Социализм или справедливость?

      Справедливость – это своего рода негласный закон, который как бы диктует, что каждый должен стремиться к тому, чтобы не делать другим того, что не нравится ему, жил по совести сам и требовал этого от других! И это исходит из "ЗОЛОТОГО ПРАВИЛА НРАВСТВЕННОСТИ!"

      А совесть - это реакция психики на противоречия между поступками и убеждениями и если человек воспитан так, что его любые поступки не противоречат его убеждениям, то какая совесть и понятия справедливости могут быть у такого человека?

     Сейчас в России капитализм воспитывает у людей принцип - «кто успел, тот и съел», «наглость  — второе счастье». И кажется, что справедливости, как таковой, в жизни нет вообще и все мы отданы на волю случая, но я попробую доказать обратное, ибо справедливость существует и проявление определённой классовой справедливости доступно нашему пониманию как минимум в 80% происходящих явлений, а остальные 20% мы, как правило, понимаем спустя определённое время.

    Когда-то была справедливость первобытного, общинного  коммунизма, когда все члены «первичных хозяйствующих ячеек» из охотников, собирателей,  земледельцев и прочих членов общины, находились почти в равном положении в получении своей доли общественного продукта необходимого для жизни и развития каждого члена общины. Каждый имел право получить свою долю и способ получения этой доли в виде средств для жизни был для всех традиционным по своим правилам и нормам принятым для каждой общины при выполнении своих общинных обязанностей.

     Первобытный коммунизм характерен для всех народов, находящихся на ранних ступенях развития. Соответствующая первобытнообщинному строю социальная справедливость до сего времени мало изменилась в некоторых современных диких племенах Африки, в сельских общинах некоторых государств, в монастырских общинах, в общинах при кустарном и полукустарном производствах и прочее.

       Для справедливых отношений всех членов хозяйствующего сообщества к производимым  средствам потребления для благополучной жизни каждого служат единые для всех правила, нормы или законы при получении своей доли общественного продукта, когда в общине отсутствует частная собственность, которая не позволяет наживаться за счёт других в силу внутреннего порядка, поэтому ещё нет разделение на классы и все живут как одна большая семья, а все социально-правовые проблемы решаются сообща на общем сборе. Впоследствии общение таких общин с центральной властью формировалось уже по другим законам, но внутренний порядок сохранялся прежний. В таких сообществах добывание пищи, постройка жилища, изготовление одежды и домашней утвари производится сообща и соответственно распределяется между всеми членами общества в соответствии с необходимостью выживания каждого, то есть по потребностям членов общины для жизни и развития. Добытые блага и вновь изготовленные средства для жизни находятся в общественной собственности, предполагающей совместное пользование по своим нормам и традициям. Но некоторые орудия для охоты и рыболовства, необходимые для земледелия, скотоводства и приготовления пищи, могут быть и у каждого в личном пользовании.

    Всё это обычно возможно благодаря родовым связям членов такого сообщества между собой в связи с малыми размерами общины.  Вопрос о принадлежности предметов личного обихода производимых человеком для самого себя до сих пор остаётся дискуссионным, хотя пример и традиции разных современных диких племён Океании, Африки, Австралии и Южной Америки может дать немало пищи для размышлений.

    Может быть поэтому многие политики считают, что справедливость - это соответствие действий всех членов общества требованиям иерархического неравенства, которые в нём сложились в процессе его развития, вошли в его традиции, поддерживаются абсолютным большинством этого общества и оформлены соответствующими правилами и законами. 

     Некоторые исследователи полагают, что именно развитие орудий труда привело к разделению труда и стало причиной появления индивидуальной собственности, а затем постепенно сложилось имущественное неравенства между людьми и разделение на классы угнетённых и угнетателей. Однако нельзя забывать, что есть страны, где традиционно могли развиваться равноправие и справедливость при развитии науки и техники, а это значит, что к разделению на классы не обязательно приводит совершенствование известных и создание новых орудий труда и технологий.


     В современной теории государства и права первобытнообщинный строй рассматривается как форма негосударственной организации общества, то есть этап, через который прошли все народы мира. В зависимости от локальных условий на смену первобытнообщинному строю приходит одна из классовых формаций, это либо азиатский способ производства, либо рабовладельческий, либо феодальный, либо капиталистический при развитии товарно-денежных отношений между классами, либо появляется социально устроенное общество типа социалистического, когда классовые привилегии не сформировались и классы как таковые не образовались до стадии необходимой для межклассовой борьбы.  В таких сообществах общинный принцип хозяйствования при объединении общин в государство с едиными законами и правительством, где один для всех и все для каждого, где право на труд гарантирует каждому и право на жизнь достойную труда, стало в таком обществе традицией, перешло в законы  и поддерживается правоохранительными органами государства.

     АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА в трудах Маркса, это способ производства, преобладавший в докапиталистической Азии. Термин использовался для определения различий между азиатскими и западными общественными отношениями, особенно в области происхождения и роли государства. В 1853 г. Маркс и Энгельс выделяли две основные характерные черты этого способа производства. Первая – отсутствие частной собственности, препятствующее, особенно в условиях экономической самодостаточности сельской жизни, развитию общественных экономических отношений.

    Вторая черта – географические и климатические особенности азиатских стран, обуславливающие необходимость ирригации. Это, в свою очередь, требует централизованного планирования и управления, повышая тем самым роль государства и порождая "восточный деспотизм".
    Подобный этноцентрический взгляд подразумевал, что развитие азиатских стран тоже должно идти только по хорошо проторенному Европой капиталистическому пути. Азиатский способ производства при равном отношении к средствам производства и продуктам труда в древних общинах Азии при соединение в нем промышленности и сельского хозяйства, привлек внимание и вызвал горячие споры в 1960–1970-х гг., когда теоретики развития третьего мира начали исследовать роль государства в постколониальном   обществе, желая понять функции государства в традиционных азиатских общественно-экономических отношениях и возможность их сохранения в постколониальных государствах, но у многих современных теоретиков это термин не прижился.

     Стоит ли здесь распространяться о таких формах справедливости, которые были в рабовладельческих государствах при римском праве, когда справедливо было всё, что диктует ЗАКОН!  Когда у рабов своё понятие справедливости, а у рабовладельца своё, когда каждый рабовладелец считает, что он для своих рабов и есть ЗАКОН!  И богатеть он может только за счёт труда своих рабов...
     О справедливости в феодальных государствах с крепостным рабством, когда нравы крепостников мало чем отличались от нравов рабовладельцев.
     О буржуазной, капиталистической справедливости с наёмным рабством, когда справедливо делать почти всё, что позволяет капитал и посредством которого можно обирать и угнетать других. Когда большинство населения живут по понятиям и по количеству денег, а не по общим для всех общественным законам...

     Именно поэтому далеко не всегда и не всякое социальное равенство, например, равное материальное вознаграждение или равная зарплата, при государственной или общественной собственности на средства производства, есть социальное благо, совпадающее с понятием социальной справедливостью большинства. И наоборот, отнюдь не всегда равноправие при распределении зарплаты по квалификации труда в обществе с государственной или общественной собственностью на средства производства, но без всяких социальных гарантий, тоже есть социальное благо.  Чаще это тождественно социальной несправедливости, если сохраняются финансовые и материальные привилегии власть и богатство имущих, которые пользуются всеми буржуазными привилегиями за счёт материальной нищеты своего народа...

      Как раз потому, что для большинства эксплуатируемых и угнетенных трудящихся социальная несправедливость, как правило, выступала также и как весьма ощутимое и очевидное социальное зло, то требования социальной справедливости во многих случаях отождествлялись с требованием социального равенства.  В результате этого у многих укоренилось ошибочное убеждение о тождестве социального равенства, равноправия и социальной справедливости.


    Сегодня население больше интересует социальная справедливость, то есть справедливость в социально-экономической жизни современного общества по отношению к общественной экономике каждого его члена.

    Справедливое распределение прав на какие-либо блага в справедливом обществе обычно определяется по исполнению своих обязанностей на рабочем месте в экономике страны, которые обычно распределяются по способностям и склонностям к трудовой профессии каждого индивида, но бывает, что и по принуждению.


    Но люди — не единственная разновидность, которой свойственно понятие о справедливости. Обезьяны также имеют представление о своих неотъемлемых правах.

    Для эксперимента учёные выбрали пару маленьких приматов из Центральной и Южной Америки — обезьянок капуцинов, хорошо знакомых друг с другом. Для них организовали своеобразные рабочие места и поставили задачки, за решение которых вознаграждали обезьянок чем-то вкусным. Учитывая,  что задачи были одинаковые, капуцины не всегда получали то же самое количество еды. Оказалось, что обезьянки отказываются получать "приз" меньшей ценности, если "коллега"  при тех же действиях получил вознаграждение побогаче  — а ведь именно в этом и проявляется потребность животных в справедливости. Исследователи полагают, что тем же чувством наделены и другие животные.

     Начиная с древних времён принято выделять справедливость уравнивающе-правовую и свободно-распределительную.  Уравнивающе-правовая справедливость относится к отношениям равноправных людей при распределении как социально-коммуникационных благ, так и финансового вознаграждения («равным – за равное»). Она относится не столько непосредственно к людям, сколько к их действиям в экономике и требует более полной эквивалентности труда и вознаграждения за общественно необходимый труд, качества вещи и его цены, вреда и его возмещения, обеспечивая более полную социальную справедливость и равноправие.

      Свободно-распределительный вид справедливости требует, в основном, пропорциональности в отношении финансового вознаграждения для низшего класса согласно тому или иному критерию  («равное – равным, неравное - неравным», «каждому свое»), сохраняя материальные привилегии для высшего класса за счёт своего высокого финансового и административного ресурса. Социально-экономические отношения при такой свободно-распределительной справедливости почти не требуют участия государственных структур в распределении материальных благ, разве что для самих государственных структур, а для остальных это делает рынок, люди же действуют для достижения своей определённой цели и выгоды в рамках  какого-либо договора купли-продажи, а государство контролирует только финансовую сторону взаимоотношений, часто не заботясь  даже о балансе товарной и денежной массы.  А ведь несоответствие между этими массами и огромное различие в доходах граждан признаётся экономистами главной причиной экономических кризисов и народных бед при капитализме!

    Свободно-распределительная справедливость является специфическим принципом частного права, тогда как уравнивающе–правовая справедливость определяется принципом публичного права, являющегося совокупностью правил общества уже как государства, где социально-экономическая жизнь населения  регулируется законом посредством государственных правоохранительных органов и других структур для обеспечения законности как при соответствующем народном контроле, так и контроле со стороны правительства.

    Отсюда следует, что сразу после социалистической революции надо было внедрять законы для формирования социальных гарантий на средства социальной сферы от их общего производимого количества по количеству и квалификации труда, отменяя монополию капитала на распределение необходимых КАЖДОМУ социальных средств для жизни, сохраняя рынок вне социальной сферы. А иначе сохраняются буржуазные привилегии власть и богатство имущих и развитие  социализма на монополии товарно-денежных отношений становится невозможным.  Ведь дураку понятно, что без внедрения закона о монополии социальных законов и отмены монополии капитала хотя бы в социальной сфере социализм развиваться НЕ МОЖЕТ!  Как не смог бы развиваться капитализм без внедрения законов на монополию капитала и отмены крепостного права! И феодализм не смог бы нормально развиваться без законов утверждающих крепостное право и отменяющих рабовладение!


            Социальная справедливость.

    Для справедливого распределения каких-либо материальных ценностей можно руководствоваться либо своими морально-нравственными нормами, либо закрепленными традициями и законами.

    Справедливость всегда осуществляется между заинтересованными в ней субъектами,  она появляется одновременно с первыми истоками социальных отношений и поэтому всегда социальна.

    Тем не менее в практике выделилось понятие «социальной справедливости», предполагающей относительно равномерное распределение всех или некоторых благ по относительному равенству рабочего времени, при распределении их качества достойно квалификации на рабочем месте в экономике этого общества.  В отличие от понятия «справедливость» понятие «социальная справедливость» используется для оценки социально-бытовых условий жизни людей в обществе, а не конкретных поступков. По этой причине понятие «социальная справедливость» не тождественно «распределительной справедливости» Аристотеля, которая относилась к действиям конкретного человека или государства по распределению благ.

   Абстрактная «справедливость» предполагает абстрагирование от конкретных ситуаций у индивидов и наделение фактически отличающихся людей равными  правами без процессуально-юридических норм их исполнения приводит к неравенству результатов использования этих прав или невозможности обеспечить заранее запланированную справедливость. Наоборот, «социальная справедливость» предполагает контроль как за  результатами деятельности граждан, так и за распределением средств для жизни, что требует наделения граждан равными правами перед законом. В этом смысле «справедливость» и «социальная справедливость» в качестве практических принципов уже не противоречат друг другу.

   Буржуазные революции отменили сословные льготы и привилегии, социалистические революции в партийной парламентской борьбе разных социальных слоёв общества, должны отменить преимущества, получаемые буржуазией за счёт своего капитала и от владения крупной собственностью.

    А уравнивание граждан, установление равного распределения благ, идет в разрез с основным законом развития и прогресса, поэтому более сильные, умные, деятельные должно жить лучше, чем слабые,  бездеятельные и глупые, а это означает, что и социальная справедливость в этом отношении должна имеет свои законодательные рамки.


     В своё время война, и особенно “холодная война”, привели к тому, что под страхом "мировой революции"  и своего исчезновения капитализм должен был социализироваться и он достаточно хорошо социально развивался в США, в ФРГ и в других странах.
      Идеи государства всеобщего благоденствия начали проскальзывать в правительственной экономической политике развитых капиталистических стран и появился доклад Бевериджа представленный британскому правительству в 1942 г., который ставил в один ряд с другими правами, (которые правительство должно было обеспечить), такими, как право на труд и право на социальное обеспечение достойно труда,  гарантированный минимальный доход и прочее.  Автор кардинально изменил привычную формулу либеральной мысли: “Полная занятость обеспечивает процветание, а не наоборот”, ибо полная занятость только при зарплате пропорционально труду без всяких социальных гарантий  формирует частный характер приобретения социальных благ только теми, у кого достаточно средств для такого приобретения в ущерб тех, у кого денег не достаточно или этих средств нет на рынке.  Однако отсутствие системы, которая бы определяла гарантии на социальное обеспечение от количества и квалификации труда, сформировало условия, при которых в конце 60-х гг. социальное развитие достигло своего предела, а снижение  производительности труда сначала повлекло за собой инфляцию, а потом и кризис. 

       Разоблачая “двухскоростное” либеральное капиталистическое общество (одна скорость развития – для богатых и тех, кто имеет высокооплачиваемую работу при соответствующей квалификации, другая – для всех остальных). Парадокс заключается в том, что в это же время реформистские речи, восхваляющие достоинства рынка, индивидуальный подход к заработной плате на основе конкуренции и передачи в частный сектор сферы услуг, раздались и на Востоке.

      Одновременность кризиса государств "всеобщего благоденствия" и системы государственного планирования дала либеральной мысли преимущество (особенно в первой половине 80-х гг.), так как казалось, что она способна дать рецепт борьбы с одним и тем же злом: только “невидимая рука” рынка может победить бюрократизм. И именно ради свободного рынка социальные преимущества государственного капитализма были объявлены неэффективными.

       Общий вывод здесь таков. До тех пор, пока общественный прогресс протекает в рамках еще не полного удовлетворения естественных социальных потребностей для нормального физического и морально-нравственного  развития всех граждан страны, проблемы социальной справедливости при её развитии для обеспечения каждого необходимыми средствами для благополучной жизни, обязательно должны решаться в связи с количеством и качеством общественного труда каждого от относительного равенства рабочего времени и квалификации на рабочем месте в экономике страны, чтобы люди имели всё необходимое для безбедной жизни на правах пользования без всякого кредитного рабства.
      А значит необходимо внедрять прямое распределении самых жизненно необходимых средств для нормальной жизни в виде жилья, качественных продуктов питания и добротной фактуры для одежды количеством относительно равномерно от их общего производимого количества по относительному равенству рабочего времени, а качество благоустройства жилья, приготовления пищи или пошива одежды -  по зарплате от квалификации труда на рабочем месте в экономике страны,  или при их полупрямом распределении с последующим удержанием из зарплаты, или по другим критериям, как это делается в некоторых социально развитых странах.  Чтобы гарантии были не только на зарплату пропорционально своего трудового вклада в экономику страны, которая часто не даёт никаких социальных гарантий, сохраняя рынок вне социальной сферы, но и хотя бы на социально бытовые условия жизни каждого достойно труда! 
      В будущем этот принцип должен распространиться и на все средства коммуникации. Но новые предложения пока не могут достичь общественного сознания и признания российским обществом в силу естественного неравенства, буржуазности и бездуховности его привилегированной части, а также в силу экономической и политической близорукости, безграмотности и безинициативности в стремлении объединяться в свою партию для парламентской борьбы остальной его части для достижения этой цели.

      Не удивительно, что у россиян такое равнодушие к этой позиции

      
      Для более полного понимания можете ознакомится с этими статьями:

      http://www.stihi.ru/2015/09/29/3028

      http://www.proza.ru/2012/11/02/632

      http://www.proza.ru/2014/09/04/413

      http://www.proza.ru/2014/02/27/79

      http://www.proza.ru/2013/10/30/195
   
      http://www.proza.ru/2010/03/13/641