Преференция Амале Ордена Поэтов

В океане Поэзии качается на волнах бесконечное количество островов, на одном из которых сижу и я у маленького костра. В его мерцающем свете стараюсь рассмотреть волны, и другие острова, и тех, кто там, на них, разжигает свои огни, или строит хижины, или белоснежные дворцы, или сажает сады, или хоронит между камней серых мышей, розовых  фламинго и чёрных петухов… Каждый волен на своём острове творить по своему разумению, помня о незыблемости принципа сохранения человечности Искусства.


Виртуальная поэзия не только расколыхала степенно текущие воды прошедших десятилетий. Она, вздымая девятый вал, подняла Поэзию до высот, с которых Поэт, наконец, может видеть не только себя в ограниченном материальной книгой или встречей круге своих читателей, но может видеть весь мир, и звучать, и слушать, и касаться мира других поэтов уже в тот сакральный момент, когда возникают его и их стихи.


Поэт свободен в процессе творчества - тематически, по форме и средствам выражения, а также неограничен в средствах и форме презентации своих произведений. Свободен он и в адресации своей поэзии (широкий vs выбранный, узкий круг читателей/слушателей/зрителей/).


Взаимоотношения Поэта и Читателя/Слушателя/Зрителя – это заветная область этих двоих, и никто не властен каким-либо образом вмешиваться в их отношения.


Искристую и полезнейшую свежесть вод виртуальной поэзии усматриваю в её непосредственности и  независимости от многих ограничивающих факторов сегодняшней реальности (в частности, вопросы доступа к читателю вообще, включая издание книг, авторские чтения, разного рода встречи с современной поэзией, сопряженные с многими тяготами и ограничениями не только материального характера, поэтому в реальности физической многим Поэтам недоступные).


Очень приветствую взаимное обогащение между различными видами искусств и переплетение Поэзии с Музыкой, Изобразительным Искусством, Танцем, Театральным Искусством, Кинематографом. Моё творчество всячески этому открыто и с радостью буду способствовать.


Поэт свободен от душевного насилия над самим собой и над другими Поэтами, но вправе защищать своих птиц от коршунов. Только Поэт решает, о чём и как творить, выходить со стихом на трибуну или бубнить себе его под нос. Если Поэт пожелает стать вместе с другими Поэтами частью некоего содружества, не ущемляющего его или чьих-то творческих и человеческих прав и не ограничивающего его вдохновения  – он  вправе сделать это, нисколь не теряя при этом своей репутации свободного Поэта.


Поэт всегда один среди образов своих мыслей и чувств, но он твёрдо знает, что где-то (когда-то далеко, но сейчас уже совсем рядом), есть и другие вдохновения, от которых доносятся до него  звуки, запахи и свет, Поэты, которых он может слушать и наблюдать, но и вдохновляться ими вплоть до взаимного переплетения. Это неодинокое одиночество освобождает так же, как и обязывает.


Соблюдать незыблемый принцип человечности Поэзии.


Дышать свободно солёным и сладким воздухом.


Уважать дыхание  других Поэтов и слышать его.


Не насиловать душу свою и других никоим образом.


Стараться преодолеть свой страх перед свободой, но уважать тех, кто ещё боится.


Чтить Читателя/Слушателя/Зрителя без раболепия.


Поэт в ответе за своё творчество перед собой и Королевой Поэзией.


Я счастлива, что вошла в эти быстрые и прекрасные воды.




Приветствую Вас, Рыцарь Август!



Рыцарь Амале