Линии
ступает с перекрестка Дрыгин
на тротуар. Прищурившись и сжав глаза,
пытается увидеть: эту улицу
он сможет ли пройти без приключений,
без развязки. Можно ли?
Вот он идет посередине улицы.
Она тиха, и в предвечерний час
шальные блики вспыхивают в стеклах.
Трехмерные границы стен разрезали пространство.
Дрыгин ускоряет шаг. Бездонные провалы окон
Источают свет. Абсолютно черные.
Что источает свет, затягивает взгляд,
он остается навсегда,
запутавшись и намотавшись
на оптическую ось. Случайно дернув чуть сильнее,
чем можно было, Дрыгин
останется без взгляда и пойдет,
шатаясь бешено и пробуя отчаянно взглянуть,
но он отныне слеп. Тогда он понимает: нет,
и, дернув головой, он щелкает переключить,
чтоб по-другому. Он идет, прижавшись
к краю тротуара, и в этот раз
не смотрит в окна, не глядит на стены.
И над подъездами не видит фонарей.
Он успокаивается. Ему спокойно.
На этот раз вся улица приветливей.
Она по-прежнему безлюдна и тиха,
но что-то изменилось. Даже гамма
немытых стен, полуметенных тротуаров
немного мягче и чуть-чуть теплее.
Вот на стене рисунок. Что там, Дрыгин?
Он подходит и, прищурив глаз,
глядит на стену несколько минут.
И расцветают нарисованные лилии
и орхидеи. Распевают птицы
(как краска, плоские, и как стена, шершавые),
все ярче Дрыгин видит их вокруг.
Он в джунглях. Там неведомые звери
по тропам заповедным ходят
мягкими лапами, не приминают травы.
Вот люди улыбаются светло.
Они молчаливы и наги.
Они все светятся небывалым счастьем.
И Дрыгин чувствует вдруг огненный укол.
Его кольнуло в сердце, горло пересохло,
и затуманивается взгяд. Он не может
смотреть на эти сцены. Это вдалеке,
такое где-нибудь бывает, но не его.
Он поднимает руку и туманными глазами
на своем пальце видит каплю крови,
и непонятно, то ли колет сердце
от жажды радости и призрачного счастья,
то ли просто кто-то подкрался
и уколол его в руку. Он мычит,
не может разомкнуть губ. Мир слегка кренится.
Дрыгин падает, но он не хочет так,
в последний миг он машет головой
переключить,
и вновь стоит на перекрестке.
Он чувствует, что головой мотать устал
и позвонки болят. Наверное,
здесь должен быть последний раз.
Все так же улица безлюдна.
Откуда-то издалека, за два квартала шум
больших наезженных проспектов,
такой далекий и невероятный,
что кажется галлюцинацией. Дрыгин делает шаг.
Он хочет что-то изменить. Он хочет пройти в третий раз.
Он ощущает, что его несет сила,
движение включается само.
И с обреченностью он понимает: даже в этот раз
он не сумеет все предотвратить,
исправить и сделать оптимально,
если даже заметит необходимость.
Но если он еще раз дернет головой,
сломает себе шею.
Как же быть?
Свидетельство о публикации №116061007755