Укротителю сегодня почему-то страшно

Укротителю сегодня почему-то страшно зайти
В клетку к тигру, которого он дрессирует.
Тот с утра так подозрительно тих -
По рыжей шкуре ползут обугленные руны.

Эти руны укорителю не прочитать -
Как он не тщился - и как не бился.
Он вообще - необразован - он не знает ни черта -
Он ведь вырос за цирковыми кулисами.

Жалкий приёмыш - сын циркового полка -
И то ли купили - то ли просто приблудился.
Он вместе с тигрятами в детстве лакал
Молоко с водой - из заржавленной миски.

Но только - тигрята выросли - а он - вот -
Всё ещё тот же - хотя и во взрослом обличии.
Когда-то он хотел укрощать львов -
И вроде бы даже смог этого достичь он.

Но - остаются старые детские сны -
А тигр равнодушно янтарные глаза щурит.
И проходит по тесной клетке перед ним -
Демонстрируя чёрные полосы на рыжей шкуре.

Чёрные полосы - шкура испещрена -
И не смыть эти полосы и пятна.
У укротителя тоже в шрамах вся спина -
Неисцеляемых - звери поработали знатно.

А до зверей были люди - те во сто крат
Хуже - и делают в тысячу раз больнее.
Когда он был ребёнком - какой-то акробат
Заставлял его становиться в пыль на колени.

А рыжий пьяный клоун бил по голове -
И красным клоунским носом в лицо ему тыкал.
И кричал пронзительно - эй, живей,
Принеси мне, мальчик, скорее ещё бутылку!

Он рисовал на арене свой отчаянный крик -
Но его присыпали свежим песком в антракте.
И поэтому всё оставалось у него внутри -
Все его вопли, слёзы и все проклятия.

Мальчик, выросший при цирке - ни то, ни сё -
Куплен за грош - и нет ни отца, ни матери.
Он понимал, что его никто не спасёт -
А значит, нужно спасаться самостоятельно.

И он уже тогда страстно мечтал повелевать
Дикими зверями - перед восторженными зрителями.
Если он не может стать сильнее льва -
То пусть хотя бы лев ему покорится.

Пусть хищник ходит за ним по пятам -
Пусть ласкается к нему оголодавшей кошкой.
И вот, наконец, желаемый день настал -
Вопреки всем шрамам - вопреки всему его прошлому.

Но только всё равно - не получается вычеркнуть никак
То, что возвращается каждую ночь неуклонно.
И он ощущает - точно наяву - в руках
Тяжесть бутылки с водкой для рыжего клоуна.

А тигры и львы - окровавленное мясо рвут -
И ему кажется, что это - его собственное тело.
И не уподобиться ему безжалостному льву
Как бы он ни мечтал - как бы ни хотел он.

И себя самого - никак не укротить -
Под вычурным костюмом - детская гусиная кожа.
И нет по шрамам в оставленное прошлое пути -
Но и вперёд двигаться тоже невозможно.

А глаза у тигра - так янтарно холодны -
И он наблюдает за ним через прутья решётки.
Может быть, это он насылает эти сны -
Может быть, он карает его за что-то.

Не растопить этого янтарного льда -
И тайны истинного зверя ему не постигнуть.
И он заперт в клетке своей навсегда -
А ключ от неё - у неукротимого тигра.

Лезвия решётки впиваются ему в грудь
И в спину - нанося всё новые и новые раны.
А если он на помощь позовёт кого-нибудь -
То прибежит разве что клоун пьяный.