Собрание в лесу

Весной, в один апрельский день
среди животных объявленье
разнёс охрипший соловей:
кто думает подать прошенье
запрос подать, задать вопрос,
узнать начальства разуменье,
открыто, то есть, глаз на глаз,
тот может сделать в сей же час, -
все приглашаются к участью
в собранье с львом в Его главе.
Об этом слышали везде,
и было время к подготовке,
так вот, чтоб не тянуть веревки,
вам результаты расскажу.

С учетом колкости буквальной
досталось первому ежу
задать вопрос, для всех банальный:
кто в лавке был вчера посудной?
Мол, кто-то бурый, толстый, чудный...
Не рёв, не рык, что стынет в жиле -
ответ: Кто бурый? не пойму..,
но толстым бурым ни к чему
в такие лавки лезть отныне...

Тетеря смелость проявила,
да прямо, резко так, спросила:
как далеко в украйнем лесе
жизнь у известного козла?..
Осел спросил: Как, мол, дела?
Коза с вопросом: Где жена?
Так с безграничным интересом
посыпался вопросов шквал:
что всем носить на карнавал,
что, если бегемот утонет,
у белок бизнес прогорит,
а вдруг петух курей прогонит,
и если лампочка сгорит,
линять ли нужно непременно?
На все вопросы точно, верно
лев отвечал по существу
и так часов 15 к ряду,
да только вряд ли разберу,
по существу ли те ответы
коль сам вопрос без существа?
Похоже льва взяла тоска,
и рыка так и не звучало,-
качалась грива величаво,
да маска важная приличья,-
по существу работа птичья,
неподобающая льву, 
чирикать целый день тому
в ответ,
в чем смысла не было и нет...


Все, кто хотел снискать почтенье
вопросом глупеньким царю,
пушит теперь хвосты и перья,
скрывая страх и пустоту
никчемной жизни глупых мыслей,
его снискал.   
И лес стоит, как и стоял:       

медведь опять в посудной лавке,
а лис как врал так пуще брешет,
овец считают, шкуры чешут,
волк считанных овец ворует,
а воробьям лишь трах да трах.
Похоже, так оно и будет
в российских долбаных лесах.