Его тоска раскрашена гримом шутовским

Его тоска раскрашена гримом шутовским -
И от неё шелушится бледная кожа.
Он беспрерывно слушает записи «Тоски»,
Потому что это имя с тоской схоже.

Он ходит по дому - в китайской шёлковой пижаме -
Отбивает у фарфоровых чашек улыбок ручки.
И говорит, что всё, что его окружает,
Кажется ему нестерпимо кислым и скучным.

От всего вокруг - у него икота и изжога -
Он слишком нежный для этого мира шершавого.
И не надо его даже взглядами трогать -
Даже от взглядов у него остаются шрамы.

Если хотите - он их продемонстрирует-
Расстегнув пуговичный ряд жемчужин.
Да, он слишком нежен для этого мира -
И с каждым днём ему становится всё хуже.

И с каждым днём он утопает в океане
Собственных грёз - слагая цветочные оды.
Нет, этот мир он не понимает -
И не принимает - он ему не угоден.

Его высочество губы кривит капризно -
Точно королева - немедля унесите пудинг!
И он надеется, что в следующей жизни -
Он наконец-то - не человеком будет.

Хотя - из этого мира он не торопится -
Он блуждает в кружеве тумана и дурмана -
Он ложится в атласную белую коробку -
Старомодной куклой - но он не умирает.

Он живёт - изощрённо и кукольно - на грани -
То нахален, как чёрт, то трогательно робок.
И ему всё кажется - во что-то он не доиграет
В этом мире - до интерлюдии гроба.

Его локоны - цвета абрикосов спелых-
А кожа - как бесценная китайская бумага.
Ему всё кажется - что он чего-то не успеет,
Прежде, чем за ним явится суровый ангел.

И скажет, что срок истёк - и можно возвращаться
В хрустальный дворец - откуда он родом, неприкаянный.
Может быть, это будет великим счастьем -
После того, как он томился веками

На земле - точно принц Эдуард в трущобах -
Неузнанным и непризнанным аристократом.
И может быть, в замочной скважине гроба
Повернётся ключ - и он вернётся обратно.

А может быть, нет - может быть, ангел одетый,
Точно школьный учитель - в застиранном галстуке -
Скажет - другого мира не было и нету -
И ему в этом придётся навеки остаться.

И в следующей жизни снова родится смертным -
Потому что других вариантов не предусмотрено.
И пусть он на судьбу напрасно не сетует -
Ему предложат жизнь наивысшего сорта.

Всё, что угодно - для избалованной души его -
Белый лимузин - в оперу лучшие билеты.
Но почему-то высшие силы решили,
Что он останется здесь - простым смертным.

И - нет, невозможно этот вердикт оспорить -
Нет, он уверен, что - это шутка - несерьёзно.
И на его двери - стальные запоры,
И на его глазах - жемчужные слёзы.