Дуня

Снова весна. Не успел оглянуться,
всюду веселая, буйная поросль.
Хмурый мой город ожил, встрепенулся,
солнечным ветром к витринам коснулся,
люди вдруг поняли - грустно им порознь.
Неумолимо планет притяжение,
неотвратимо в пространстве движение -
так и друг к другу у нас тяготение,
выше желания, больше хотения
и поважнее заботы любой -
разным по полу господним творениям
необходимо быть вместе весной.

Где-то за городом, где-то средь зелени,
по одуванчикам, между сиренями,
нюхая воздух, с повадками львицы,
бродит лесная ворожка-девица.
С грудью наполненной стихотвореньями,
с именем странным для нашего времени.
Впрочем, сейчас есть немало имен
к нам прилетевших из давних времен.
Кто же она - ни от мира сего?
Или такая она оттого,
что рождена для чудесного дела,
черные очи, гибкое тело...
Мы с ней знакомы, и мне она снится
скифской раскосой, взлохмаченной жрицей.

Снова весна... как ее я заметил,
зуд и брожение в теле отметил?
Просто. Вчера на заброшенной даче
с Дуней сидели вдвоем на бревне.
Дуня - колдунья, никак не иначе,
знала давно уже все обо мне.
Это она непокорною львицей
вечно куда-то в чащобу стремится.
Что она ищет там? Тайное дело?
Черные очи, гибкое тело...
Это ее древний предок-кочевник
гонит в осоку, в бурьян, в можжевельник.
Скулы монгольские, выпуклый рот,
эй, Евдокия! - сколь древен твой род?
Ты современных поэтов читаешь,
только, я знаю о чем ты мечтаешь,-
как бы верхом на коне прокатиться,
где-нибудь пО лесу, где бездорожье.
А вместо этого надо учиться
или работу искать подороже...
Брось. Не грусти. Мне в глаза посмотри.
Ближе склонись - видишь, что там внутри?
Это к тебе у меня тяготение
выше желания, больше хотения,
и посильнее заботы любой -
необходимость быть рядом с тобой.

Май на распутье. В преддверьи июня
ты обнадежь меня как-нибудь, Дуня.