Мemento mori...

Со стапелей едва сойдя,
как лебедь белая ты воду,
форштевнем стройным разводя,
поплыл по-царски плавным ходом,
обводом корпуса вводя
в восторг и пыл толпу народа,
что облепила парапет.
Перекрывая шум салюта,
толпа кричала: Лучше нет
красавца лайнера! Сквозь путы
снастей твоих струился и
переливался свет. Ты – чудо!!!
И мачты стройные твои
касались неба! Ты оттуда,
казалось, был благословлён.
Ты сразу стал кумир и лидер!
Любой моряк в тебя влюблён
был навсегда – едва увидел!

Но время шло… Как жизнь сама               
и Океан непредсказуем.       
Его жестокие шторма
неотвратимо истязуют
и сталь заклёпок крейсеров,
и дровяной карбас помора.
И Океан ко всем суров –
лицеприятья нет у моря.

Случайно ль форма моряка
черна как мантия монаха?
Она нужна обоим как
напоминание – что прахом
в любой момент ты можешь стать.
Об этом помнить нужно нам и
не в облаках мечтой летать,
а знать: изъедены червями
мы будем. В почве иль на дне -
не важно это. Смертны все мы –
и корабли, и люди! Нет
другого завершенья темы –
как только реквием, итог
любого – царского ли рода,
или бродяга нищий кто –
печальной нотой наша кода
когда-то прозвучит… Её
уже от самого рожденья
ты ожидаешь, что споёт
твой Чёрный Ангел Провиденья.

Но впасть в унынье не спеши!
Сгниёт твой корпус корабельный,
но смерти нет же для души!
Душа по смерти жить отдельно
начнёт от тела своего.
Беда нагрянет только коли
не накопил ты ничего
пока в телесной жил юдоли,
и трюмы у души пусты –
коль был ты лишь рабом кандальным
у многоликой суеты,
стремился к славе, пусть скандальной –
но лишь бы слава, власть и звон
монет и слов пустопорожних.

Две жажды только – секс и трон…
Потуг такой души ничтожной
не хватит, чтобы оправдать
своё в миру существованье,
ей вечной жизни не видать,
на Бога тщетно упованье.

Послушай, чтобы путь иной
душе твоей был уготован -
смотри почаще, брат, на дно
где кораблей гниют остовы
прекрасных, сильных и больших,
способных со стихией спорить,
но Океан их сокрушил!
Почаще, брат «мemento mori»…