из кабака-2

Чувак из буйных. Квасил, как дышал;
Под синькой истерил, как малолетка –
Не отыскав причинность бытия
Он не хватал копьё карандаша,
Но бацал с жизнью в русскую рулетку:
Текла с запястий алая струя –
То шнур венозный распорола бритва
И кровь - не кровь, а ягодная слизь…
Объекту не сочувствовали. Даже
Не зрели на распитые пол-литра,
Поэтому  несчастный скандалист
Измазанный пурпурным макияжем 

Имел в наличке перекись и бинт,
Сам для себя был добрым Айболитом.
Когда же приползал к себе домой,
Пройдя пустынных улиц лабиринт,
То мнился обреченным инвалидом
И, освещенный лампой и луной,
Строчил  стишки о пасмурной погоде:
Бой пальцев по клавиатуре – дробь,
Дробь плоских пионерских барабанов.
Конечный результат… ну как-то, вроде
Не кипятит читательскую кровь,
Но гонит прочь утробных тараканов.
Тому детине малых сорок лет,
Но выглядит, простите, на полтинник,
Лишь поредевший хаер молодит,
А в остальном – потасканный портрет:
Морщины, темнозубость, взглядом циник,
Неброский и потрепанный прикид.
Когда-то он ходил в авторитетах
На сборищах младого нефорья:
По большей части – говнари, педовки,
Что ожидали внятного ответа
От старшего. И эдакий Хайям 
Глаголом жег предсердия тусовки,
Но это было пару лет назад.
Сейчас же только «Чтиво» в тёмном клубе –
0.5 и пара сотен на мотор,
И собеседник, дабы невпопад
Не высветиться сорняком на клумбе
И не пороть бармену сущий вздор,
Хотя бармен привык и не к такому.
Чувак из буйных, на одном из «Чтив»,
Сказал на сцене, что помрёт от горя –
Он перепил и провалился в кому,
Слезящиеся глазки закатив.
Такая вот ублюдочная доля…