Теологическая трилогия

Бог на самом деле есть. Я своими глазами вчера встретил Его в гастрономе на "Октябрьской". Он брал в винном отделе пол-литра "Путинки" за 139 рублей. Мы выпили вместе, и Он жаловался мне, как тяжело со свежеотданными душами: каждую надо принять и оформить ей документы в рай. А ведь Он один, пусть и втройне, и Ему тоже иногда хочется в отпуск.

***

А Бога нет, сказали в новостях,
Да и вообще темно,
и не видать ни зги,
И посоветовали на плоскостях
Играть свой блюз
про заунывное море тайги.

А я спросил, а как же петь псалом,
А мне сказали, кто во что горазд;
Я затянул, хрипя, не в такт: шалом, —
Меня прервал бывалый педераст,

Народный и заслуженный артист,
Сказав, что я
неправильно пою.
Он был бывалый дед,
простой чекист.
Я не попал в его чек-лист.
И душу я унес свою.

А Бога не было. И на Его дверях листок,
Что в отпуске, и не искать до пятого.
Казалось бы — вот сущего исток,
Но дверь закрыта, и мольбы Распятого
Пылятся во входящих,
И раскрыв
в конце эпохи ящик,
Небесной канцелярии уборщик
Их прах сметает и сдает в архив.

Я долго слушал молча телефон,
А он молчал и не давал мне путь.
И я, к концу недели чуть опустошен,
Повесил трубку и пошел,
Не зная, где свернуть.

***

Но на самом деле Он тут, и не для красоты слога.
Все всегда возвращается, лишь ненадолго отбыв.
Я испугался, что нам отключили Бога,
Но у Него, наверное, постоплатный тариф.

Я спросил, Ты подаришь мне вопрос?
Он кивнул и уточнил: только один.
Я подумал и так: как жить с реальностью без слез.
Он молча подал мне супрастин.

С этим супрастином я шагал по странам и континентам,
Потрясая им: смотрите, вот артефакт чудесной силы.
На меня молча смотрели калеки и интеллигенты,
Загорелые дети голосили.

Потом, когда прорвалась последняя пара,
Я сидел на дороге и жевал пожелтевшие горькие таблетки,
Сглатывал, ощущая накатывающие волны жара. С тех пор прошли пятилетки.

Я снова хотел спросить о чем-то у Бога.
Он кратко отвечал: извини, Я сейчас занят, дальше ты как-нибудь сам.
Как нибудь сам сусам.
Я сказал: ладно, звони, если что, я все там

Же. Но в трубке уже были гудки, а вернее, пустота.
С тех пор я как-то старался обойтись без пилюль,
Которые однажды выдал мне Бог.
Это нелегко. Аллергия нарастала. Прошел июль.
Его каждый прожил как смог. Кто-то не смог.
Если каждому событию выдать цвет, получалась психоделическая красота,
Слишком яркая и ядовитая иногда. Немного не та,
Которая подошла бы всем. Которая хоть кому-нибудь бы подошла, да.
Я искал во всех аптеках тот супрастин.
Подсовывают другой,
Какой-то производства "Новофармбытхим",
Или вроде того.
Я все помню рецепт с подписью Его,
Перед глазами живет бумажка. Немного неровный почерк.
Истерлась веками — жаль, бумага живет недолго. Потом изображение расплывается набором точек.
Собственно, вот история, если без ям и кочек.
В графе "Кем выдана" жирный прочерк: ----------------------------------------

                2010—2015