9. На леднике лежала дама

   (предыдущий фрагмент "8. Его вы попытались соблазнить!"
       http://www.stihi.ru/2016/06/07/7770)

– Не думаю, что кофею гляссе
  испить, не знамо где, она засела,
  но всё-таки надеюсь, дон Хосе,
  что леди не иголка в стоге сена.

  Сама найдётся. Ну а мы пока
  отъедем с де Барасом до рассвета.
  Советую задать вам храпака.
  Проснётесь утром, а проблем уж нету.

  А с де Барасом разберусь я сам.
  Подход к нему, как слева, так и справа,
  найду – он всё изложит по часам.
  Найдётся     на обидчика управа!..

…Со шпагой обнажённой д'Apтaньян
к трактирщику, не мудрствуя лукаво,
зашёл на огонёк, хоть был не зван.
– Ну, что, не     спится,     старый таракан?!
  Работа круглосуточная? Браво!

  А мне не спится только потому,
  что у меня в ночи жена бесследно
  исчезла. А не ты ли – тот последний,
  кто ночью в своём собственном дому

  мою супругу видел? Видишь шпагу,
  которая к всеобщему же благу,
  не любит похитителей, воров,
  лгунов и всяких хитрых молчунов?

  Заглядывал  к тебе шеф контрразведки?
  Надолго? Ты же в     сговоре     с ним, дед!
  К моей жене, разнузданной кокетке,
  ты, может, и не вхож, но ей во вред

  мог сделать что-то     сообща    с Барасом.
  Рассказывай, что с ней и где она!
  Твоё лукавство пресеку я разом!
  Заврёшься – я тебя, как каплуна

  на вертел, насажу на эту шпагу.
   Используй  честно  роль говоруна.
– Да я готов вам принести присягу
   на честность! Ситуация трудна, –

косясь на шпагу, блеял дед, как агнец. –
   Поверьте, сударь, я не враг себе.
   И  вам  я – друг! Ведь вы – мой постоялец.
    Скажу вам, как у Бога на суде!

– Бог –    всем     судья, но я на всякий случай
   тебе подсуну шпагу под кадык.
– Я к экстремальным выходкам привык,
  но нынче я вдвойне на них везунчик…

  Да, де Барас тут был, но ни о ком,
  кто интересен вам – со мной ни слова.
  А с вашею женой я не знаком
  и ничего не делал ей дурного.

  Шеф вышел от меня и сразу влип,
  как слышал я, в разборку с генералом.
   Колюч был, как всегда, но не  орал он.
– Хоть что-то интересное могли б

   мы сопоставить в действиях Бараса?
– Да-да. Он не похож на лоботряса,
  но в этот раз был весел, возбуждён,
   урчал, как сытый кот. Простите… дон…

– Я – дон Хосе и вижу: вы не врёте.
  Что ж, с вами буду я теперь нежней.
  Всё выглядит теперь ещё сложней
  и даже безнадёжнее, как вроде

  иди туда, не знаю, мол, куда,
  найди, не знаю что…                – Всегда беда               
  приходит не одна: при вашем горе
  ещё и с  контрразведкой  вы в раздоре.

  В гостинице моей есть чёрный ход.
  Он заперт. Дубль ключа – у де Бараса.
  И… между нами… Я не полиглот,
  но понял. Вы – гасконец?                – Дед, ты трясся

  под     шпагою     моей.  Так уясни:
  не надо лишних домыслов. Грешны,
  увы, мы все, обманывая ближних,
  но обвинений не     плоди     облыжных!

   Я очень на тебя     надеюсь,     дед.
   Вот золото – в долгу я не останусь.
   А уличу в предательстве – в твой анус
    нещадно острый     вертел     будет вдет!

Хозяин, вид имея удручённый,
за грубость не  держал  на гостя зла:
– Берите лампу. Чёрный ход есть чёрный.
  Но ваша там жена пройти могла.

  Не стану я пугать вас перечётом
   всего, что ожидает впереди.
– Не пропаду ни с Богом я, ни с чёртом.
  Веди и душу мне не береди.

  В конце концов, любая передряга
   ничтожна в мире вечной суеты.
– Тут будет пыльно – это нам на благо.
  Заметны станут свежие следы.

– О, сколько крыс!     Известна    небылица,
  что крысы нападают на людей.
  Крыс леди Клер панически боится.
   Она тут не могла пройти, ей-ей.

– Напрасно, дон Хосе, вы так предвзяты.
  Я вижу отпечатки башмачков.
– Ходило     много     баб – разуй     глаза    ты!
– Нет, след особый – вижу без очков.

– А пыль лежит, похоже, вековая.
  Ну, прямо  вопиющий  пыльный пласт!
– Команду подмести никто не даст.
  И сам бы засучил тут     рукава    я,

  но гнева привидения боюсь
  настолько, что со страхом не борюсь.
  Оно тут по  своим  законам правит.
  С ним ладить завещал ещё мой прадед.

   А он-то не труслив был и не квел.
– Ты хочешь мне сказать, что леди Клер
   прошла сквозь царство крыс и привидений?!
– Особенность, увы, моих владений,

   не сделав популярным чёрный ход,
   наводит страх на слуг и на господ.
   Но ваша дама – храбрая  особа,
    в чём убедимся мы попутно оба.

Работа подсознания не вдруг
гасконца развернула к тёмной нише.
Герой напрягся, поднял лампу выше.
В нём внутренний проснулся некий слух.

– А     это     что за дверь с замком амбарным?
– Она ведёт к подвалу с ледником.
  Моя жена туда лишь с мясником,
  с большим таким и бесшабашным парнем,

  спускается, и то не каждый раз –
  боится привидений. Сам я глаз
  туда не кажу. Склонен я к простуде.
   Я – бог на кухне! Суп, жаркое, студень…

– Открой замок! – герой был возбуждён. –
  Заглянем внутрь! Охота до зарезу!
– Как     скажете,     бесчувственный вы дон.
– Согрею: за мой счёт хлебнём шартрезу.

Подвал их встретил холодом и тьмой,
но д'Артаньяну вмиг там стало жарко:
родной до боли образ, боже мой!
На глыбах льда, что явно не лежанка,

лежала дама. Шарль взглянул в упор
на голову в тени: – Дед, освети-ка!
  Залиты кровью волосы с затылка.
  Моя жена!!! Поверить до сих пор

  тому нет сил – не выдержит рассудок!
  Она и     тридцати     не прожила!
   Нет, кажется жива. Иль не жива?!
Дед простонал: – Держите  лампу, сударь!

   Мне дурно и вот-вот я упаду!
    За  что  ей  и всем нам такие муки?
Шарль вынужден схватить был лампу в руки,
поднялся в рост и на свою беду 

взор бросил в угол. Не из слабонервных,
гасконец, тем не менее, струхнул
и стоило ему неимоверных
усилий, пусть он малость и срыгнул,

загнать в себя обратно приступ рвоты.
Шарль зарычал: – Эй, старый чёрт,  кого ты
  тут изрубить на  мясо  приказал?!
  Быть может, ты и     сам     что выгрызал?!

Не доверяя издали глазам,
Шарль подбежал к останкам расчленёнки.
Та, что цвела при жизни как розан,
была обезображена – в сторонке

лежал ряд отсечённых топором
частей уже мороженого тела.
– Не     знал     я! Не моё доставка дело!
– Быть может, зряшно на     растяп    орём?!

  Они могли      случайно      спутать бабу
  со свинкой или тёлкой – пустяки!
  Но сам бы предпочёл я скушать жабу,
   чем       людоедом       сделаться-таки! –

Шарль гневно крикнул, оторвать не в силах
свой взор от жертвы. Сколько     баб    красивых
безвинно погибает! Ведь ни счесть!
А кто-то их ещё и будет есть!

Светильник дрогнул. Пляшущие тени –
последнее, что видел он в тот миг.
Удар гасконцу нанесён был в темя
жестоко. Застонав, герой поник,

но мысль сверкнуть успела: «Дед – подонок!
А я – дурак, и за меня потомок
мой не отмстит, поскольку не зачат»…
Нет, это    не     был  жизненный закат.

             (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/06/08/6302)