Притяжение реки

Март

Все прогулки приводят к реке, как ни странно.
Магнетична она для меня.
Так кота-воркота привлекает сметана,
моисееву паству – небесная манна,
пиромана – фламенко огня.

В эту зиму река до конца не замёрзла,
а ручьём посерёдке течёт.
Созерцание рек – разновидность гипноза.
Навевает тоску, источает угрозу
чёрный оникс, оправленный в лёд.

Бледный шар в небесах светит в четверть накала
или, может быть, даже тусклей.
Он в полоску разводья глядится устало
и пытается греть, только сил слишком мало,
чтоб ледовый разрушился склеп.


Апрель

С апрелем начал март борьбу, но выдохся, устал.
Стою на каменном горбу старинного моста.
Речной поток, весной взмутнён, побулькивает, как бульон.

Но не похлёбка там кипит, а солнечный отвар.
Его ракиты будут пить, проклюнется трава,
а дуб – древесный граф Толстой – пернатых пустит на постой.

Река кусает берега, вконец оголодав,
а забереги и шуга пошли на переплав.
В который раз меня опять природа учит воскресать.


Май

Сбросив треволнения, налегке,
я сумела выкроить полчаса,
чтоб у бывшей пристани на реке
белым птицам корочки побросать.
С небосклона на воду стёк закат.
Золотистый нынче он, словно брют.
Раздают сияние здесь за так,
безвозмездно золото раздают.

Было время тошное, хоть скули –
сон Татьяны Лариной наяву.
А теперь приподнятость и прилив,
каждой клеткой чувствую, что живу.
Май на превращения тороват.
Ни к чему печалиться, раз цела.
Где вчера дурманилась сплин-трава,
одолень-черёмуха расцвела.