Bahar

От какой весны подул этот ветер? Одним глубоким вздохом наполнилась моя грудь. И птица в тоске больше не кружит над ивой. И нет моей тоски наяву... Твои ресницы-стрижи дрожат заревом голубого неба. Холодным утром разговаривают руки без слов вспышками пурпурного света... Лучи громового заката как ромовый напиток горят в горле. Там, за бесконечностью почерневших облаков, прячутся звезды, где сидят соловьи. Они так рядом, на расстоянии протянутой руки. Только слушай. Если зажмурить глаза, можно услышать, как ветер подпевает грозам. А мое сердце соловьям. Солнце цвета янтаря распустило крокодильи слезы; время танцевать под дождем и чувствовать себя свободным, вырисовывать странные знаки озябшими руками, важных слов не произносить, подождать неторопливой осени. Доверившись летнему полудню, можно искру от запотевших окон перепутать с настоящим победоносным светом... И городу и стране мы знакомы, будем стеблем и лепестком когда-нибудь… Уйдем, возвратимся… Вот только моря редеют, Чьи-то паруса словно флаги рассекают воздух. Только стук грудины прорывается сквозь дым... Кто-то потерял, а ты находил сокровища разграбленных кораблей. Кто-то отчаивался, ты был рад, что на краю моста, поднимая голову навстречу ветру, смог увернуться и пройти опасный рубеж. Все может быть, и ты этому рад. Идешь, говоришь сам с собой, и вьется нить волос, а город гниет запахом бензина. И только бы выдержать внутренний бой, не наступать на обидчивые мины. И городу и стране мы знакомы, будем ему стеблем и лепестком, разрастемся бурьяном на задах домов многоквартирных под снос.