойкий запах недоверия.
Тропинка узкая. И в цвете иллюстрация:
крапива - да, колючая акация...
над ними облака на дождь ниспосланы.
Глаза в глаза – антихристы, апостолы:
звезда – колодец, гильотина – маятник -
чужды. (И стой же силой понимаемы!)
Как ветры, во степи – сличаемы:
грозой, слезой, безумием, отчаяньем,
полёгшею травою в пряной горечи.
За дымкой - синевою - полднем - полночью.
Сплоченные, до боли, мыслей жалящей:
соперники? а может сотоварищи?

Стоим не шелохнемся, ветер северный
горчит полынью списанной с Есенина,
ещё не в «Англетере», не в покойницкой… 
По крайней мере, чтобы познакомится
и разойтись не повернувши голову.
Вот так же  короли бывают голыми,
без свиты, что у плахи обречённые,
(полоска белая в глазах и лента черная)
когда стоим и только взгляды мучаем
свернуть с тропинки в крапиву колючую...
Себя обманывать - привычно - боль терпимая,
одно из тех, с чем свыклись, сшились льдинами,
срослись - метал в метал - спаялись намертво:
с холодным взглядом айсберга над пламенем.

Дай лапу Джимми! Может, мы подружимся?
Случайность - величайшее содружество!
Поди, не раз, всё той же цепью мерины -
раздавлены - распяты - разуверены -
размножены: (пожар! лавина! бедствие!)
микрон причины - километры следствия...
Кому мы кланялись? Над кем склоняли головы?
На наковальне - и корунд и олово,
меха раздуты и суставы вправлены,
где с полумерами, где вовсе с полуправдами
прошли на ощупь в самовыживании -               
брусчатка - площадь - площадь без названия?
Кусок пространства поделённый поровну
в пять незабудок, в сонный окрик ворона.

Не здесь ли две судьбы, в одной угаданы,
окатят  миррой – открестимся ладаном?
Пережуём? К среде не привередливы?
Не первыми резцами, так последними!
Чем разродятся наши добродетели –
истцы - ответчики и в большинстве свидетели?
Кому запомнится - на ком сотрется начисто?
Пропавший без вести в иной графе не значится?
Штандарт победный - за штандарт низложенный?
По праву сильного, с правами невозможного:
рифмую чепуху с утра до вечера,
блаженный – тронутый, счастливый – изувеченный,
чертята мысли к сну не перебесятся,               
взлетят до облака, сбегут по черной лестнице -

до ужаса страницы - до заглавия,
в язычество своё и православие.

Дай лапу Джимми! Не считай, что надолго,
свинец небес раскрашивает радуга,
ведь если присмотреться в небо синее
в нем всё перегорает от бессилия.
Не зря, скрывая, прячут, в синей вечности
оскал звериный - проблеск человечности -
круг на воде. (трагедия - пародия)
И кто - слуга? Кто - Ваше Благородие?
Кого возвысят и кого разжалуют -
по заверению, рубцу, по жалобе…
(сердца стучат в незнании, в неведениИ)
И что – года? Здесь каждый день – столетие,
пустышка (ошибусь) сплошные хлопоты.
Смолчим? Вскричим? Иль разродимся – шепотом?

Дай лапу Джимми! Стоит отовариться.
Ну,сколько можно на тропинке париться?
Да ты – добряк, ну не смотри взъерошено,
среди людей встречаются «хорошие»,
сердечные в словах, в душе – предатели,
что бобыли без отчества, без матери.
(скулящие, гулящие, порочные)
Обнимемся? Расплачемся? И прочее - 
две крайности, две странности, два острова.
(в семи морях ни корабля, ни остова)
Не тут ли захлебнулись сотоварищи
с чувствительностью ныне вызывающей,
что рыбы в глубину – бесчувственно,
щенячьим на Луну сочувствием...