А я пробовал о маме...

А я пробовал о маме, да не пишется.
Об отце, почившем в сраме - не колышется
Моё сердце чёрствой коркой заскорузлою...
Лишь душа, порою, ноет тёткой брюзглою.      
 
Не судите меня, люди, я ведь нЕ со зла.      
Жизнь связала в моём сердце тридцать три узла,
Чтоб мытарства я запомнил вспышкой пороху.
А я давеча наполнил стопку дО верху.

Рос я, люди, в учрежденьи, не в семье родной.
Вкуса я не знал варенья и  дружил с бедой.
"Мама мыла мылом раму" в букваре читал,
Знал я мыло, знал я раму - маму я не знал.

Я не знал отцовский голос и колючих щёк,
На плечах его широких не сидел сынок.
Жизнь связала в моём сердце тридцать три узла,
Как в не топленной теплушке на край-свет везла.

А я пробовал о маме, да не пишется.
Мне б её услышать голос, да не слышится.
А я в церкви не крещённый, не помазанный...
Словно не был пуповиной с кем-то связанный!

В попку сладкими губами не целованный,
Бабой с дедом в выходные не балованный.
А на мне трусы и майки все с печатями...
Я рождён был не с любовью, а с проклятьями.

А я пробовал о маме...тридцать три узла...
"Мама мыла мылом раму"...на край-свет везла...
На плечах его широких...не помазанный...
К древу рода пуповиной не привязанный.


03.06.2016г.