311. Василь Стус. Сто лет уж, как почила Сечь...

Сто лет уж, как почила Сечь.
Сибирь. И Соловки, и кельи,
И облегла глухая ночь
Пекельный край и крик пекельный.
Сто лет терзаемых надежд,
И ожиданий, веры, крови
Сынов, клейменных за любовь, и
Сто полыханий – сто сердец.
И вырастают из лаптей,
Из шаровар, из черной хаты
Рабы взрастают до детей
Родимой Украины-матери.
Уже не сгинешь ты, двужильная
Земля, под кабалой веками,
Не покорить тебя душителям
Сибирями и Соловками.
Еще ты вся болеешь болью
И порванная, в лоскутах,
Но, непокорна и крута,
Ты распрямляешься для воли,
Ты в гневе выросла. Теперь
Не будет от него покоя.
Ему ж расти, расти, покуда
Тюремная не рухнет дверь.
И радостно-тревожен гром,
И молнии, спадая, блещут,
И птицею Тараса вещей
Летает слово над Днепром.
 
вариант 23 июля 2017:
Сто лет уж, как почила Сечь.
Сибирь. И Соловки, и кельи,
и облегла глухая ночь
пекельный край и крик пекельный.
Сто лет терзаемых надежд,
и чаяний, и вер, и крови
сынов, клейменных за любовь, и
сто полыханий – сто сердец.
И вырастают из лаптей,
из шаровар, из дымной хаты
рабы растут до сыновей
родимой Украины-матери.
Уже не сгинешь ты, двужильная
земля, под грабежом веками,
и не сгубить тебя душителям
сибирями и соловками.
Еще не выболелась болью,
разодранная, в лоскутах,
но, непокорна и тверда,
ты распрямилася для воли,
ты гневом выросла. Теперь
не будет от него покоя.
Ему ж расти, расти, покуда
тюремная не рухнет дверь.
И радостно грохочет гром,
и молнии, спадая, блещут,
и птицами Тараса вещими
слова летают над  Днепром.



Сто років, як сконала Січ.
Сибір. І соловецькі келії,
і глупа облягає ніч
пекельний край і крик пекельний.
Сто років мучених надій,
і сподівань, і вір, і крові
синів, що за любов тавровані,
сто серць, як сто палахкотінь.
Та виростають з личаків,
із шаровар, з курної хати
раби зростають до синів
своєї України-матері.
Ти вже не згинеш, ти двожилава,
земля, рабована віками,
і не скарать тебе душителям
сибірами і соловками.
Ти ще виболюєшся болем,
ти ще роздерта на шматки,
та вже, крута і непокірна,
ти випросталася для волі,
ти гнівом виросла. Тепер
не матимеш од нього спокою,
йому ж рости й рости, допоки
не упадуть тюремні двері.
І радісним буремним громом
спадають з неба блискавиці,
Тарасові провісні птиці -
слова шугають над Дніпром.