гонять танки

Не завидуйте Пашке – он нормально заработал, перегоняя танки весной 14-го, но уже осенью всё пошло наперекосяк.

Завод перестал платить зарплату, и Пашка перебрался подальше от войны.

Ничего – устроился водителем, снимает комнату на двоих у бабки в Киеве.

Жена осталась в посёлке под Луганском, работает в детском садике, сын давно устроился вдали от Донбасса, а родители в России.

Пашке 45, служил в танковых войсках, потом гонял фуры, работал водителем у бизнесмена, водил заводской КРАЗ.

Весной 14-го в посёлок приехали и предложили работу. Дело привычное. За перегон танка платили 100 долларов, а за ночь можно было перегнать штуки три.

Пашка впрягся. Взял отгулы.

Гонять танки было недалеко. Их вчетвером на легковушке везли куда-то по ночной степи по грунтовкам.

Танки стояли в степи. Водитель легковушки с кем-то созванивался и охрану танков снимали.

Пограничников Пашка не видел. Четыре танка шли колонной за легковушкой, но не по грунтовке, а рядом. Недалеко – километров двадцать.

Танки встречали ополченцы и угоняли их дальше. Воевать Пашка не захотел.

«Не видел я границу, – говорит Пашка, – степь, ночные дороги. По грунтовкам ездили».

Почему-то ему важно, что границу не видел.
 
Пашка очень гордится историей своей страны.

«А чего мне стыдиться!?», – лезет он в бутылку.

Но я тоже – первый полез в бутылку.

Нет, чтобы сказать, как оно есть: «Одного в истории горжусь, а за другое стыдно и в целом только и того, что это наша история, а не чья-то».

А я стал учить Пашку, наезжать на него: «А не стыдно ли тебе Пашка?»

Вот он и взорвался: «А чего мне стыдиться!?» и я в ответ давай стрелять по Пашке бронебойными: «Польский поход, финский поход, опять польский, иранский, венгерский, чешский, афганский».

Забил Пашку в танке, подбил гусеницу и расстрелял, как хотел.

Но в плен не взял, да и не сдался бы Пашка.

Отпустил я его к своим, но сказал, чтоб он передал там, чтобы думали и смотрели автора.

Если человек всю жизнь одно и то же пишет это ещё куда ни шло – может правда, а может нет, но если он Родину любит больше правды, то скорее всего врёт через раз, потому что Родина, как и любой из нас не бывает всегда права.

Это конечно опасная вещь – как мина замедленного действия в пашкиной голове.
Когда взорвётся и где, неизвестно.

Мне легко говорить – у меня мина взорвалась в перестройку вместе со всей страной.

Я, получается, был всегда в большинстве.

Я и теперь в большинстве. Устроился, короче.

Это я Пашке ещё не сказал про последнее выступление Дугина, что бывает два вида коррупции и два вида гомосексуализма – патриотический и «на пользу врагам».

Как отличать Дугин не сказал, но можно домыслить – если патриот берёт взятку, да хоть и у врага, да ещё потом этого гадёныша… то ясно же – правильный поступок.

А давать врагу нельзя.

Это вам не танки гонять по ночной степи – соображать надо. И ведь прав по-своему Дугин.

Эх ма, вот чего я в бутылку полез!

Сказал бы как оно есть – одним мол горжусь, а за другое стыдно, не может Родина всегда быть права.

Да и где она эта Родина!

=================================================

Трижды за мою ещё не длинную жизнь страна уходила из-под ног.

Сам я остаюсь на месте, но страна исчезает, и я нахожусь в состоянии, которому нет названия кроме «один на льдине».

Почему трижды?

Советский Союз понятная и известная история. Мне было 25 лет. В этом возрасте всё впервые.

Хотя в жизни всё впервые – «Вы впервые женитесь во второй раз. Не торопитесь», – сказал герой Шолом-Алейхема.

Но в молодости, когда всё по-настоящему впервые новая страна была интересным случаем.

К 25-ти годам мне уже изрядно наскучила рутинная смена времён года в средней полосе – на неделю в Крым раз в два года, Азовское море не в счёт – степь да степь кругом и вдруг большая неподвижная вода.

Второй случай с Донбассом до сих пор не дошёл до сознания, но ясно, что Донбасс не будет прежним.

Я говорю о трёх бегствах страны из-под меня, потому что Украина тоже теперь не будет прежней – к лучшему или худшему неизвестно или как всегда – кому как.

То есть из бывшего советского Донбасса, который стал украинским, а потом непризнанной республикой я переехал в свою Украину, которую… природу любил, народ – меньше, правительство тихо презирал.

Но это у всех людей так, причём во всем мире.

И вот эта «моя» Украина теперь проводит такую комплексную реформу, что остаётся только ждать.

Об украинских реформах 2014-2016 (ещё даже не середина) пишут или хорошо или плохо в том смысле, что ничего не поменялось.

Для меня в Украине изменилось всё и это можно сравнить с ремонтом квартиры, когда хотел переклеить обои, но отвалилась штукатурка, а за ней вскрылась сквозная дыра в стене, откуда ветер дует.

Мозг хочет уцепиться за чужие мысли – своих нет.

Мозгу нужна глубокая и широкая идея. Лучше, чтобы это была теория.

С марксизмом-ленинизмом понятно – не оправдал надежд.

Ему на смену в 90-е пришёл экономикс – этакий набор теорий, но смысл в том, что если много и правильно работать, то будут деньги.

Что потом делать с деньгами – да хоть коммунистическую партию финансировать.

Я фактически этим и занимался четверть века.

Люди, получавшие зарплату в моей фирме, голосовали если не за коммунистов, то за обещания лучшей жизни.

Чем не коммунизм!

Но тут оказалось, что есть теория модернизации.

Я ухватился за неё и вник.

В этой теории предполагается, что в истории человечества было три типа сознания.

Может быть, будет четвёртый, то мы его пока не наблюдаем.

Первый тип сознания был у охотников-собирателей.

С них ведь все начинают ещё и потому, что можно где-нибудь в амазонской сельве с ними побеседовать до сих пор.

У охотников-собирателей тип сознания был архаичный. Суеверные, добрые, щедрые люди, живущие по строгому обычаю.

Если их обидеть, могут съесть.

Для архаичных людей своими были только жители их собственной деревни – те, кого собиратель знал лично. Остальные были чужими.

Лингвисты сейчас пишут, что огромное количество языков на Земле обусловлено желанием зашифровать от чужих свои деревенские секреты.

А 6000 современных языков это остатки былой роскоши.

Следующий тип сознания доминировал до индустриальной революции. Религиозный был тип.

У религиозного типа сознания много черт, но для теории модернизации важно, что для религиозного человека свои это единоверцы.

Своим стать легко – перекрестись и крест поцелуй.

Третий тип сознания зародился в эпоху индустриальной революции в Англии, а оттуда стал распространяться по миру вместе с промышленностью и английскими ружьями.
 
Этот тип сознания назвали модернизированным.

Для данного типа характерно, что все люди такому человеку свои, но при условии, что у этих людей такой же тип сознания.

Теория модернизации рассматривает идеологию и нации как архаичные проявления религиозного сознания.

Допустим гордость или презрение к истории своей страны, любовь или нелюбовь к своему народу или правительству это пережитки прошлого.

Нечего, мол, там любить или ненавидеть, нечем гордиться и нечего стыдиться.

А я вот не могу – одним горжусь, а за другое стыдно, а в целом наше оно всё.