13. К столу, друзья звучало, как к барьеру!

    (предыдущий фрагмент "12. Розанчик? Да скорей уж перчик чили!"
       http://www.stihi.ru/2016/06/09/6280)
            *         *         *
Жан де Бриенн зазвал опять гостей:
красотку леди и её испанца.
Голодный Шарль чуть не лишился пальца,
сгрызая жадно утку до костей.

Вино до капли всё отправил в  рот и
на  пирожки  набросился герой,
чей рот не разрывался от зевоты –
шпионы вправе      выспаться      порой.

На сей раз де Бриенн не в контрразведке,
а в светлой резиденции  своей
обед для пострадавших дал гостей:
– Я вне себя от зверства людоедки!

  Спешу искоренить под  корень  зло!
  Карга, как и мясник – её подельщик –
  пытались скрыться, но не помогло.
  Теперь я говорю себе:  утешь их,

  злодеев, показательным судом
  и долгой казнью, самою суровой.
  А вы ко мне захаживайте в дом
   теперь по-свойски.
                От вина багровый,
хозяин, на закуску небогат,
поскольку людоедству не потрафил,
съел утку и теперь салат из      трав    ел,
подкладывая даме виноград.

Пусть мало птиц и с мясом безнадёга,
в уборной всё равно оставят след.
Гостям пришлось хозяина ждать долго,
когда Жан отлучился в туалет,

зато вернулся он с унылым типом,
оборванным, седым и с нервным тиком.
– Вот, господа, знакомьтесь. Де Жерон –
  несчастный мой помощник. Изнурён

  он длительным и жутким пребываньем
  во вражеском плену. Бедняга Пьер
  так постарел, что стал неузнаваем,
  а был ведь полный жизни кавалер.

  Козаками отпущенный за выкуп,
  он прибыл только что и прям ко мне.
    Примите же, как друга, горемыку,
  а после он пойдёт домой к жене.

  Знакомьтесь, милый друг мой. Леди Клер
   и дон Хосе – супруг её, испанец.
Лицо гасконца оставлял румянец –
присматривался к Шарлю этот Пьер

недолго, но с предельным изумленьем
и дерзостью, бестактной средь дворян.
Пьер разразился яростным сомненьем:
– Какой Хосе?! Да это ж д'Артаньян

   из роты королевских мушкетёров! –
чуть не пустился Пьер злорадно в пляс.
– Он и Портос, весьма приметный боров,
  толклись среди козаков и не раз

  там навещали раненного друга.
  Обзор был частью моего досуга.
  Я, временно с пленением мирясь,
  надежды не терял на избавленье

  и бодро изучал всю вражью мразь.
  И вот он, Божий промысел! Явленье
   чужого средь своих! – сказал, смеясь,
помощник коменданта. – Поздравленья

  мои вам, де Бриенн! Нам повезло
  разоблачить опасного шпиона!
  Я возвратился, всем чертям назло,
   так     вовремя     из вражьего полона!

– Ой, не могу! Супруг мой, не тужи,
  коль я умру, ведь я умру от смеха!
заливисто смеялась от души
красотка без испуга. – Вот потеха!

  Мои вам поздравленья, де Бриенн!
  Ваш друг сошёл с ума за время плена!
  Мой муж – испанец, не абориген!
   Бесспорный факт!
                – А для меня дилемма, –
задумчиво парировал всерьёз
влюблённый комендант. – Смешно до слёз?
  А мне, хоть плачь, совсем не до смешного.
  Шпион и сумасшедший… Может снова

  отправить вас к      козакам,      де Жерон?
  А ну как с настоящим д'Артаньяном
  столкнётесь там опять? Тогда, барон,
   оправдывайтесь тем, что были пьяным.

– Но я не пьян! – сердит, обижен, рьян,
метал слюну помощник коменданта. –
  Взгляните на него! Ведь он, буян,
  вот-вот за  шпагу  схватится!
                – Буян-то?
  И      я      б за шпагу взялся, коль меня
  назвал бы оскорбитель мушкетёром
  воющего с нами короля.
  Я б вынул шпагу с боевым задором

  и вызвал вас немедля на дуэль.
  Но ни к чему любая ваша драка.
  Вы знаете в     лицо     его? Однако,
  вполне я допускаю параллель.

  Прошу вас, де Жерон, остановитесь.
  Послушайте меня, вникая в суть.
  Тот д'Артаньян и наш испанский витязь
  похожи, может быть, и не чуть-чуть.

     Такие лица… что – не в вашем вкусе?
– Коль диспут наш пока не запрещён,
  то сделаю попытку я ещё
  вас вразумить.  Я от козаков в курсе

    его рассказа о самом себе.
  В ту ночь он бился с нами средь козаков
  и в рукопашной длительной борьбе
  заполучил он тьму кровавых знаков,

  точней уколов – в них теперь весь торс.
  От каждого осталась ведь отметка.
  Дружка из боя вытащил Атос.
  Их имена мне в память въелись крепко.

  Коль вам не в лом, отважный дон Хосе,
  то реабилитироваться просто:
  откройте тело  нам во всей красе
  и коль на нём отсутствует короста,

  то вы и впрямь – испанец дон Хосе.
  Свои я принесу вам извиненья.
  И в     случае таком     знать будут все,
   что вы есть вы, мои вам заверенья.

– Да, я есть я! – взъярился мушкетёр. –
  Плюю на всё, что мне хотите впарить!
  Мне жаль вас, сударь, вот вам луидор –
   наймите докторов, лечите память!

– Давайте! Закажу вам гроб, агент!
– Успеете ль?! Сейчас я вас зарежу!
   Проткну  насквозь  несносного невежу!
Запуганный гасконцем оппонент,

по счастью своему, на тот момент
ещё не обзавёлся новой шпагой,
и потому назревший инцидент
не кончился кровавой передрягой.

Жан де Бриенн вмиг выбежал вперёд –
загородить помощника собою.
У Жана сам собой открылся рот –
позвать солдат, однако, стол с едою

внимание хозяина отвлёк.
«К столу, друзья»  звучало, как «к барьеру»!
– Нам, дон Хосе, быть может, невдомёк,
  что тяжкий нервный срыв превысил меру

  опасную для Пьеровой души.
  Отсюда родом всплеск галлюцинаций
  иль по-простому бред и миражи.
  И для французской, и испанской наций

  стал средством от всех стрессов алкоголь.
  Пьер, выпейте, а там уж разберёмся.
  Вот лучший во всей Франции кагор,
   а вот ром из Голландии. Встряхнёмся!

Никто и не заметил, как, когда
из зала упорхнуть успела леди…
Помощник коменданта обглодал
хребет уже второй по счёту сельди,

запив второй бутылкою вина,
когда, споив «испанца» допьяна,
Жан промычал: «Пора на боковую».
Давно уже пойдя на мировую,

Хосе и Пьер лишь чокнулись в ответ.
«Пора, пора! Тут рядом кабинет,
где будет, дон Хосе, тахта вам впору».
Шарль, на плечах «друзей» найдя опору,

препровождён был к месту на ночлег.
Целуя собутыльников-коллег,
он клялся им в любви до гроба рьяно.
Свалился Пьер в ногах у д'Артаньяна,

и лишь хозяин твёрд был на ногах.
Зажегши свечи при заходе солнца,
камзол он начал стягивать с гасконца,
и дело приняло большой размах.

Уснувшего раздел Жан самолично,
оставив гостю лишь один рукав.
«Так-так! – Жан усмехнулся саркастично. –
Пьер оказался совершенно прав.

Следы от многочисленных уколов
видны и на груди, и на спине.
За некорректность всех моих укоров,
по отношенью к Пьеру,  стыдно  мне.

Ты – д'Артаньян, шпион – с тобой всё ясно.
Тебя б повесил, будь я изувер.
А как быть с пресловутой леди Клер?
Хотел бы знать, к чему она причастна.

К мольбам красотки я не буду глух,
коль станет мне  наложницей  при этом».
В волнении хозяин мыслил вслух.
Ответом пьяных был лишь храп дуэтом.

«Ты ловок, д'Артаньян, но я ловчей! –
росло в душе у Жана ликованье,
но он не обратил совсем вниманья
на колыханье пламени свечей. –

Простись с женой! Я  позабавлюсь с нею»!
Дверь не была закрыта на замок.
Понять, что стало в комнате теснее,
хозяин раньше времени не смог...

           (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/06/10/9058)