Охота на волков в опалённых горах. Ранняя версия

(совместно с Юрием Кузнецовым) по новелле Николая Лисина.

Все препоны презрев, кровь лилась, как вода ,
Раскололся мир грецким орехом.
Из расщелины выползла наша беда,
Рубанула с плеча горным эхом.

Бил в контузию свет православных крестов...
С гор бежала к нам смерть с диким воплем.
Мы в бессильи лежим средь горящих кустов,
В голове же – цветы, как в надгробье..

Будто жало, на горло нацелен кинжал:
Жить осталось не больше минуты.
И абрек мне с ухмылкой: «Молитесь», - сказал.-
«Может, Бог ваш поможет кому-то».

"- Ты умрёшь на коленях!"... И солнца закат
Полоснул по глазам ярким светом.
То, что в небо уйдут, знали трое солдат,
Чтоб не встретиться с новым рассветом.

Я представил горячую в сгустках струю,
Похоронку, что мать получает…
На коленях, но словно в последнем бою
Ритм в мозгу моём кровь отбивает…

"Словно бритва, рассвет полоснул по глазам",-
Подсказал кто-то текст мне молитвы.
"Отворились курки, как волшебный Сезам"
Это было моё поле битвы.


Где-то рядом со мною Высоцкий вдруг встал.
И мой дед, что погиб в 41-м.
И чечен, деда друг, «Пой!» - негромко сказал.
Он в атаку вставал только первым.

Я и пел, и хрипел, мне бы только успеть
Песню спеть, пока нас не убили.
И застыла тогда в изумлении смерть,
И враги, будто в шоке, застыли.

И отчаянье было в той песне и злость.
Песню волка вовек не забуду.
Петь так в жизни лишь раз мне тогда довелось.
За флажки, умирать я не буду!!!

Зло спросил «чех» меня: "Что ты пел нам, Иван?"
Я закончил… В кровавом тумане:
"Я Высоцкого пел!"... Встал он, как истукан
-Ну, кончайте теперь уже  с нами!

-Уходите! – Не тронем! – абрек вдруг сказал.
-Раз уж  волки добрее, чем люди...
И от горла убрал, чуть порезав, кинжал.
Но в другой раз пощады не  будет!

До своих добрались… Вот такая судьба…
Бог ли? Чудо спасло средь гор ли?!
С неба в душу упала шальная звезда…
Шрам в душе, след на вздувшемся горле!!!

другая версия
Все препоны презрев, кровь лилась, как вода ,
Раскололся мир грецким орехом.
Из расщелины выползла наша беда, 
Рубанула с плеча горным эхом.

Бил в контузию свет православных крестов...
С гор бежала к нам смерть с диким воплем.
Мы в бессильи лежали средь горящих кустов,
А над нами – цветы, как в надгробье..

Будто жало, на горло нацелен кинжал:
Жить осталось не больше минуты.
И абрек мне с ухмылкой: «Молитесь», - сказал.-
«Может, Бог ваш поможет кому-то».

"- Ты умрёшь на коленях!"... И солнца закат
Полоснул по глазам ярким светом.
То, что в небо уйдут, знали трое солдат,
Чтоб там встретиться с новым рассветом.

Я представил горячую в сгустках струю,
Похоронку, что мать получает…
На коленях стою, в том последнем бою
Нет, не верьте, что смерть не пугает.

"Словно бритва, рассвет полоснул по глазам",-
Подсказал мне вдруг кто-то негромко.
"Отворились курки, как волшебный Сезам"
Песню смерти прощальную волка..

Где-то рядом со мною Высоцкий вдруг встал.
И мой дед, что погиб в 41-м.
И чечен, деда друг, «Пой!» - негромко сказал.
Он в атаку вставал только первым.

Я запел, захрипел, знал, что надо успеть
Всё допеть, пока нас не забили.
И застыла на миг в изумлении смерть,
И враги наши в шоке застыли.

И отчаянье било в той песне и злость.
Песню ту  -  никогда не забуду.
Перед смертью  мне волком вдруг стать довелось.
Умирал я, с тоскою по чуду!!!

Вдруг спросил «чех» меня: "Что ты пел нам, Иван?"
Я закончил… В кровавом тумане:
"Я Высоцкого пел!"... С гор спускался туман.
-Ну, кончайте теперь уже с нами!

-Уходите! – Не тронем! – гортанно сказал.
- Раз уж волки - добрее, чем люди.
И от горла убрал в ножны страшный кинжал.
Но в другой раз пощады не будет!

Спас Высоцкий? А, может - такая судьба…
Бог на небе ли был? Среди гор ли?!
С неба в душу упала шальная звезда…
Шрам в душе, след на вздувшемся горле!!!