Дражайшему другу

Я взялся за перо в надежде
Написать хоть что-то
И познать себя.
Как Карамзин сказал:
"Наслаждаться собой в сердце друга"
Я эти строки начертал
И в камень вбил.
Моя рука выводит строки
В тиши одинокого дома
Под печальный звук смычка.
Цветисто, витиевато размечены слова
Посреди белого листа бумаги.
Я музу жду,
Чтоб окрыленным,
Низвергнуться и воспарить
К литературным строфам.
И, подражая храброму герою,
Как Айвенго,
Смело предложенья взять,
И крепость измором объять
В плену твоих прекрасных глаз
И белизны шуршащего шифона.
О! Берег столь высокий,
О! Чёлн, до боли одинокий,
Найду ли я пристанище себе
Среди людских безвучных волн,
Когда б мои желанья были мне тюрьмою,
А дух запечатленный во мне творил Все
С божьей волей.
Любви покорен Серафим,
Любви божественной покорен,
Я сложил, отринул и отверг
Все помыслы греха,
Чтоб любовь моя возвысилась надо мною,
Чтоб в чистоте я разумел слова,
Евангелие беря с собою.
Доколе нищий духом век
Мечтает взять верх над тобою,
А ты идёшь, бежишь вслед ему,
О! Человек,
Доколе слепо ты живёшь изгоем.
Мрак нельзя ничем нарушить,
Если упорно гнаться за толпою,
А может нам остановиться,
Чтоб возвыситься над суетою,
"Отринувши себя спасут души свободу",
Так, написал я
В своем письме дражайшему другу.