Одиночество Пушкина

Никто в русской поэзии не одинок так, как одинок Пушкин, изолированный изящной простотой своего совершенства, доступного всем и недоступного никому.

               
                Пушкинская ночь

Нет, не мороз в нетопленных покоях,
Когда угарно в лунном кабинете
И около пещерного камина
Обкуренные стынут янтари;
Не холода в бревенчатой берлоге
Страшат зимою; нет, страшнее версты,
По-прежнему глухонемые версты,
Когда в обеих заспанных столицах
Тебя читают, про себя читают,
Вздыхая вслух, а если заболеешь,
Тебя лечить приходит коновал.

Нет, не простор кладбищенского снега,
Когда Покров без первопутка справив,
Костей от букв не отличает больше
Могильная ночная белизна;
Не розвальни кумы-чумы под утро
Страшат в опале; нет, страшнее слава,
По-прежнему заслуженная слава,
Когда пророк  –  отчасти камер-юнкер,
Чьи сослуживцы, не считая мертвых,
Твой памятник хоронят ежегодно,
И вновь на пьедестале ты забыт.

Нет, не тепло застенчивых объятий,
Когда горчат податливые губы,
Как будто в тихом омуте не черти –
Русалочки на барщине весь век;
Не хоровод потомства крепостного
Страшит ночами; нет, страшнее свадьба,
По-прежнему загаданная свадьба,
Когда твердят: всего смешнее ревность,
И как невеста в зеркало на святки,
Душа глядит в заманчивое дуло,
И после смерти выстрел за тобой.

1974