Ласкала лезвие ладонью...

Ласкала лезвие ладонью,
не замечая рваной полосы,
что истекала тихо кровью,
и метроном считал часы.

Ласкала плотью остриё,
что было ржавчиной покрыто,
а взор туманной пеленой
укрыло одеяло пыток.

Я умирала, улыбаясь,
пока багряный тёк ручей.
Я умирала, но смеялась,
лаская лезвие нежней.

Стонала тихо от потери,
а мне казалось, что лечу,
и щёки быстро побелели...
(До смерти было лишь чуть-чуть!)

Когда игла коснулась плоти,
я обнаружила потоп,
замолкли тысячи мелодий,
и кто-то пелену руками сгрёб.

Я утопала в реках крови,
лаская лезвие рукой.
Ручей уже не остановит
ни жгут, ни крик, никто другой.

Закрыв глаза, мечтала тихо
создать идиллию свою,
ища из лабиринта верный выход.
Нашла. У смерти на краю.

Сочится солью рваный край
той полосы, что на ладони.
Ты прошептал мне: "Умирай!"
Хоть сам ещё пока не понял.

А я плыла в ручье багряном,
лаская плотью остриё,
покрытым ржавчиной обмана,
что прижигало рану мне огнём.

И слёзы мёртвые стекали
по побелевшим вновь щекам.
Слились с кровавыми ручьями
что вниз стекали по рукам.

Боль разрывала по крупицам,
а я терпела и плыла.
Нельзя обратно возвратиться
и залечить ужасный шрам.

Он будет долго кровоточить,
а пелена не спрячет глаз.
Я наконец дошла до точки,
закончив кроткий сей рассказ.

7 июня 2016 год