Закидала душу изморозь

Закидала душу изморозь,
и за век не износить.
Дал мне, Боже, ту таинственность,
о которой не просил.

О которой и не думал я,
о которой не писал,
чтобы с умными и дурами,
одинаково плясал.

Не смотрел по - разночинному,
одинаково смотрел,
и на волка под овчиною,
и на белых лебедей.

Что же это за история?
Что таит в себе она?
Мы с таинственностью спорили,
как родные муж - жена.

У нее свои позиции,
у нее железный нерв.
Это - баба -инквизиция,
с непристойностью манер.

У меня другие правила,
сердце тоньше полотна,
но она мне вдруг понравилась,
эта тайная жена.

О которой и не думал я,
о которой не писал.
Это Бог с такою дурой,
крепко накрепко связал.

И делюсь я с ней квартирою,
светом, письменным столом,
где я душу экспортирую,
на бумажный бурелом.

И делюсь я с нею верностью,
и любви чуть-чуть даю.
Отучу ее от скверности,
а потом уж полюблю.

Насовсем, надолго, намертво...
Но она не дождалась,
и таинственно - неправильно,
вдруг другому отдалась.

Я разыскивал, расспрашивал,
в кабаки, в бордели шел:
- Вы не видели накрашенной,
бабы, с грубою душой?

Люди пальцем в меня тыкали,
хохотали до икот:
«Это он с такою дикою,
замарашкою живет»!

Головой кивал я горестно,
уходил в свою нору,
и писал о ней я повести,
долго плакался перу, -

о которой и не думал я,
в самом страшном сне не ждал.
Бог отдал ее мне дурою,
чтоб за дуру я страдал.

Я страдал и ждал отчаянно,
не заметив как она,
тихо-тихо так печалиться,
тенью лампы у стола.

Я ее погладил глупую,
крепким чаем напоил.
Ну, зачем с такою куклою,
Бог меня соединил?

И живет со мной таинственность,
я привык ее любить.
А в душе такая изморозь,
что во век не растопить...


© Дмитрий Рябинин