Детские игры

Глава 1. Кирилл
По крохотной узкой улочке маленького грязного города, очередного русского захолустья, шел мальчишка, лет тринадцати, шел он быстро, немного неуклюже оглядываясь, как будто испытывая внутреннее напряжение или страх.
В широких карманах спортивных истертых джинсов  болтались не по возрасту тонкие рученки, да и вся фигура смахивала на девичью некоторой хрупкостью и изяществом.
Небесно-голубые глаза были устремлены на землю и лишь изредка чуть поднимались на дорогу и окружающие дома.
Улица была пустынна среди дня, пока основная масса населения трудилась на водоочистительной станции в сорока километрах от города, единственном все еще работающем предприятии в округе. Магазины в этой части города тоже были в основном закрыты. Немногочисленные лавчонки с едой открывались вечером, в час пик, когда на станции звучал гудок, возвещающий о конце рабочего дня.
Днем, кроме местной  школы, выглядывающей на главную улицу обшарпанным старым фасадом с огромной трещиной, идущей через все три этажа фротнальной стены, работал только компьютерный клуб. Это место было просто Меккой местных мальчишек, сбегавших с занятий, чтобы поиграть в видеоигры. Компьютеры дома могли позволить себе совсем не многие и клуб пользовался бешеной популярностью. Даже учителя время от времени закрывали глаза на прогулы,  зная, что никакие силы не способны оттащишь мальчишку от экрана с очередной игрушкой.
Если родители давали немного деньжат в день зарплаты, то всю следующую неделю в клубе не было свободных мест.
Кирилл шел в сторону клуба. Он опять прогуливал, школа совсем не вызывала у него интереса , впрочем, как и у многих его одноклассников. В двенадцать лет мальчишки не склонны просиживать штаны на уроках, они грезят приключениями, ну или хотя бы стремятся поскорее сбежать из-за парты, чтобы поболтаться по окрестностям без дела. Прогулы проходят безнаказанно, пока о них не узнает отец. Матери все время некогда, она или уставшая после работы, где пашет на полторы ставки и после домашних дел, в которых помощи отца просто не дождешься. Все хлопоты лежат на ней, отчего год от года она выглядит все тоньше, почти до прозрачности и лицо уже испещрено мелкой сеточкой возрастных морщин. Глядя на нее, трудно поверить, что этой женщине только тридцать семь, что когда-то она была привлекательна, даже красива. На старых юношеских фото ее просто не узнать. С этих снимков смотрит юная уверенная в себе девушка, от которой в усталой согбенной работой женщине не осталось и следа. Отец же достаточно хорошо смотрится для его возраста, хотя и его работа оставляет желать лучшего. Возиться на станции с прочисткой сточных каналов - об этом с детства не мечтают. За годы, отданные предприятию, он так ничего и не достиг. Бабушка говорила, что это от того, что он не способен ни на что, кроме как возиться руками в слоях грязи и дерьма. Бабушка была остра на словцо и часто приезжала к ним в гости, доводя отца своими визитами до бешенства, но он не смел ее тронуть. Более того он боялся ее и пока бабушка была жива, маме приходилось куда легче.
Кирилл вспомнил, как всего два года назад мама уезжала на похороны. Все организовала тетя Женя, которая жила с матерью после того, как муж ушел от нее к другой женщине.
Тетю Женю Кирилл совсем не помнил, она была в гостях у сестры последний раз очень давно, когда ему было всего полтора года. После этого она не ездила к ним, все больше наоборот звала сестру с сыном погостить к себе. Да та так и не приехала. Похороны матери наконец дали возможность сестрам увидеться.
Мать рассказывала о Жене много интересного. О том, что она работает в большой фирме, в светлом чистом офисе, отвечает на звонки и делает какие-то фактуры, про которые Кирилл, не смотря на уже взрослый возраст, ничего не понимал. Он знал, что фирма тети занимается изготовлением зеркал и стекол, потому что в коридоре их скромной квартиры висело присланное тетей произведение искусства - большое овальное зеркало с вензелями цветочных украшений по всему периметру. Оно смотрелось каким-то чужим в убогости их квартиры, давно уже требующей ремонта.
Нет, не то чтобы семья Кирилла жила впроголодь, но то ли от неумения зарабатывать деньги, то ли от их безалаберной траты они почти ничего не могли себе позволить. Только заплатить за квартиру и купить еду, а иногда одежду и обувь. Да и отец любил выпить дома или посидеть с друзьями в местном баре. Мама постоянно жаловалась на то, что он просаживает в этом баре половину своей зарплаты и ей приходится работать еще больше, чтобы обеспечивать потребности семьи.
А последнее время жизнь стала еще хуже. Отца сократили до половины ставки и он работал только три дня в неделю, остальные же дни проводил лежа на диване в состоянии полудремы и неизменно с ящиком дорогого пива.
Кирилла между тем не так уж и сильно волновало их финансовое положение, основная масса его одноклассников жила точно также. Как будто в этом городе кто-то мог жить иначе. Его отец частенько говорил: "Когда я смотрю в окно на всю эту грязь, копоть и безысходность, я пью. А когда я пью, я могу забить на это и жить дальше". Маму же никто никогда не спрашивал, что помогает жить ей.
Когда отец, случалось, пил слишком много, то они с матерью старались не попадаться ему на глаза. У него была прекрасная память на всякие провинности и вовремя спланированный уход на прогулку или к соседке не раз спасал семью от буйств пьяного мужчины. Кирилла он лупил ремнем по спине, да так, что кровавые отметины неделями не сходили с тела, да и матери тоже доставалось. У нее почти всегда были синяки на руках повыше локтя, поэтому даже в летнюю жару она ходила в футболках с длинным рукавом. И именно поэтому в их аптечке практически всегда была "бодяга", зеленый порошок, который, как уже знал Кирилл, помогал побыстрее избавиться от синяков и привести себя в порядок.
Однажды Кирилл и сам покупал этот порошок в аптеке, для собственных дел. Мама не сильно переживала из-за мелких синяков, и не спрашивала, откуда они появляются, но то был особый случай. Надо было скрыть небольшое приключение, и порошок помог. Мама только спросила вскользь про новую ссадину, но быстро поверила в историю о драке в компьютерном клубе. Кирилл подумал, что она поверила бы и в историю про инопланетян, лишь бы не слышать о новом избиении отца.
Надо признать, Кириллу не так уж и часто доставалось. Последнее время он очень наловчился избегать скандалов и расправ, но одно все же оставалось неизменно. Порка после собрания в школе.
На собрания отец ходил всегда сам. Из каких побуждений, Кирилл не понимал, но это было неизменным правилом. Перед собранием он всегда был трезв, гладко выбрит и аккуратно и чисто одет. В школе все учителя и мамаши были в восторге от этого ,все еще сохранившего привлекательность, сорокалетнего мужчины. Да и манеры его многим приходились по вкусу, вежливый и в меру галантный. Никто не мог заподозрить в этом человеке домашнего тирана, тем более следы побоев и разборок тщательно скрывались от посторонних. О реальной ситуации в семье знала только сердобольная соседка, у которой мать и сын время от времени искали приюта.
После собрания отец всегда приходил мрачнее тучи и всегда с бутылкой крепкого алкоголя. Одним пивом в такие дни не обходилось, как и обычной поркой.
Кирилл помнил, как четыре месяца назад, когда он прогулял почти целую четверть, отец избил его так, что маме пришлось договариваться о больничном со знакомым врачом, потому что мальчик не мог даже двигаться. Ночами, когда отец засыпал, мать пробиралась в комнату сына и накладывала на раны компрессы с мазью. Бодяга в этом случае была бы совершенно бесполезна. Только через две недели удалось поднять Кирилла на ноги, чтобы он мог вернуться к занятиям.
Кем был отец для Кирилла? Он сам не знал. Он воспринимал его как человека, который может наказать и который сам устанавливает правила в семье и в жизни, однако любви, как к родителю, никогда не испытывал. Да и мать не вызывала в нем теплых чувств, не смотря на постоянную заботу. Кирилл презирал ее за то, как она пресмыкается перед этим тираном, за слабоволие и нежелание противостоять обстоятельствам и за то, что она не может вырвать его из этой мерзкой, никчемной жизни.
Перед сном, когда он лежал в своей старенькой, советского образца кровати, поскрипывающей от малейшего движения, в голову ему лезли разные мысли. Иногда он представлял себе, будто в их дом однажды ворвется красивая, богатая женщина и объявит его родителям, что произошла ошибка. Что это она мать Кирилла, что она потеряла его в роддоме и теперь заберет, чтобы дать ему ту жизнь, которой он достоин. И дальше он представлял себе большой, но уютный дом с вазочками и картинами, с красивыми зеркалами и мягкой кроватью, в котором он будет жить вдвоем с этой женщиной и она будет любить его.
С этим Кирилл и засыпал. Он видел во сне этот дом и свою комнату и женщину. Она меняла лица или была совсем без лица, но она была красива и молода и у нее были тонкие, нежные руки.
А потом в его снах появлялись другие вещи, события, его тайные "приключения". И он ворочался, не смотря на скрип, скидывал с себя одеяло, а в особо яркие моменты сновидений шептал бессвязные разрозненные фразы, суть которых никто не смог бы понять. Но кто-то возможно заинтересовался бы этими фазами, если бы услышал.
Только однажды, после очередной отцовской порки, принеся смену компресса, мать услышала, как сын шепчет злым, совсем не похожим на себя, голосом "ах ты сука, тебе меня не достать, твоя веревка слишком крепкая, я вырежу твои мерзкие глазки этим куском битого стекла и ты подохнешь". Она была поражена и тоном и словами, которых никогда не слышала раньше от мальчика, но к утру, в повседневных заботах, все было забыто.
К вечеру следующего дня мать сообщила ему, что к ним в гости послезавтра приезжает ее сестра, тетя Женя. Приедет погостить на пару недель, помочь с домом, повидаться. После похорон она то и дело обещалась приехать и, наконец, сдержала свое обещание. Кирилл заметил, что мать одновременно радостно взбудоражена и немного обеспокоена этим событием. Отец не любил тетю Женю, впрочем как и всех родственников жены, которые настраивали ее против мужа и уговаривали уехать из этого города вместе с сыном.
Он не хотел отпускать от себя жену. Его вполне даже устраивало положение дел, собственная власть в своей семье, достигаемая с помощью хладнокровного и регулярного применения силы. Его устраивало это и то, что дом был с хозяйкой. Отец Кирилла был не из тех, кто изменяет жене или увлекается другими женщинами, хотя он никогда не был обделен их вниманием. Казалось, противоположный пол не интересует его вовсе. Ему было важно быть главным. И, так как на работе этого не удалось, все его усилия сосредоточились на собственных жене и сыне.
Теща была огромной помехой, но она мертва и повлиять теперь может только Женя, самостоятельная и наглая, которая никогда ни во что его не ставила и всегда осуждала выбор сестры.
Но в то же время не пустить ее на порог означало для мужчины показать свою собственную слабость. И он согласился.
Кирилл отнесся к этому событию с небольшим интересом. Для него тетя Женя была просто далекой родственницей, которую он совсем не знал. Но с другой стороны она наверняка привезет какие-нибудь подарки, да и ежедневный скучный домашний обиход тоже немного разбавит. Больше всего же Кирилл надеялся, что при ней родители перестанут так громко ссориться и отец хоть на время оставит его в покое.
Тетя Женя жила одна, она была замужем, но не смогла родить мужу ребенка и он ушел от нее к другой женщине, которая смогла. По крайней мере так мать Кирилла рассказывала о ней своей подруге однажды по телефону. И еще она сказала, понизив голос, что тетя Женя пыталась родить, но у нее было три выкидыша и большой риск умереть при следующей попытке. Поэтому про детей ей пришлось забыть навсегда. 
Кирилл увидел ее, когда вернулся со школы. В этот день он никуда не заходил, сразу отправился домой, потому что любопытство одолевало его. И увидев, сразу испытал к ней теплые чувства. Тетя Женя совсем не была похожа на его собственную маму. Она скорее была тем самым воплощением матери его мечты, сильной, независимой, красивой и нереальной.
По ней сразу было видно, что терпеть оскорбления, а тем боле побои она никогда не стала бы, да и вкалывать без продыха как мать тоже. И потом, она сразу же предложила Кириллу называть ее Женей, и сказала, что они наверняка подружатся.
С каждым днем Кирилл понимал, что его жизнь меняется. Ему больше не хотелось никуда идти после школы, напротив, он со всех ног бежал домой, чтобы затем, пообедав, пойти куда-нибудь с Женей. Она всегда находила, чем им заняться. Таскала его то в местный тир, то на смотровую площадку, с которой открывался вид на весь город целиком. Город, конечно, был так себе ,но родители никогда его сюда не приводили, поэтому Кирилл испытал настоящее восхищение, глядя с холма на дома и магазины, людей и даже ненавистную школу.
Но с Женей был уговор. Если она узнает о пропущенных уроках, то сразу же уедет. И Кирилл ходил на все занятия, даже записался на субботу в кружок труда, чтобы порадовать тетю. Дома вечером теперь всегда был готов ароматный и вкусный ужин, стол, как никогда прежде, накрывали скатертью, хотя мама и ворчала по этому поводу, а Женя, раскрасневшаяся от жара плиты сновала по кухне с кастрюлями и тарелками, стараясь всех накормить поплотнее. Кирилл действительно на какие-то мгновения ощутил себя частью крепкой, любящей семьи. Это было так необычно, так ново для него.
А еще Женя часто говорила с ним о родителях и о бабушке, вспоминала, какой она была., рассказывала всякие случаи про его маму, которые приключались с ней в детстве. Мальчик слушал, затаив дыхание. Только темы отца он старательно избегал.
Прошла всего неделя, а Кириллу казалось, что целый год .В понедельник он снова бежал со всех ног домой, раскачивая на ходу стареньким потертым ранцем. Дверь в квартиру была приоткрыта и еще с подъезда Кирилл услышал недовольный и гневный голос отца:
 - Да ты забыла, кто здесь хозяин? - кричал он, - думаешь приехала в мой дом, задурила голову этой идиотке и моему придурку-сыну и можешь теперь устанавливать здесь свои порядки? Да я тебя по стенке размажу, ****ь!
 - Я не боюсь тебя, козел. И никогда не боялась, впрочем, как и мама, твоя ненаглядная теща. Я заберу сестру и Кирилла, хочешь ты того или нет, - голос Жени был абсолютно спокойный, - ты превратил их в рабов своей тирании, ты избиваешь мальчонку. Ты просто монстр, который не достоин жить, а не то что иметь семью.
 - Ах ты, потаскуха, - Кирилл с лестницы услышал звонкий шлепок, - ты хочешь забрать у меня сына, потому что сама не способна иметь детей! Или ты думаешь, что я не знаю, что твои уроды умирают один за другим? А твой интеллигент-муженек сбежал от тебя из-за этого да так, что только пятки сверкали. Ты дрянь, которая не может родить, потому что слишком часто раздвигала свои ноги перед всеми подряд! Чему ты можешь научить моего сына, шлюха?
Кирилл сжался в дверном проеме, не решаясь войти. Он понимал, чем может закончится эта ссора, но страх не давал ему вмешаться.
Из комнаты вновь раздался звук хлопка, но в этот раз глухой и сразу за ним последовал отборный отцовский мат, из чего становилось понятно, что отец промахнулся. Медлить было нельзя. Мальчик с шумом открыл дверь, не разуваясь проскочил в комнату и кинулся между отцом и Женей. Замахнувшаяся было ладонь остановилась в нескольких сантиметрах от лица Кирилла. Женя за спиной удивленно охнула и внезапно сгребла его в охапку, прижав к себе. 
Все это длилось всего секунду, но мальчику показалось, что прошла целая вечность. А затем отец пришел в себя. Удивление на его лице сменилось яростью и он схватил Кирилла за рукав, пытаясь силой отодрать его от Жени.
 - Сука, - закричал Кирилл не своим голосом, - пидор, не трожь ее, мудак! Ударь меня! - он видел словно в замедленной съемке приближающийся к носу кулак, а затем все погрузилось в темноту.
Когда Кирилл начал вновь различать звуки и образы, ему показалось, что все уже позади, но чувство сжатого горла подсказало обратное,  экзекуция была еще не окончена. "Наверное, прошло всего несколько минут" , подумал он. Картина начинала проясняться. Перед его глазами возник знакомый кафель ванной. Он стоял, нагнувшись над раковиной, забрызганной кровью, капли которой все еще стекали с его лица, за спиной он почувствовал злобное дыхание отца, чья рука впилась в горло. А во второй руке блеснул огромный кухонный нож. Лезвие практически касалось подбородка. Кирилл понял, в каком положении он находится и губы его начали дрожать от страха. А затем он почувствовал, как  что-то теплое, расплывается по штанине впереди.
В закрытую дверь ванной колотила Женя, она кричала и кричала, что вызовет полицию, что отца посадят, но этот голос доносился как будто издалека.
Вдруг хватка отца ослабела, нож выпал , отскочив от бортика ванной и скользнув  по ее дну, исчез где-то не поля  зрения Кирилла. С облегчением и уверенностью мальчик понял, что все закончилось .
 - Ты обоссался, маленький выродок, - все еще со злобой в голосе прошипел отец, - прибери здесь за собой и благодари бога, что я оставил тебя в живых.
Глава 2. Женя
 - Ты должна услышать меня, Кать, - Женя сидела с сестрой на кухне, события вечера она мигом пересказала, едва Катерина вернулась домой с работы. После того, как Олег отпустил Кирилла, он обулся и как был в спортивных штанах и футболке вышел из квартиры, - в следующий раз он может и не остановиться. Твой сын лежит в комнате с разбитой губой, там было столько крови! И этот огромный нож .Ну как ты не понимаешь, что происходит у тебя под самым носом!
 - Прекрати,  - Катя раздраженно и резко одернула сестру, - мы жили без тебя нормально. А ты приехала и  посмотри, что ты натворила. Это все только твоя вина. Кто просил тебя лезть в нашу жизнь?
 - Ты можешь не верить мне, но послушай своего сына. Ты знаешь, что он шепчет во сне? Сегодня он угрожал твоему мужу, своему родному отцу расправой. Да не просто убийством, Катя, он сказал, что подвесит его за яйца и будет ножом вырезать его глаза, пока тот не истечет кровью насмерть. Все это Кирилл говорил во сне! И это не первый раз! - Женя схватила со стола кружку и затем вновь поставила ее на место с грохотом, - да открой ты глаза, сестра. Это не нормально!
Катя словно не слышала ее, она собрала посуду и мыла в раковине кружки, как будто ничего не произошло.
 - Так, хорошо, - в конце концов с напором произнесла Женя, - если я тебе докажу, что твоему ребенку это все очень вредит, что ему нужна другая жизнь, тогда ты послушаешь меня?
 - Посмотрим, - безразличным голосом откликнулась Катя, - но если бы не твой обратный билет, я бы уже попросила тебя уехать, - она поджала и без того тонкие губы, чтобы не выдать собственную обиду от того, что сестра на самом деле права, но признать это - значит расписаться в том, что ее семья настоящее несчастье и она сама, Катя, ничего в этой жизни не добилась.
"Я докажу тебе", - подумала Женя, покидая их импровизированное поле боя, "я не брошу попытки спасти тебя и Кирилла". Женя понимала, что не смотря на все раздражение, которое сестра испытывала по отношению к ней сейчас, позже, когда они переедут, отношения наладятся, она поймет, что Женя все делала только на благо. Их мама никогда бы не сдалась и Женя сдаваться тоже не собиралась.
На утро Женя решила поговорить с Кириллом обо всем и узнать, что сам мальчик думает о переезде, но он слишком рано ушел в школу, раньше чем обычно и Жене осталось только с нетерпением ждать его возвращения после занятий. За хлопотами по дому день шел очень быстро. Она успела позвонить на вокзал и на всякий случай забронировать билет на более позднее число, а еще заказать дополнительно два билета на тот же поезд, взрослый и детский. Решимости женщине было не занимать. Она понимала, что в следующий раз ей скорее всего не предложат приехать в гости.
Когда Кирилл не появился и в обычное после занятий время, Женя забеспокоилась. Она уже закончила все дела и решила прогуляться до школы, чтобы встретить племянника. Но школа к ее недоумению оказалась закрыта, охранник у входа объяснил ей, что уроки закончены, а второй смены в школе нет, потому что учеников не так уж и много и поэтому сейчас там остались только младшие классы на продленке, а все подростки убежали по домам. Женя растерянно смотрела на мужчину.
 - А Вы не знаете, Кирилл, он учится в 6"Б", он уже тоже ушел?
 - Девушка, - произнес охранник, - все убежали, я же Вам уже сказал. А если хотите найти мальчишку, то он наверняка в компьютерном клубе, который в переулке Ленина, знаете такой?
 - Нет, - ответила Женя, - да он туда и не ходит совсем.
 - Туда они все ходят, уж мне-то поверьте, - рассмеялся охранник в ответ. Он отошел, давая понять, что разговор окончен и Жене ничего не оставалось, как пойти домой.
Кирилл вернулся в этот вечер поздно. Он был весь грязный и уставший и разговаривать ни с кем не хотел. Женя дождалась, пока он скроется в своей комнате, взяла испеченное утром печенье и легонько постучала в дверь.
 - Кирюш, можно войти? - ласково спросила она, - я тебе тут печеньков принесла.
Мальчик молчал, Женя осторожно повернула ручку двери и приоткрыла ее. Кирилл сидел за столом, уперевшись взглядом в учебники, сложенные стопкой. Он не повернулся. Женя вошла и закрыла за собой дверь, она подошла к племяннику, поставила на краюшек стола тарелку со сдобой и присела рядом с ним на корточки. Она протянула руку и хотела было тронуть мальчика за плечо, но он так резко повернулся, что Женя отпрянула.
 - Жень, тебе надо уезжать, - решительно произнес он, - папа тебя убьет.
 - Прекрати, - прервала его Женя, - не говори ерунды. Твой отец меня не тронет. Да и я себя в обиду не дам. Я буду здесь столько, сколько понадобиться. И может быть, вы с мамой захотите потом поехать ко мне в гости? - Женя затаила дыхание. Она смотрела на лицо мальчика в ожидании. И, пока он молчал, ей было как-то не по себе от этой ситуации. Как будто она и вправду влезает в чужую жизнь. Кирилл выглядел сейчас таким взрослым и таким изможденным, словно все трудности и печали свалились на него именно в этот день. А когда Женя опустила глаза, то увидела следы глубоких ссадин на детских руках, больше похожих на раны от когтей животного.
 - Что это, Кирилл, что с тобой случилось?
Он отдернул руку и  натянул рукав до пальцев.
 - Ничего. Просто царапины. Я подрался с мальчишками в клубе, - пробурчал он немного виновато, - такое там часто случается.
- Странно, больше похоже на то, что ты дрался со стаей собак, - Женя улыбнулась, чтобы смягчить ситуацию, она все еще ждала ответа на свой вопрос, но Кирилл не собирался отвечать, - а этот клуб, - Женя замолчала, обдумывая вопрос, - чем ты там занимаешься, то есть в какие игры вы там играете?
 Кирилл нехотя повернулся к ней всем телом и, смотря себе куда-то на ноги, уклончиво ответил:
-  Да так, во всякое, стрелялки там разные. Ничего особо интересного, - он задумчиво пошарил рукой по тарелке с печеньем, взял одно и отправил в рот, проговорил сквозь хруст, - мне и не особо интересно, просто все играют и я тоже.
- А можно я завтра туда с тобой схожу, - спросила Женя, изображая искреннюю заинтересованность, - мне тоже интересно попробовать, а ты мне расскажешь, что там и как.
 - Нет, завтра я не собираюсь, - Кирилл заметно занервничал, было видно, что эта тема совсем ему не нравится, - может потом как-нибудь. Жень, я так устал сегодня, я наверно уже лягу спать, - попросил он, намекая, что ей пора уходить.
Женю очень насторожил этот разговор. Нет, не то, что племянник был замкнут, это скорее свойство его характера, а то, как неохотно он распространяется о клубе, хотя ходит туда чаще чем в школу. Если его не увлекают эти компьютерные игры, то зачем же он в них играет. Или это может быть считается "крутым" и он ходит туда, чтобы не отставать от своих сверстников. И тогда понятно, почему он не хочет брать с собой взрослую тетку, которая наверняка его скомпрометирует. И все же любопытство одолевало ее.
Ночью, когда в квартире наступила тишина Женя все еще лежала с открытыми глазами. Она ночевала на кухне на раскладушке, которую на день собирали и ставили в кладовку. Это было удобно. С комнатой Кирилла ее разделяла только тонкая стена из ДСП, раньше, когда эта квартира только была построена, здесь была огромная гостиная, совмещенная с кухней и родители Кирилла после его рождения, разделили эту комнату на две, оставили небольшое помещение для готовки, а оставшуюся площадь превратили в детскую.
Женя слышала каждый шорох мальчика, каждый скрип старенькой громкой кровати. Но в эту ночь это было не все. Он шептал что-то, словно разговаривал с одному ему известным существом. Женя не могла разобрать слов, но по тону было понятно, что Кирилл одновременно чувствует свое превосходство над ним и боится этого.
А потом он закричал. Это длилось несколько минут, и Женя услышала сквозь крик, как переругиваются родители Кирилла в соседней комнате. И снова все стихло.
На утро Женя снова не успела застать Кирилла дома, но теперь она решила не ждать его возвращения. Ближе к окончанию занятий, Женя пошла в сторону школы. Ее любопытство уже граничило с навязчивой идеей. Что такого видит в играх мальчишка, что заставляет его кричать во сне. Женя всегда относилась к засилию компьютерных монстров с большой долей презрения. Она считала, что эти игры разъедают детский мозг, но такой реакции от подростка даже она не ожидала. Женя подозревала, что игры здесь играют не самую главную роль, тем более глядя на ссадины на руках Кирилла, можно было предположить, что насилие он испытывает не только дома.
Пока Женя шла с этими мыслями к школе ее изначальный план изменился, теперь в ее голове возникла мысль проследить за племянником и исподтишка посмотреть, что же все-таки твориться в этом клубе и что за игры популярны у его одноклассников. Поэтому дойдя до школьного забора, Женя остановилась в тени деревьев, хоть и голых по сезону, но достаточно раскидистых в ветвях.
Он появился у выхода в большой толпе мальчишек, которая по мере приближения к клубу стала разбиваться на небольшие кучки или пары.  У Кирилла пары не было. Он шел один, казалось никто его даже не замечает, да и он тоже никого не замечал вокруг себя. Когда все эти кучки с гомоном скрылись за дверью располагавшегося невдалеке компьютерного клуба с кривой и замызганной вывеской, Женя напряглась. Мальчик постоял у входа несколько минут, а потом, нервно оглянувшись, скользнул за угол здания с такой быстротой, что женщине показалось, что она уже не сможет его догнать.
Но, быстро обойдя здание с обратной стороны, она все же увидела его удаляющуюся в сторону конца улицы тонкую фигуру.
Женя решила подождать, пока мальчик не скроется, потому что укрыться на этом куске дороге было совсем негде, а потом попытаться догнать его. Последним на этой улице располагалось старое здание почти разрушенного детского сада. Оно выглядело как безглазое серое чудовище в общем унылом пейзаже города. Городские власти изначально хотели отремонтировать садик, но бюджета на это не хватило и он был заброшен, а дети переведены в другое здание в противоположном конце города, недалеко от водоочистительной станции, чтобы родителям, в основном работающим на этой станции, было удобнее заводить их и забирать.
Вот за забором этого садика и пропал Кирилл, он пролез в дырку между прутьями и Женя больше не видела его со своего места. Она осторожно продвигалась по улице, боясь быть замеченной и как только поравнялась с оградой, начала присматривать новый обзорный пункт.
Прямо за беседкой, находящейся на одной из площадок для детских игр ей удалось достаточно удобно укрыться, Кирилла она не видела. Но судя по звукам он стоял один около центрального входа в здание, совсем недалеко от нее. В голове у Жени проносилось огромное количество самых разных мыслей. Она стояла, пригнувшись и затаив дыхание, внимательно всматриваясь в окружающий пейзаж, как вдруг услышала негромкий и хрипловатый голос:
 - Чего тебе?
 - Ты сам знаешь, что мне нужно, - ответил мальчик, - я принес тебе деньги. Как обычно.
 - Уходи, мне ничего от тебя не нужно, просто уходи. Тебе не следует здесь больше появляться.
- Я все равно приду снова. Или сегодня или завтра. Какая тебе разница. Ты же сам виноват. Ты сам это начал. Так бери свои деньги и дай мне пройти! - с последней фразой тон его стал умоляющим.
- Ладно, пошли, - сказал голос.
Глава 3. Игры
- Не выдумывай, это просто старый садик, ну что может связывать Кирилла с этим местом, может ты видела вообще не его? - возмутилась Катя, когда сестра с жаром рассказала ей о том, что сегодня увидела. Кирилл к тому времени еще не вернулся. Олег тоже был на работе, после ссоры с Женей он приходил домой затемно.
- Нет. Я уверена, что видела Кирилла и что он передавал кому-то деньги, а потом ушел вместе с ним. И я думаю, что он не ходит в клуб. А деньги отдает, только пока не знаю зачем, - сестра смотрела на нее с нескрываемым раздражением, но Женя продолжила, - я хочу узнать, что у них там за дела. Думаю, Кирилл вляпался во что-то и сам не понимает этого.
 - Отстань от моего сына, - отчеканила Катерина, - это НЕ твой ребенок. И он никогда не будет твоим. Просто оставь его в покое. Это уже переходит все границы, - и немного помолчав, добавила - тебе пора домой.
Женя молча вышла из кухни. Не смотря на слова сестры ее желание помочь племяннику не изменилось. Но надо было поспешить. А пока девушка начала собирать свои вещи.
Вечером, когда Женя с Кириллом, как это у них уже повелось за последнюю неделю, вышли на короткую прогулку за мороженым , она вновь попыталась осторожно поинтересоваться у мальчика о его досуге.  Но Кирилл не поддержал разговор, он молчал, уставившись себе под ноги, и явно хотел поскорее окончить прогулку.
 - Жень, - внезапно произнес он, - не надо за меня беспокоиться, все нормально. Только, - мальчик слегка замялся, - ты можешь дать мне немножко денег? Ничего особенного. Ребята зовут завтра в тир пострелять, а мама запретила.
 Женя понимала, что деньги Кириллу нужны для другой цели, но решила схитрить.
 - Хорошо. Кир, я дам тебе денежку. Но не просто так. Ты должен взамен проводить меня завтра после школы на вокзал. Там есть гостиница, я поживу там пару дней. Не хочу менять билет на поезд. Заодно будешь знать, где меня найти в это время, если вдруг я тебе понадоблюсь.
Мальчик энергично закивал.  Женя могла бы и не переезжать в гостиницу, тем более что гостиницей местный клоповник назвать было трудно, но ей нужно было выиграть день. Через день у Иры будет выходной и Женя надеялась уговорить ее пойти к старому садику вместе, чтобы поговорить со сторожем и с Кириллом. В том, что мальчик пойдет туда, Женя не сомневалась, ведь именно для сторожа он просил денег у тети, а история про тир была такой же выдумкой как и клуб, учитывая то, что друзей у Кирилла совсем не было, особенно в школе. Она все еще надеялась уговорить сестру уехать от мужа, из этого города и была готова использовать для этого историю со сторожем, чтобы показать, как плохо растить сына в такой обстановке.
Через день Женя с сестрой вышли из дома за несколько минут до окончания школьной смены. Кирилл, конечно, мог и прогулять пару уроков, но Женя надеялась, что они придут вовремя. Чтобы мальчик не увидел их раньше времени женщины направились сразу к забору садика, зашли внутрь через огромную дыру и присели в тени строения, которое послужило укрытием Жени в прошлый раз, но только с другой стороны, где проглядывалась почти вся территория садика. Сейчас одна из стен завалилась и треснула посередине, а деревянная крыша облупилась и протекала в нескольких местах. Но дождя в этот день не было, а за тенью стоящего рядом раскидистого ясеня их было сложно рассмотреть от калитки. Они же прекрасно видели ковылявшего по детской площадке сгорбившегося сторожа, теперь Женя могла как следует рассмотреть его. На вид тому было лет шестьдесят, но регулярные возлияния давали о себе знать сине-фиолетовым неестественным цветом лица и опухшими щеками с тонкими красными прожилками капилляров. Спутанные седые волосы словно бы вырастали из-за спины, тянулись вверх по всей голове до макушки и заканчивались большой залысиной. Борода, хранившая остатки прежнего каштанового цвета, достигала ключиц. Одет сторож был как обычный бомж в обноски когда-то приличных, но истрепавшихся со временем вещей. Женю поразило другое. Для пропойного алкаша, страшащего окрестных детишек, он выглядел достаточно аккуратно и даже интеллигентно. Настолько, насколько может выглядеть человек, не имеющий доступа к нормальным условиям проживания, но изо всех сил следящий  за собой. Но у страха глаза велики, особенно когда тебе всего двенадцать лет.
Женя продолжала наблюдать за мужчиной. Он бродил по территории, казалось бы, совершенно бесцельно, насвистывая себе под нос какую-то простенькую мелодию. Как вдруг со стороны калитки раздался осторожный стук. Стучали палкой по металлическим прутьям забора. Старик вздрогнул и как-то весь сжался, стал еще более низким и тщедушным на вид. Немного погодя, он развернулся и направился в сторону стука.
Женя затаила дыхание, она слышала, как сильно бьется сердце в висках. А затем до нее донесся голос племянника. Слов было не разобрать, но голос они обе узнали. Он не был напуган, скорее деловит. Создавалось впечатление, что Кирилл решал какое-то нужное ему дело, а сторож просто помогал его решить. Голос старика звучал неуверенно, казалось, он старается отвязаться от мальчика. Женя даже растерялась немного. Но тут Катя резко поднялась со своего места и пошла к калитке.
-  Подожди, - прошипела ей в след сестра, но та уже отошла далеко от их импровизированного убежища. Она решительно зашагала к разговаривающим и крикнула сыну по пути.
 - Кирилл, что ты тут делаешь? Что хочет от тебя этот, - она замялась, изобразив на лице гримасу омерзения, - человек?
 - Мама?  - Кирилл никак не ожидал увидеть ее здесь. Он затравленно оглянулся и попятился в сторону выхода.
 - Ну-ка стой! - приказала ему мать.  - Не вздумай убегать! А ты, - она грозно посмотрела на сторожа, - немедленно отдай сюда деньги и пошел прочь! Никогда больше не приближайся к моему сыну, мразь, если не хочешь угодить в полицию, - она угрожающе надвинулась на него.
Старик вынул из кармана помятую сотню и протянул ее вперед на открытой ладони. Катерина молниеносно схватила его за протянутую руку, забрала деньги, но руку не отпустила, - Жень! - позвала она, - иди сюда скорее, давай-ка отведем этого урода куда надо.
Прятаться теперь было бессмысленно, Женя вышла на дорожку и направилась к ним.
Старик, пока она шла, несмело пытался высвободить зажатую женщиной руку. Но она держала крепко.
 - Я ни в чем не виноват, - наконец произнес он, - я всего лишь сторож здесь. Спросите лучше своего мальца, зачем он сюда ходит.
Женя взглянула на Кирилла. Тот еще больше смутился и, вдруг, развернулся, кинувшись бежать.
 - Кирилл! - снова заорала Катерина. и уже чуть тише произнесла - ничего, придет домой, тогда и поговорим. А что касается тебя, сторож, то я с тобой еще разберусь, - она отпустила руку старика. Но теперь, кажется, он уже не собирался никуда уходить.
 - А нечего со мной разбираться, - сказал он с вызовом, - пошли, покажу тебе, чем твой сын занимается после школы. Чего стоишь? Пошли-пошли. Не пожалеешь!
Катерина в нерешительности посмотрела на сестру. Только что она готова была буквально разорвать этого бомжа и вот: ярость прошла и к ней вернулась ее обычная безвольность.
 - Пошли, - шепнула Женя и добавила чуть громче и в другую сторону, - показывай, чего хотел.
Старик повел их к дальнему краю здания. По пути он все бурчал себе под нос:
 - А что.. а ничего. Нечего мне здесь терять уже. Вот узнаете, узнаете про своего мальчика. А я всё. Я больше не хочу его видеть. такому и жить на земле тошно.
Катерина было снова начала закипать, но в ней больше не было столько эмоций, чтобы решиться на второе нападение.  Они подошли к небольшой двери в подвал. Сторож замешкался с огромной связкой ключей, выбирая нужный.
 - Пошли, - скомандовал он, открыв дверь.
В подвале было темно и стоял какой-то отвратительный сладковато-тухлый запах.
 - Со вчера еще прибрать не успел, так что всё увидите, - пообещал старик.
В конце длинного коридора с тянущимися вдоль по стенам ржавыми, видавшими виды трубами висела тусклая лампочка прямо над еще одной, тоже скромного размера, дверью. Ключ от нее оказался тут же, на гвоздике за выступом батареи. Старик отпер дверцу и на женщин пахнуло такой жуткой вонью, что они едва удержались на ногах.
За дверцей оказалось небольшое квадратное помещение. Женя зашла первой и огляделась. Сзади раздался щелчок - сторож включил большой, стоявший у стены, фонарь. Внезапно взгляд Жени упал на то, что источало вонь.  По левой стене этой маленькой коморки были развешены пассатижи, молоток, фланелевый кармашек с гвоздями и многое другое из обычного бытового инструмента. А прямо под всем этим многообразием на полу лежало три маленьких собачьих трупа. Тела щенков были буквально растерзаны. Полы - залиты кровью и мелкими фрагментами плоти.
 - Куда ты нас привел? - в ужасе спросила Катерина, стоявшая прямо позади сестры.
 - Любуйтесь. Это кружок, в который ходит ваш малец после школы. "Умелые ручки". Он платит мне чтобы получать ключ от подвала. А уж откуда он этих, - старик указал рукой на тела, - притаскивает, я не знаю. Только они визжат здесь как поросята, пока он с ними играется. А потом я убираю все. Только вот вчера не успел. Перепил чуток. Может сами убрать хотите?
Женя повернулась лицом в другой угол и ее вырвало. Маль Кирилла молчала. В полной тишине они покинули территорию садика. Только у самого дома Женя решилась заговорить.
 - Кать, что ты думаешь?
 - Молчи, - зашипела на нее сестра, - ты ничего не видела. И не вздумай никому болтать про это. Езжай лучше домой. С Кириллом мы сами разберемся, - она стремительно зашагала к своему подъезду, оставив сестру в одиночестве.
Женя постояла пару минут и двинулась в сторону гостиницы. За два дома до выхода к привокзальной территории, где та находилась, ее отвлек какой-то шум. Женя обернулась и увидела бегущего к ней Кирилла. Мальчик был очень испуган.
 - Ты видела? - добежав, спросил он.
 - Да.
 Он посмотрел на нее, на ее лицо, заглянул прямо в глаза.
 - Не бросай меня. Он меня убьет.
 - Не брошу, - откликнулась женщина.
Эпилог.
 - Внимание! Поезд отправляется через две минуты. Просьба провожающим покинуть вагон.
Женя стелила постель. Ей без проблем удалось поменять билеты на ближайшее время. Кирилл молча сидел на своей полке, глядя на носки ботинок.
 - Ей было больно? - спросил он.
 - Нет, Кирилл, я все сделала быстро. Она даже ничего не поняла.
 - А он?
Женя вспомнила дикий, почти женский визг, когда она вспарывала ему живот точно по середине. Вспомнила, как он потерял контроль над телом и темную вонючую лужицу, растекавшуюся под его ягодицами, когда он плюхнулся на пол. Глаза, полные боли, ужасной, непередаваемой, и страха.
 - Нет, Кирилл, все было быстро.
 - Хорошо. Можно мне взять другое имя?
 - А ты хочешь?
 - Хочу. Я хочу, чтобы меня звали Том.
 - Хорошо, Том, что-то еще?
 - Да. Можно я буду называть тебя мамой?
 - А разве я не твоя мама, Том?