Сидит у оконного вздоха кукольная Клодия

Сидит у оконного вздоха кукольная Клодия,
Серые дожди шепчутся с её венами.
Капли ползут по стеклу. Время проходит -
А она неизменна.

А она остаётся вечной - одинаковой - такой же -
Это кукольный крест её.
Безупречный лак лежит на пуховой коже -
И он не трескается.

Она не знает - ни сколов, ни зигзагов трещин -
И так всё и будет.
Приходит к ней сон - наверное, вещий -
Серебряным пуделем.

И ластится - и смотрит в глаза ледяные -
Своими алыми.
У этого пуделя нет никакого имени -
Она не дала ему.

Она его - по шерсти дождливой треплет -
И гонит прочь его.
И вышивает на чёрном траурном крепе
Дневниковые росчерки.

Она должна записать свой сон - зачем-то -
Сама не знает -
Она оплетена - как локоны - шёлковыми лентами -
Шёлковыми снами.

А этот сон - дождь по стёклам лепечущий -
И волан на платье.
Сегодня дождь - и делать абсолютно нечего -
Только ждать его.

Только ждать - вырезая мимолётное кружево
Из страниц бумажных -
Того, кто ей несмотря ни на что - нужен -
Так ей кажется.

Дождь начался давно - ещё на закате -
И всё течёт он -
Она ждёт - неподвижно - объятая шёпотом платья -
У окна чёрного.

И платье ей говорит - вечное и злое -
Шелестя тканью -
Что никогда не вырастет Клодия -
Старше не станет.

На щеках белых - расцветают розы
Цвета заката.
Она ждёт того, кто её создал
Давно - когда-то.

Столько лет прошло - не сосчитать ей -
Полвека весною?
И у них не было даже короткого счастья -
Огонька свечного.

И только платье шелестит шепеляво, жалуясь -
На что-то устало -
В волнах юбки у неё - остриё кинжала
Из чёрной стали.

И нарисован на белой бумажной коже
Акварелью ротик.
Она любит его - безнадёжно -
Потому убьёт его.