Поездка в Астану Алексеича

        Часы показывали два часа ночи, а Алексеич всё сидел за столом, увлечённо печатая на ноутбуке и одновремённо общаясь  с друзьями на планшете в одноклассниках. Ночь давно гуляла по селу, лунный свет заглядывал в окно, своим светом тревожа увлечённого  работой человека. Он вообще был не равнодушен к лунному свету и самой Луне, но тут так увлёкся, что не до неё было. Писал, волнуясь, торопливо, о своих воспоминаниях, людях, с которыми прожил не легкую, но весёлую и счастливую жизнь. Люди встречались ему разные, были достойные, добрые, отзывчивые, прошедшие трудности и превратности судьбы. Были из разных слоёв населения, Алексеич мог общаться со всеми, включая уголовный мир, но он на это не обращал внимания, главное чтоб человек был хорошим и верным,  будь ты учёный, рабочий, или уголовник.
Алексеичу за шестьдесят, он оптимист и в то же время на жизнь смотрит реально. Жизнь его не баловала и достаточно потрепала, но чувства уверенности и юмора у него осталось достаточно. В лихие 90-е, он верил в свою страну (Казахстан) и в Россию, так как эти страны считает неделимые. Да! Есть границы, своё правительство, но мысленно считает, что Казахстан и Россия его одна родина, так и переживает за них одинаково. В России плохо – значит и у нас в Казахстане будет плохо. Ещё до революции Николай Михайлович Карамзин, будучи за границей  сказал: « Проблемы - воруют, дороги и дураки». Если всё это искоренить, у нас всё будет отлично. Жизнь, быт и прочее. А пока в доме все спят, ему вечно не хватает времени. Завтра надо ехать в город, а сна нет. Масса тем, мыслей, воспоминаний, многое хочется записать, так как в голове уже нет места, всё заполнено информацией, вот и приходиться писать. Вставать надо в шесть часов утра, осталось всего три. Как тут быть?
- Всё хватит! Решил он и направился в коридор, к любимому креслу, выкурить сигарету на ночь. Курить врачи настрого запретили, да, и домашние бурчат, но справиться с этой заразой не может. И сила у него есть, и воля, а вот силы-воли, нет.
    Покурил, подошёл к кровати, откинул одеяло, рядом мирно посапывала супруга: - Эх, лет бы тридцать скинуть… - подумал Алексеич, вздохнув, улёгся. Спал или дремал, не понял даже когда прошли эти часы. Сквозь сон услыхал голос супруги:
- Вставай! Уже седьмой час, сын тебя ждать не будет. Я всё приготовила, одежда на стуле. Одевайся! Хватит валяться, сын уже ругается.
- Подождёт. Я его дольше ждал, пока ты его рожала, да и потом переживал. Я только разоспался, а ты так грубо, надо с нежностью мужа поднимать. Алексеич разнежился в тёплой постели, ему так не хотелось подниматься с ложа, хоть всё откладывай, что решил на сегодня. Дела есть дела, надо вставать. Откинув одеяло, занялся Тибетской Гормональной гимнастикой, два года занимается, а толку нет, как был худым, так и остался. Он за свою жизнь перенёс семь сложных операций, теперь стал следить за своим здоровьем. Только стоит ли это делать? Беречь надо с молодости, и Алексеич только поддерживает, не хочет мириться со своими годами. В душе он остался молодым и зачастую забывал, что года уже не те. Эта забывчивость, иногда, ставила в неловкое положение. Можно привести множество примеров, но думаю, хватит одного: - Зайдя в автобус, усаживался в кресло (машина есть, но по городу предпочитает пешком или автобус), но не на  долго. Стоит зайти в транспорт женщине (не важно, старше или моложе), он как  школьник соскакивал, и предлагал место женщине. Старшие садились, а вот молодые смущались, и он чувствовал себя неловко. Супруга ему чуть не каждый день твердит: - В паспорт по утрам заглядывай! Автобусы, честно сказать не любил, хотя со временем научился ездить на них. Сидя в кресле, напоминал себе, сколько ему лет. Это удерживало его в сидячем положении.
Сделав зарядку, оделся, перекусил наскоро, вот и готов сирота (звал себя сиротой, так как мамы с папой уже нет, а стыда и совести, не было, выходит круглая сирота).
   Сын сидел в заведенной машине, хмурился, видно опаздывал на работу, а тут ещё отца завозить надо. По дороге всё думал, куда удобнее, в ГЦВП или ЦОН. Сын прервал размышления: - В ЦОН не поеду, попаду в пробку, буду потом час из неё выбираться. Завезу в ГЦВП, а дальше сам танцуй. Денег дать?
- Есть у меня, на всё хватит. На том и порешили.
  Учреждение, по выплате и оформления по уходу на пенсию, Алексеичу порядком надоело. Пенсию оформил и получил он быстро,  вернее, он один раз съездил, всё остальное делал сын. Там потеряли его трудовую книжку, а он упорно хотел получить её обратно, хотя нужна она ему, как зайцу стоп сигнал. Раз Алексеич решил положить её в свой архив – он её положит, что бы это ему не стоило. По жизни он взял девиз Н.С. Хрущёва: «Есть два решения: - одно моё, другое неправильное». В этом кроется весь характер Алексеича. Его супруга часто возмущалась: - Как я могла прожить с тобой сорок с лишним лет? На что он ей отвечал: - Живёшь  как у Христа за пазухой и еще возмущаешься. Наш брак с тобой – диагноз, а от него не тебе, не мне не отвязаться. Тут начинается у них перепалка, но супруга вскоре отступает, когда он ей говорит, что лучшие годы свои, подарил именно ей, а не другой.
После оформления пенсии по старости, уже третий раз едет сюда, да и сын был раза - два. Трудовая,  Алексеича так понравилась сотрудникам архива или их начальству, что они решили не отдавать её. Ведь в книжке тавра негде ставить, или пробы. Принять – Уволился, снова, Принять – Уволился, то механизатор, то художник, то киномеханик, и так далее. В конце совсем грубо: -Уволить по 33-й статье. На это Алексеич думает, чтобы прибрать его акции (времена прихватизации), а акций у него было достаточно много. Алексеич не жадный, пусть берут, вот принесут прок ли его акции этим людям?  Это вопрос и не один. Хотя с таким характером, как у Алексеича, могли и посадить. Да и там бы он выжил, такой уж человек.
  Так и замылили книжку, говоря: - Потерялась. Скоро найдём. Сдали в архив. В архиве нет. Тот человек, у которого Ваша книжка ушёл в отпуск. Приезжайте через пару недель.
  Ладно! Человек ушёл в отпуск вместе с его трудовой? Неужели такая ценность? Даже побоялась оставить на работе. Вот это да!!! Интересно получается. Алексеич принял решение:- Или они, или он. Посмотрим, кто терпеливее и упорнее. Упорство он с молоком матери впитал, поэтому был уверен, что работникам ГЦВП далеко до него по упорству.
  Машина подкатила к зданию ГЦВП, остановилась. Пожелав сыну счастливой дороги и доброго дня, Сирота вошёл в здание. Народу собралось много, хотя рабочий день ещё не начался. Очередь оказалась под №37, можно покурить, расслабиться. Вышел на улицу, осмотрелся и чуть не пропустил свою очередь. Прошёл по коридору, свернул на право и найдя окошечко под №6, сел напротив. Миловидная, молодая девушка, с восточным лицом, огромными миндалевидными глазами, такими красивыми, что Алексеич тут же сделал комплемент: - Здравствуйте! Вы такая красавица! Так замечательно выглядите! Девушка мило улыбнулась, поздоровалась и поблагодарила за комплимент.
- Что у Вас? Спросила она.
- Когда оформлял пенсию, трудовая осталась у Вас, я бы хотел забрать её, но не получается, наверное потеряли, а это бесценная вещь, в музее должна висеть.
- Даже так. – Удивилась девушка. – У нас не теряется, если здесь, то найдём. Ваше удостоверение.
Сирота протянул удостоверение.
- Я в архив схожу, а Вы посидите здесь минут десять. Она ушла, вернулась ровно через десять минут. – В архиве нет. Ваша трудовая в 7-м кабинете, а работницы ещё нет. Вы в сторонке посидите, а я буду принимать посетителей, потом ещё раз схожу.
- Возле Вас, хоть весь день просижу – улыбнулся Алексеич, чем смутил работницу.
- Не надо весь день, десять минут и хватит.
Приняв двух клиентов, девушка ушла искать работницу и книжку. Вскоре вернулась. Не пришла еще та из 7-го кабинета.
- Может она совсем не придёт?
- Нет,  должна прийти, а зачем Вам трудовая? Ведь пенсия оформлена. Хотите я ксерокопию сделаю.
- Копия мне не нужна, мне надо  оригинал. Алексеич, вежливо стал объяснять, зачем нужен оригинал книжки. – Она дорога мне тем, что на неё я потратил лучшие годы своей не простой жизни. Лишая себя всего. В первую очередь свободы, нас окружает очень многое: - красивые женщины, путешествия, театры, музеи, рестораны и прочие прелести. Я этого лишился, чтобы заработать себе эту книжку и мизерную пенсию. Теперь хочу её взять, сделать рамочку, вставить в неё трудовую и повесить на стеночку, на самое видное место, как наглядную агитацию внуку. Буду подводить его к ней. Пусть внимательно смотрит, а я буду объяснять ему: - Если он будет так работать, как его дед, то у него сортир будет на улице, старенький дом, лишён будет всего, что выше указано и пенсия его будет такая же убогая.
- Однако! Вы стратег.
- Это меня жизнь научила быть философом и стратегом.
- Тогда мы с Вами договоримся так: - Ездить не надо. Я Вашу книжку сама возьму. Дайте телефон Вашего сына, я ему позвоню, он и привезёт её Вам. Договорились? Я девушка ответственная и обещаю, найти и передать Вам.
- Это ответ достойного человека. Вот телефон сына, а мой Вам не нужен? Очень уж Вы красивая.
- Нет! Я замужем.
- Вот так всегда, как, что так замужем, но я рад, что встретил и поговорил с Вами. Здоровья Вам дорогая, успехов и счастья. Девушка ответила тем же, и Алексеич с облегчением вышел из здания.
 На улице, покурив возле урны, решил идти в ЦОН пешком, так как ещё надо было заскочить к хирургу, который вытащил его с «того света», и подарить ему книгу. Ни один хирург не брался за операцию, но Гудым Станислав Иванович, согласился, и не зря. Как-то делая обход, после второй или третьей, сказал Алексеичу: « Ты держись старина, мы ещё себя покажем, знаю, что больно, но выдержишь». А заведующая больницей, делая обход, увидела Алексеича (его только привезли из реанимации), стирающего носки (голову успел помыть), а этого делать в палате нельзя. Он начал извиняться, а она, повернувшись к своим сопровождающим, сказала: «Разве такой человек может умереть? Только с реанимации, уже пёрышки чистит. Продолжай, тебе всё можно».
  Гудым жил через два квартала, решил идти пешком. Алексеич написал книгу, и нёс в подарок хирургу. Станислав Иванович принял подарок, пожелал здоровья и творчества: - Ты старина не подведи меня, выглядишь молодцом, так и держись. Я, вот тоже хандрил, уйдя на пенсию, вроде как выпал из обоймы, теперь нашёл себя. Работаю со студентами, делаю консультации, одним словом живу полной жизнью, чего и тебе желаю. Пиши, радуй людей. Сирота поблагодарил хирурга и его супругу – откланялся.
 На улице закурил, обдумывая дальнейшие действия.  До ЦОНа четыре квартала. Ехать или идти? Победила  молодость, не внешняя, а в душе, двинул пешком. Утро чистое, светлое, прекрасное Солнце освещало дома,  улицы, деревья и прохожих. Деревья ещё зелёные, но скоро осень, и они торопились, как и люди набрать побольше тепла. Ветерок весело играл листвой, она с шелестом трепыхалась, как бы смеясь и веселясь, хорошему летнему утру. Но что это? Алексеич застыл на тротуаре, изумлённо глядя на чудо, появившееся на перекрёстке. Он не мог сдвинуться с места, будто неведомая сила приковала его к бетону. Сирота любовался видением.
 По пешеходному переходу, уверенной походкой шагала женщина, нет, не красавица с обложки модного журнала, а просто женщина, лет тридцати пяти. Шла с достоинством, встряхивая головой, видно ей мешали её роскошные волосы, такие мощные каштановые  волны, спадающие до поясницы. Волны купались в солнечных лучах, при этом ветерок нежно пошевеливал их. Весь её вид говорил, что она самая счастливая в этом сложном мире. Голубое платье, облегало её стройную фигуру. Сильные, стройные ноги женщины, твердо ступали по этой земле. Тонкая талия, изумительная грудь и упругие бедра, придавали ей неописуемую красоту. Глаза светились счастьем, сопровождая это улыбкой. Ни каких украшений, только в ушах поблёскивали маленькие серёжки. Да ей и не нужны украшения, она сама Богиня. Голова, руки, ноги и тело, пропорционально сложено. Убирая локон со лба, она заметила Алексеича, стоящего в изумлении и улыбнулась ему. Сирота в ответ помахал ей рукой. Полуобернувшись, она ответила ему, махнув ручкой. Сирота заворожено глядел ей в след и думал: - Есть же красавицы на свете! Интересно, что красивого нашли в этих девицах на подиуме – одни кости. Попа, как два кулака, ведь груди должны входить в ладони, а не попа. Жаль, что он больше никогда не увидит её, но и так она достаточно принесла ему радости. Было бы ему лет тридцать, он пошёл бы за ней, да хоть на край света, а так, грустно улыбнулся и направился в ЦОН. Автобус ждать не стал, что ему на седьмом десятке эти четыре квартала?
 Алексеича уже не интересовали красивые дома, улицы, прохожие, он думал о той, единственной, которая одарила его светлой улыбкой, махнув  нежной ручкой. Думая о женщине, он прошёл мимо ЦОНа, следуя дальше по проспекту в своих думах, пока путь не преградила траншея, вырытая для укладки труб. Осмотрев окрестности, и не найдя нужного здания, обратился  к прохожей: - Вы не подскажете, где здесь ЦОН? Извините, я что-то задумался.
- Да вот он, на той стороне дороги. Вы его просто прошли – девушка улыбнулась.
- А, спасибо большое и счастья Вам. Думая о своём, машинально проговорил Алексеич и направился в противоположную сторону. Ну, вот и ЦОН. Надо заменить удостоверение и получить загранпаспорт (надеялся смотаться за рубеж, если позволит здоровье и супруга).
  Народу в холе, как селёдки в бочке, толкутся, спорят, доказывают. Многие сидят, смотрят на табло. Кто носится от окошка к окошку, по залу гул, все спешат. У нашего героя, « голова пошла кругом», он решил ретироваться. А как же принципы? Это ему внутренний голос сказал с укором. Верность принципам не дала уйти. Спросил первого попавшегося ему работника ЦОНа: - Где меняют удостоверения? Тот неопределённо махнул рукой в сторону – Там. А где там? Пусть посетитель сам догадывается. Ну, там, так там, направился в ту сторону и вскоре увидел очередь людей держащих в руках удостоверения личности. Значит здесь. В очереди расспросил, оказывается нужна адресная справка. Отправился в другой конец зала, взял справку. Вернулся, встал опять в очередь. Одна женщина пошутила: - Вы за мной были, теперь я за вами. Алексеич промолчал, но подумал: - Что это всегда женщины цепляются? Вот и очередь подошла. Подал документы. Миловидная, хрупкая девушка за стойкой – У Вас льготы есть?
- Какие льготы у сироты?
- Афганец, или инвалидность, в конце концов – пенсионер?
- А, это, есть. Я инвалид. – Подал пенсионную книжку.
- Сделайте ксерокопию и к четвёртому столу. Да! Скажите, какую национальность указать в загранпаспорте? Фамилия Ваша не русская, может, хотите изменить национальность?
- Национальность? Какая может быть национальность у сироты? Сирота везде сирота. Напишите, Забайкальская Сирота! – Девушка громко рассмеялась, как и её соседи по стойке, и люди в очереди.
- Ну, мужчина, Вы мне настроение на целый день подняли. Надо же, новая национальность «Сирота», я не знала, что есть такая. Стоишь тут целый день с казённой улыбкой, и надо же, только сейчас смеюсь от души. Спасибо Вам Сирота.
- А я как рад, что слов нет. На самом деле Алексеич уже так устал, что ему было всё равно, Еврей он или русский, или Сирота. С документами в руках пошёл делать копию инвалидности. Сделал, да не на той странице, вернулся, опять сделал, при этом оставил кошелёк на столике, но девушка догнала его и вернула кошелёк с документами и деньгами. Сирота с грустью поблагодарил её, пообещав, больше не терять. У стола с №4 сдал документы. Обслуживающий парень отправил его фотографироваться на документы: - Вон там, в углу фотограф. Поплёлся к фотографу.
- Садитесь вот сюда. – Вежливо предложил фотограф.
- Сейчас сделаем снимок. Смотрите сюда. – Показал на объектив. – Чуть склоните голову, вот так, хватит. Снимаю! Аппарат блеснул вспышкой, мастер долго рассматривал фото клиента, затем произнёс: - Надо ещё раз, а то на этом фото, кто Вас увидит, отдаст кошелёк без намёков.
-  Вы ведь сами сказали, посмотри внимательно вот сюда. Я посмотрел внимательно.
- Но я ведь не говорил Вам смотреть из подлобья, да еще с поднятой бровью. Надо расслабиться, смотреть спокойно.
- Я тут расслабился, и кошелёк оставил на столе, хорошо девушка честная попалась, вернула.
- Ну, давайте ещё раз. Вот хорошо, подбородок на себя, голову, нет, не надо в сторону, держите так. Снимаю!
- Это фото пойдёт, но смотрите Вы, я бы сказал угрожающе.
- А как я должен смотреть на этот мир? Какой он есть, так и смотрю на него.
  Получив квитанцию и забрав все документы, Алексеич сдал их пареньку за четвертым столиком. Тот выписал ему бланк, на котором был указан день и час, когда приходить за новым паспортом и удостоверением. Всё вложил в сумочку, вспомнил про девушку у копировальной машины.
- Надо отблагодарить. Как? Дать денег, может обидеться. В магазин идти не хотелось, решил дать деньги. Пошёл к той девушке. Подойдя, положил ей в карман её формы 2 тысячи тенге со словами извинения и благодарности. Она не хотела брать и совала деньги обратно Сироте, но он настоял, и она сдалась, поблагодарив его.
  Выйдя на улицу, он вздохнул облегчённо, оказалось всё не так мрачно, затратил всего часа два. Достал сигарету, закурил, отойдя от здания к дереву (стали штрафовать курильщиков). Тут к нему подошёл мужчина, лет сорока. За спиной у него рюкзак, весь уставший. Попросил закурить. Дав сигарету незнакомцу, спросил: - Откуда?
- Из Караганды, ищу работу. Я классный крановщик, и не могу найти хорошей работы. Месяц поработаю, то у них денег нет, то заплатят копейки, вот и мыкаюсь.
- А фотограф хотел, чтоб я на этот мир смотрел умилённо. Хрен ему! Каков Мир, так и буду смотреть на него. – Подумал Алексеич.
Дав бедолаге на сигареты, Сирота поехал домой, в свое родное село. Доехал хорошо, без приключений, правда, выглядел как последний поц. Еврей, Зиновий Маркович, выглядел лучше, после брачной ночи с этой жидовской мордой, Эммой Давыдовной. Вечером его обрадовал сын, привезя, наконец ему  его трудовую книжку. Достал Сирота сотрудников ГЦВП, они позвонили его сыну, что нашли книжку, и папе не надо ехать.
Ведь могут – когда захотят! Теперь Алексеич точно повесит её в рамочку и будет любоваться, вспоминая свою отчаянную трудовую деятельность.
         С. Воздвиженка.                23.11.2015г.